Думские речи. Войны темных сил - Николай Евгеньевич Марков

тогда, конечно, вам и книги в руки, делайте это отчуждение; но если вы стремитесь к благу народа, то воздержитесь от отчуждения земли и призадумайтесь над этим вопросом. Бедствие нашего земледельца, нашего крестьянина в особенности, заключается в том, что, как вычислила опять-таки статистика, в целом громадном земледельческом районе, к которому принадлежит и наша Курская губерния, крестьянин в среднем работает в год 85 дней, а 280 дней он пребывает в ничегонеделании. Я это говорю не в упрек крестьянину; не потому он ничего не делает 280 дней, что он ленив, избави Бог, но просто ему нечего делать, просто он может работать только в течение летних месяцев, за вычетом всех праздников, в которые он не работает в силу религиозных причин, и затем, начиная с «заговен», как мы говорим у себя в Курской губернии, то есть с 14 ноября и до Пасхи или до Благовещенья, крестьянину нашему нечего делать, его труд остается без применения, кроме случаев, когда он находит применение своему труду в соседней владельческой экономии. Опять об этом я должен вам напомнить. Если, господа, какой-либо рабочий вам скажет: я работаю 85 дней, а 280 отдыхаю, объясните мне, почему я беден, – то вы, пожалуй, ему скажете: да ты с ума сошел, что спрашиваешь; ты беден оттого, что работаешь только 85 дней, а 280 дней отдыхаешь. Когда то же самое говорят крестьяне, то нам говорят о каком-то малоземелье. Я вижу тут явное противоречие; о каком малоземелье говорят, когда ясно и определенно видно, что крестьяне страдают от невозможности применить свой труд, и Менделеев признал, да я думаю, что и вы сами не откажетесь согласиться с этим, что от количества полезно затраченного труда зависит достаток крестьянства. Ни о каком малоземелье в данном случае нечего говорить, надо говорить о том, как применить и куда деть величайший, громаднейший запас неиспользованного крестьянского и рабочего труда. Когда вы начнете говорить об этом, то, я думаю, и левые, и правые станут на одинаковую точку зрения и найдут почву для взаимного соглашения. Когда же нам говорят, чтобы человека, 85 дней работающего и 280 не работающего, лишить окончательно всякой возможности заработка и что это делается для его счастья, то, простите меня, я отвечу так: вы, господа, весьма странно рассуждаете, это построение вашей логики странно. Я не говорю уже о том, что количество пищевых продуктов с переходом частных земель в руки крестьян, несомненно, должно понизиться. И это не только будет, но за последние три года это уже и происходит: все люди, которые покупают хлеб, мясо – все, что зависит от земледелия, в ужасе от страшных цен, которые в эти последние три года делают почти невозможной жизнь человека среднего достатка, не говоря уже о бедных. И отчего, вы думаете, это происходит? Говорят, там революция и так далее, это все может быть, но главным образом это происходит оттого, что большое количество культурных хозяйств так или иначе прекратили свое дело, и произошло сокращение производства пищи, сократилось количество пищи народной, и пища эта вздорожала. Это вы на своей спине испытываете, и против этого нельзя спорить.

И если дальше пойдет это самое движение, если дальше будет уничтожаться производство пищи, которой и теперь уже недостаточно народу, то вы поведете народ не ко благу, а к нищете и разорению и, конечно, к настоящей революции, к полной анархии, когда будут резать поголовно сосед соседа, без разбора сословий и классов. Вывод, господа, из этой части моей речи тот, что русская земля без различия всяких сословий должна принадлежать исключительно частным, а никоим образом не общинным землевладельцам, ибо они не умеют и не могут давать достаток пищи народу. Этот вывод режет ваше ухо, но я его все же делаю и говорю об этом в особенности по адресу крестьян, которым желаю сказать громкую правду.

Я эти мысли свои уже развивал перед своими избирателями; находясь в более счастливых условиях, чем господа левые, я имел возможность говорить со своими избирателями, и вот эти самые положения свои я развивал перед крестьянами. И я встречал горячие возражения. Вероятно, и из вас многие думают: что же в ‹…› итоге? В окончательном итоге вы желаете всю землю у крестьян отнять и отдать помещикам? На это я отвечу, что это вовсе не так, в окончательном итоге я считаю, что те люди, которые боятся, чтобы из крестьян не поделались землевладельцы мелкие и средние, хотят принизить народ и помещиков до уровня общинного землевладения, я же хочу, наоборот, общинных землевладельцев повысить до уровня помещиков и полагаю, что моя точка зрения ближе ведет к благу народа, чем их. Я думаю, что нужно содействовать, как, по-моему, закон 9 ноября это и делает, тому, чтобы общинное крестьянство стало сильнее выдвигать из своей среды всех тех, кого тут называют крестьянами-помещиками, ибо в них я вижу и силу народа, и благо народа. Я нисколько не опасаюсь того, что часть крестьян при этом неизбежно обезземелеет; да, несомненно, обезземелеет, и опять-таки в этом я не вижу ни малейшего зла. Я считаю, мысль, чтобы было можно в ХХ столетии тешить себя идеями XVI, XV столетий, – мысль нелепая. Нелепо убеждать наш народ, что все 150 000 000 или там 130 000 000 русского народа имеют право на землю и должны заниматься только земледелием, – это, господа, вздор, с этим нужно покончить, этого не может быть, и этого не будет, и нигде в мире этого нет. Несомненно, крестьянство, с одной стороны, должно выдвигать хозяев-землевладельцев хороших, средних, мелких и, может быть, крупных, с другой стороны, должна обезземелиться часть крестьян наиболее слабейшая в хозяйственном отношении, но, быть может, очень сильная в других отношениях. На других поприщах, быть может, эти слабые хозяева будут Ломоносовыми, может быть, они создадут культурные перевороты, которых вы, господа левые, и во сне не видали, но землей они не должны заниматься потому, что показали себя слабыми в хозяйственном отношении. И скатертью им дорога, пусть уходят, а те, кто из них сильнее, те пусть остаются.

Говорят о кулаках. Что такое кулак? Это хороший деревенский хозяин, который действительно каждую копейку бережет и умеет извлекать из своего состояния больше, чем это делают растопыры – люди, которые растопыривают руки и землю теряют. (Голос справа: верно.) Я, господа, всецело считаю, что хозяйственный кулак полезнее бесхозяйственного растопыры. Нам говорят, что безземельные крестьяне – это что-то такое ужасное, появится пролетариат. Я не