«Сухой закон» в России в воспоминаниях современников. 1914-1918 гг. - Сергей Алексеевич Сафронов

этом указывалось, что если правительство не примет соответствующих мер, манифестанты будут расправляться с немцами своими силами. Этим же днем у подъезда германского посольства со стены была снята медная доска, на которой значилось, что в этом доме помещалась канцелярия германской миссии.

Предложения объявления бойкота всем немцам, оставшимся в России, а также аналогичные требования немедленного их выселения можно было услышать и во время патриотической манифестации рабочих Петербургской стороны, проходившей около шести часов вечера 22 июля. Тем не менее ждать действий со стороны правительства у населения Петербурга терпения не хватило, и события приняли другой оборот.

День 22 июля во всех районах столицы и на окраинах прошел с удивительным подъемом. В разных частях города, за заставами были организованы грандиозные патриотические манифестации. К вечеру по городу распространились слухи о крайне некорректном отношении немецких правительственных органов к покидавшим Германию российским подданным, в том числе и к чинам российского дипломатического представительства; о задержании поезда, в котором следовала вдовствующая императрица Мария Федоровна; о том, что немцы не отнеслись с должным уважением к великому князю Константину Константиновичу, который был вынужден пешком перейти границу; о враждебной демонстрации перед русским посольством в Берлине и даже о его разгроме. Кроме того, в этот вечер Англия предъявила ультиматум Германии с требованием безоговорочного нейтралитета.

Известие об этом событии быстро распространилось в Санкт-Петербурге, что также вдохновило манифестантов. На Невском проспекте стали собираться толпы народа, над ними появились портреты Николая II и цесаревича Алексея, национальные русские флаги и стяги с различными плакатами. Манифестанты направились к английскому посольству, по пути остановились у Казанского собора, затем направились на Дворцовую площадь. У Александровской колонны выступивший оратор объявил, что России суждено начать вторую отечественную войну, и с пением «Славься ты, славься, русский царь!» манифестанты двинулись на Миллионную улицу[76].

Возглавляли шествие офицер и два нижних чина, которые несли большой национальный флаг. Вскоре толпа вышла на Суворовскую площадь, где около памятника А.В. Суворову состоялся патриотический митинг. Преклонив колени, манифестанты спели «Вечную память» и двинулись к зданию английского посольства. Так как посол отсутствовал, манифестанты постепенно стали расходиться. Часть из них отправилась к французскому посольству, а часть, исполнив гимн, спокойно рассеялась по набережной. В это же время состоялась манифестация у памятника Александру III на Знаменской площади (ныне площадь Восстания).

Этот день мог бы показаться таким же, как и предшествующие, если бы не антигерманские и антиавстрийские погромы, эпицентром совершения которых стал район Невского проспекта – Исаакиевской площади, мест сосредоточения манифестирующих. Около половины десятого вечера на Невском проспекте собралась огромная толпа, занявшая пространство от Фонтанки до Садовой улицы. Здесь слились манифестанты, собравшиеся на Невском проспекте, вернувшиеся из Александро-Невской лавры, подошедшие к Аничкову дворцу от Троицкого моста и Марсова поля, а также с Фурштатской улицы. В толпе было много национальных флагов и плакатов с надписью «Долой немцев!». Толпа в несколько тысяч человек направилась по Невскому проспекту.

Вскоре ее внимание привлекло кафе «Рейтер», находившееся на углу Садовой улицы и Невского проспекта, напротив места, где обыкновенно собирались патриотические манифестации. Кем-то из участников шествия было выдвинуто предположение, что из окон этой немецкой кофейни немецкие шпионы наблюдали за русскими и доносили своему правительству. Кто-то предложил разбить надпись с фамилией Рейтер на витринах, и все витрины огромного помещения кафе, выходящего на две центральные улицы, были разбиты палками. Одновременно манифестанты очистили тротуар на Садовой улице и, разобрав мостовую, начали камнями бомбардировать окна кафе. Городовые тщетно пытались оттеснить толпу, запрудившую весь Невский проспект. Между тем владелицей упомянутого кафе оказалась Варвара Николаевна Рейтер, жена почетного гражданина чеха Филиппа Робертовича Рейтера, в девичестве дворянка Васильева. После разгрома кафе по требованию полиции было закрыто.

В этом же доме (Невский проспект, 50) находился модный магазин «Венский шик», владельцем которого был И.Л. Фридлендер. В нем были разбиты окна. Жертвами манифестантов стали также витрина и крыльцо книжного магазина «А. Излер», владельцем которого был швейцарский подданный Бруно Андреевич Излер, и редакция немецкой газеты St. Petersburger Zeitung (оба помещения – Невский проспект, 20).

В предшествующие дни манифестанты, проходящие мимо редакции, не раз выражали свое недовольство вывеской на немецком языке. 22 июля 1914 г. они решили самостоятельно исправить положение. По описанию очевидца событий, главного редактора немецкой газеты Карла Павловича Кюгельгена, идущие впереди толпы мальчишки по знаку вожаков выстроились цепью перед зданием редакции, перегородив Невский проспект, и, обращаясь к многотысячной толпе, стали требовать снятия немецких вывесок.

Нападению подверглись витрины книжного магазина Излера. С криками «Ура!» толпа разбила стекла, выбросила на улицу книги, которые тут же были изорваны так, что повсюду в воздухе летали листки бумаги. При этом многие прохожие осуждали подобный «вандализм». Затем в толпе появилась лестница, один из вожаков взобрался по ней и прикрепил веревку на вывеску книжного магазина. Первая попытка стащить вывеску вниз не удалась, так как веревка не выдержала и порвалась. Но манифестанты не отступали. Была разбита и вывеска немецкой газеты. Несколько человек выбили стекла в двери редакции, несмотря на уговоры офицера, пытавшегося оградить редакцию от разгрома. Не остановила толпу и пространная речь военно-морского офицера, в которой он призывал задуматься о том, как будет огорчен император, когда узнает, что его народ под звуки национального гимна выбивает стекла и срывает вывески. Его выступление выслушала лишь небольшая группа манифестантов. Находящийся на месте погрома помощник пристава сказал членам редакции, что сделать ничего нельзя и нужно ждать подкрепления. Редакция была предупреждена о готовящейся враждебной манифестации и обратилась в градоначальство, но жандармы не успели приехать до начала разгрома. И вот, наконец, когда подкрепление прибыло и оттеснило толпу, манифестанты, вполне удовлетворенные содеянным, двинулись дальше.

Пройдя через Невский проспект, толпа, состоявшая, по сведениям пристава столичной полиции подполковника А.Н. Перепелицына, преимущественно из рабочих низшего класса и подростков, с прилегающих улиц (главным образом, по улице Гоголя (Малая Морская) и Вознесенскому проспекту) направилась к германскому посольству на Исаакиевской площади, 43. Здание охраняли восемь конных городовых, наряд из 20 пеших городовых при двух офицерах и взвод жандармов. При появлении манифестантов они вышли им навстречу, но были смяты толпою и, потеряв между собою связь, быстро прошли ближе к зданию посольства, где соединились у тротуара[77].

Число манифестантов было столь велико, что оттеснить их от посольства не было возможности. Несмотря на усилия конной полиции, манифестантам удалось выбить стекла в нижнем этаже здания. Через 5-10 минут бегом, с флагами в руках, толпа бросилась к железным воротам здания, которые после нескольких атак были открыты. Двум-трем десяткам манифестантов удалось