История Карелии с древнейших времен до наших дней - Михаил Ильич Шумилов

стан карелов своих женщин. (Между прочим, древнейший из русско-норвежских договоров о границе 1320-х гг. имел в виду не только собственно «финнов» — саами, но и «полукарелов или полуфиннов, у которых матери были финки».) Саги описывают точно такой же порядок торга норвежцев с карелами в Биармии кроме обычая гостеприимного гетеризма, не свойственного карелам.

К рубежу I и II тысячелетий относятся и большинство монетных кладов летописных веси и корелы. Наиболее богатые из них, до десяти тысяч монет из Западной Европы и мусульманских стран, найдены на р. Свири и на западном побережье Ладоги, то есть на основных землях их проживания. На периферии расселения, по западному и северному берегам Онежского озера (у Петрозаводска, Сандала и Падмозера), обнаружены менее значительные по количеству монет клады. Само их наличие говорит о том, что деньги на север поступали не в качестве средства обращения с твердой стоимостью, а как металл для неэквивалентного обмена с поставщиками пушнины. Кладами монет и серебряных вещей отмечены и конечные пункты торговых поездок карелов в саамской тундре: саами жертвовали серебро своим духам и поэтому оставляли его в святилищах.

Многочисленные клады отмечают начало процесса социального расслоения в среде корелы и веси при переходе от первобытнообщинного строя к классовому. Древнейшие свидетельства тому находим и в рунах эпоса «Калевала». Общество, изображенное в рунах, жило в условиях родового строя, в котором уже возникло имущественное неравенство, существовали богатые и бедные. В рунах упоминаются рабы и главный путь их приобретения — войны. Калевальская традиция не без основания приписывает появление рабов и войн «злому железу», из которого производятся мечи, и противопоставляет его «доброй кости», сопряженной по времени бытования с идеализированно нарисованными порядками родоплеменных отношений.

Именно с IX-X вв. в Приневье и Посвирье, в южной Карелии наступает настоящий «железный век»: в повседневный трудовой быт входят орудия из железа местного производства. Одновременно в недрах прибалтийско-финских племен вызревало социальное неравенство, имущественное выделение племенной верхушки. У корелы таковой являлись валиты (пока еще выборные старейшины племенных сообществ) и куннингасы — очевидно, предводители карельских торгово-промысловых и военных ватаг.

О вызревании социального неравенства свидетельствуют и материалы раскопок могильников Карельского перешейка, юго-восточного Приладожья и Олонецкой равнины. Погребения веси и корелы не отличались стандартным набором вещей и украшений: среди них имеются могилы как с богатым погребальным инвентарем, так и бедные захоронения с минимумом необходимых вещей. Отчетливо это проявляется в женских могилах при обряде трупоположения. При ингумации (сожжении) покойника в некоторых могилах, особенно там, где наличествуют элементы скандинавского обряда захоронений, вместе с пеплом под курганную насыпь попадали и богатое оружие, в том числе мечи, и человеческие черепа (по всей видимости, останки умерщвленных рабов), и разнообразные ювелирные украшения и утварь.

Могилы варяжского типа на восточном побережье Ладожского озера не случайны. Исследователи обратили внимание на сообщения летописей и скандинавских саг о колбягах — кюльфингах. В «Правде Русской» 1015 г. варяги и колбяги всегда следуют парой: они принадлежат к знатным воинам. «Сага об Эгиле» утверждала, что кюльфинги совершали длительные путешествия на север к саами, где занимались торговлей, «а кое-где — и грабежами», являясь конкурентами и карелам, и викингам из Норвегии. Хотя саами и не сохранили в своем языке имени «колбяги», но их фольклору хорошо известна «чудь» в качестве именно таких торговцев-добытчиков. По авторитетному мнению скандинавистов, колбяги являлись этносоциальной группой Верхней Руси, возникшей в результате связей верхушки чуди и веси и пришлых скандинавских воинов; их занятием служила торгово-посредническая и промысловая деятельность и грабежи.

Вещи из женского погребения Кекомяки-6

Встреча вепсской и карельской волн колонизации произошла на Заонежском полуострове, о чем свидетельствует его топонимика. Такой же пограничной зоной оказались районы восточного побережья Ладоги и Сямозеро. Тут наблюдается постепенное сближение черт археологических культур веси и корелы. А в будущем, к XVII-XVIII вв., на широкой полосе Онежско-Ладожского межозерья возникнут самостоятельные этнические группы карелов-ливвиков и карелов-людиков — потомков карельских и вепсских переселенцев.

XI-XII вв. принесли дальнейшие существенные изменения в жизнь населения Карелии. Промыслово-торговые поселки исчезают. Причина — свертывание циркумбалтийской торговли и экспансия (расширение территории) Древнерусского государства на север. После разгрома Хазарского каганата киевским князем Святославом Игоревичем и укрепления Руси роль главного торгового пути Восточной Европы переходит от Волги к Днепру и Волхову, всецело находившимся в руках киевской династии Рюриковичей. Одновременно произошло изменение ее взаимоотношений с викингами: отныне варяги нанимались на службу князьям и относительно самостоятельную силу представляли лишь на северной окраине. Ладога, бывшая доселе выдающимся административно-политическим и экономическим центром Севера, уступила свое влияние Новгороду, в котором господствовали великокняжеская власть и местная славянская знать — бояре.

Предметы из курганов веси XI-XII вв.

Экспансия Руси означала прямое или косвенное включение живших на Севере народов в орбиту русской государственности, прежде всего в сфере налогообложения. Так начиналась русская колонизация Севера. Социально-экономически экспансия выражалась, во-первых, в интенсивном заимствовании северными народами хозяйственно-бытовых и культурных достижений русско-славянского мира, а во-вторых, в заселении русскими северных земель. Но приход русских на север не привел к угасанию этногенеза проживавших тут финно-угров.

Новый этап в развитии Карелии выявляется при анализе материалов курганов веси. В XI в. в Приладожье появились русские жители и завязались тесные связи веси с Новгородом, из которого она получала множество ремесленных изделий и познакомилась со многими русскими технологиями их производства. Тогда же из обихода (по крайней мере, из погребального инвентаря) почти исчезли привозные западные и восточные вещи, но увеличилось число предметов собственной и более широкой финно-угорской принадлежности. Все это означало резкую переориентацию восточно-приладожского общества на славянский мир, объединивший в сфере своей государственности многие финно-угорские народности.

Естественно, на территории Карельского перешейка связи с западом продолжались. Но, как и на восточном берегу Ладоги, с начала II тысячелетия и здесь появились ювелирные изделия русской выделки. Северные торговые трассы корелы также отмечены находками подобных вещей из Новгорода, в том числе и в саамских кладах в Куусамо и Куолаярви. Тогда же у еще достаточно неоднородного этнически населения западного побережья Ладоги создавался ряд оригинальных типов изделий собственного производства: фибулы (застежки плащей и платьев), спиральные перстни; среди них встречались украшения, весьма схожие с изделиями этнически определившейся корелы XII-XIV вв., что говорит о продолжении генезиса древнекарельской народности.

Революция в экономике: от охоты к земледелию

XI-XII вв. в истории Карелии отмечены еще одной исключительно важной новацией: на ее территорию проникло сельскохозяйственное производство. Производящие формы хозяйствования — зерноводство и животноводство — были