Империя и ее соседи - Коллектив авторов

и способствующих распространению пороков епископов, а не своего государя, который с ними борется.

Сравним:

Речь о пьянстве

Подумайте о том, к чему приводит пьянство, чему оно способствует и что губит. Первое и, можно считать, как меньшее – то, что привычный к пьянству теряет все, что имеет, а получает взамен только пьянство и все, что за ним следует. Он теряет и губит все свое имущество, так что тот, кто раньше был зажиточным, становится бедняком, убогим и нищим, если он не перестает пьянствовать. Второе вредное последствие пьянства – то, что оно губит память, человек забывает все, о чем ему следовало бы помнить. Третье – то, что его тянет на злые дела, он не боится отнимать деньги, а также женщин. Четвертое вредное последствие пьянства – то, что оно не дает стерпеть ни слова, ни дела и подбивает сразу же платить за все вдвойне и вдобавок оно заставляет порочить тех, кто не сделал ничего плохого[161].

Речь против епископов

…епископов наших и прочих князей, что должны оберегать христианство, ныне ослепляют мздоимство, нечестие, алчность, гордыня и несправедливость. Они завладели святыми жертвами, которые народ хотел принести Богу, грабя и разбойничая, отобрав у святого народа Божьего все приношения и святые жертвы… Нас принуждают вносить деньги, но не дают распоряжаться [храмами]. Грехи и преступления, в которые оказались втянуты люди, вошли также в жилища арендаторов, и не пресекаются справедливыми наказаниями <…> Лишь некоторые взносы брались с нас по справедливости, но как только их уплачивали, наши деньги шли на незаконные дары, а полученный и собранный с нас доход вывозился из страны для ведения нечестной торговли, поскольку отсылался он в Рим, дабы откупаться от отлучений и проклятий, тогда как посылалось все это ради христианской веры и на освящение храмов в стране нашей. <…> Они показывают дурной пример, который ведет к неверию – заманивают чужих жен, дочерей или прочих родственниц, творя блуд еще больший, чем иные греховодники из мирян. <…> ученые отцы наши не указывают нам никаких иных путей, кроме тех, что ведут к смерти, <…> собирают… скопища и шайки, оружие и щиты, отнимают у нас наше имущество и свободу, подстрекают к убийству множества людей, обрекая, таким образом, на погибель тела наши и души[162].

Еще одной несомненной перекличкой двух речей является отразившееся в них представление об устройстве общества наподобие единого человеческого тела, состоящего из взаимно заботящихся друг о друге «сословий»-членов, на каждый из которых возложена отдельная функция. И там, и там звучит объяснение того, почему это тело охватывают болезни, как они проявляются, и что должно стать средством их излечения.

Пьянство лишает тело выносливости, а вместе с ним человека покидают все те же имущество и разум. Как видно, высказанная ранее мысль в речи о об этом пороке проводится Сверриром еще раз. Вообще обыгрывание одного и того же тезиса, предание ему разного звучания – типичный в арсенале этого конунга прием, который очевидно применяется, чтобы сделать выдвигаемое положение еще более доказательным. В «Речи против епископов» ее автор упрекает епископов, что те подносят норвежцам при причастии «отраву вместо вина и яд вместо крови Господней»[163]. Не становятся ли тем самым прелаты для народа Норвегии такими же чужаками, как спаивающие его низкосортным вином немцы, что оборачивается к тому же нечестной торговлей и наживой? В этом же Сверрир обвиняет папского легата, отказавшегося помазать и короновать его, сказав, что тот «приехал в эту страну с той же целью, с какой приезжали многие другие обманщики…. за богатством и насмехаются над нами, как только уедут отсюда. Уезжай-ка из этой страны, я не хочу, чтобы ты вымогал деньги у моих подданных здесь в моей стране»[164]. Следует вспомнить, что чуть ранее король теми же словами выгонял из Норвегии и немцев, поскольку, на его взгляд, вместе с физическим и нравственным здоровьем имелся риск потерять душу, «отказаться от добрых нравов и правильных заповедей, желать греховного и забыть всемогущего бога и правду и не помнить ничего» из того, что бражник сделал. «Посмотрите на пьяниц, которым должно расстаться вместе и с питьем, и с жизнью. Кому, скорее всего, достанется их душа?

Подумайте о том, как непохожа такая жизнь на ту, какой она должна бы быть»[165].

В «Речи против епископов» причиной подобных утрат ожидаемо являются предательство по отношению к королю и отказ от Христовой веры. Тогда как преданность своему государю, являющемуся подобием Спасителя на земле, а также вера в них обоих, и отказ следовать путем греха, на который направляет, с одной стороны, пьянство, а с другой – вероломные епископы, и есть основа правильной жизни. Так, физическая зависимость от алкоголя, распространенная на весь социум, превращается в угрозу разрушения общественного и политического тела, где роль зловредного вина выполняют пороки, прививаемые норвежцам их духовными пастырями, которые сами в них и погрязли, как бы физически вливая грехи и в себя, и в людей прямо на причастии вместе с низкосортным пойлом, что, согласно саге, надо думать, ввозится из-за границы.

Если в борьбе с пьянством главное средство – умеренность (а значит, возлияния, в которых нужно держаться приличий, не отменяются вовсе, что и невозможно в обществе, где пир с употреблением хмельных напитков является одним из главных средств социальной коммуникации), то с теми пороками, что постигли норвежское общество, согласно «Речи против епископов», бороться может только конунг с опорой на согласие всего народа. Правда, согласие сводится к безусловному принятию королевской точки зрения. Таким образом, проповедуемая Сверриром умеренность становится синонимом адекватности поведения в зависимости от ситуации, каковой, конечно, нельзя придерживаться, будучи опьяненным вином или опутанным пороками – «Воины должны быть в мирное время, как ягнята, а в немирье – свирепы, как львы. Купцы и бонды тоже должны следовать своему естеству, наживать добро правдой и трудом, беречь его с умом, а давать со щедростью. А меньшие люди должны быть благодарны и служить тем, кто поставлен над ними, с доброй волей и по мере своих сил»[166]. Но, согласно «Речи против епископов», все члены общественного тела изменили своей природе, и в сложной ситуации, постигшей норвежцев, эталоном верного поведения для них является только король, которого анонимный автор этого сочинения делает сердцем данного тела[167].

Получается, что без короля-сердца и глава общественного тела, которой, по «Речи против епископов», является Христос, в принципе не