Анатолий Тарас - Грюнвальд. 15 июля 1410 года

«Даже если бы мне пришлось голову положить, или в последней рубашке остаться, то ни один из моих врагов не дождется, чтобы я отрекся от этой земли, которую Тевтонский орден вопреки всем правам оторвал от тела Королевства Польского. Эти земли являются собственностью короля и Речи Посполитой, которая здесь Орден поселила и помогала ему до тех пор, пока он коварно не выступил против нее и против всех нас, его основателей и добродетелей».

Наконец 17 сентября 1462 года королевские войска одержали решающую победу в битве при Пухове. Инициатива снова перешла к полякам и прусско-поморским повстанцам. В итоге орден полностью проиграл войну.

19 октября 1466 года в Торне (Торуне) было заключено новое соглашение — через 55 лет после первого. Оно подтвердило принадлежность Польскому королевству всей Пруссии, а также закрепило переход к нему западной части владений ордена — Поморья (Померании) в районе Гданьска (Данцига), Хелминской и Михаловской земель, земель по Висле с городами Мариенбург (Мальборк) и Эльбинг (Эльблонг), а также епископства Вармия в Пруссии. После этого территория ордена сократилась почти вдвое.

Восточная часть Пруссии осталась во владении ордена, но сам он признал себя вассалом Польского короля. В связи с утратой Мариенбурга резиденция хохмайстера была перенесена в Кёнигсберг. Каждый вновь избранный верховный магистр ордена отныне должен был приносить присягу на верность польскому королю и обещать соблюдение условий договора. Одновременно он являлся польским сенатором.

Самостоятельность внешней политики ордена ограничила статья договора, запрещавшая ему искать внешней помощи для освобождения от присяги на верность Польше и от условий договора.

Торнский мир объявил амнистию подданным обеих сторон и провозгласил свободу торговли между обеими частями Пруссии.

Ливонский орден был объявлен независимым от Тевтонского ордена.

После 1466 года орден влачил жалкое существование.

Избранный в декабре 1510 года верховным магистром маркграф Альбрехт Гогенцоллерн Бранденбургский (1490–1568) в 1519 затеял новую войну с Польшей. Формальным поводом для нее стал отказ магистра дать клятву в вассальной верности польскому королю и великому литовскому князю Сигизмунду I «Старому», сыну короля и великого князя Казимира IV.

Но реальная причина войны была иной. Московский князь Василий III с 1512 года вел войну против Великого Княжества Литовского. Его войска 8 сентября 1514 года потерпели страшное поражение от литвинов и поляков в битве под Оршей. В последующие годы они не смогли добиться перелома в свою пользу. Вот Василий Иванович и дал Альбрехту деньги (60 тысяч золотых), чтобы тот нанял себе солдат и ударил в спину полякам. Однако в ходе двухлетней кампании орден потерпел поражение в нескольких сражениях, после чего в 1521 году заключил мир.

Вскоре после войны Альбрехт познакомился с Мартином Лютером и Филиппом Меланхтоном, вождями церковной Реформации в Германии. Он проникся их идеями и перешёл в протестантизм. Весной 1525 года (10 апреля) Альбрехт заключил договор с королем Сигизмундом I, по которому владения ордена в Прибалтике были превращены в светское государство — герцогство Пруссия, вассальное по отношению к Польше. Власть в нем стала передаваться по наследству. Так появилось первое протестантское государство в Европе и мире.

Автором этого плана был основатель протестантской церкви, доктор богословия Мартин Лютер (1483–1546). В 1523 году он издал трактат «О светской власти», в котором изложил теорию «божественного» и «естественного» права. Лютер заявил, что светская власть, опираясь на «естественное право», обязана охранять существующие светский порядок силой меча, а тем самым она создает основу для христианского благочестия, то есть для «божественного права». Неудивительно, что большинство феодалов Германии с восторгом приняло данную концепцию…

Позже король Сигизмунд II Август (царствовал в Польше с 1548 г.) признал за бранденбургскими маркграфами право наследования прусского престола в случае прекращения в Пруссии династической линии Альбрехта.

В 1618 году, когда потомство Альбрехта по мужской линии прервалось, Иоганн-Сигизмунд Гогенцоллерн, курфюрст Бранденбурга, получил Пруссию от короля Речи Посполитой Сигизмунда III Вазы в качестве ленного владения — в обмен на обещание участвовать в войне против Швеции. Тем самым герцогство фактически присоединилось к Бранденбургу. А государство Тевтонского ордена в Прибалтике окончательно прекратило свое существование.

Резиденцию верховного магистра снова пришлось перенести, на этот раз в город Мергентхайм (в западной части Германии). Владения ордена, разбросанные по всей Германии, к концу XVII века составляли около 2200 кв. км.

Наконец, Наполеон Бонопарт своим декретом от 24 апреля 1809 года упразднил Тевтонский орден. Но австрийский император Франц I в 1834 году восстановил его в Австрии*.

С тех пор и до настоящего времени он существует как аристократическая церковно-благотворительная организация. Орден немногочислен и не играет никакой политической роли. Резиденция великого магистра находится в пригороде Вены.

Часть V

ВЫДУМКИ И РЕАЛЬНОСТЬ

1. Споры о заслугах предков

Вообще говоря, о Грюнвальдской битве написаны десятки книг и сотни статей. Однако весьма примечательно то, что почти все они опубликованы в других странах. За 70 лет советской власти и 18 лет независимости в Беларуси появились всего лишь две брошюры об этом сражении. Статьи беларуских авторов в периодической печати, посвященные ей, тоже можно пересчитать по пальцам. В результате нашего безразличия одну из самых значительных побед средневековья «разобрали» по частям и «прихватизировали» поляки, летувисы, россияне, украинцы, татары.

Как обычно, в деле преувеличения своих мнимых заслуг всех превзошли россияне.

(1) Текст в «Малой советской энциклопедии» (том 3, 1959 г.) трудно назвать иначе как демагогией:

«Атаку начали немцы, и после часового боя им удалось опрокинуть литовцев вследствие превосходства своей конницы. Немецкие рыцари потеснили и польские войска на правом фланге. В этот критический момент положение спасли русские Смоленские полки, которые удержали центр фронта. … Стойкость русских полков позволила польским и литовским частям перестроиться и перейти в контратаку».

В расшифровке стрелок на схеме содержится дополнительная «информация»:

«Русско-смоленские полки стойко отбивают атаку», «Ободренные стойкостью русских союзные войска вводят в бой свой резерв»…

Кстати говоря, на этой схеме сумма отрезков линии фронта, занятой союзниками, составляет 36 мм, из них на «русско-смоленские полки» отведено не 0,37 мм, а 4 мм, т. е. почти в 11 раз больше реального соотношения! Если же смоленскую хоругвь изобразить в реальном масштабе, как прямоугольник, составляющий 1/98 длины фронта, получится риска в 0,37 мм, которую без лупы и не увидишь. Понятно без лишних слов, что это сделано специально — чтобы ввести читателей в заблуждение.

Но главной проблемой для российских историков, побудившей их сочинять сказки, являлось не соотношение числа смоленских воинов с общим количеством войск. Согласно традиционной концепции истории России, русские княжества в то время «жестоко страдали» под пресловутым «татаро-монгольским игом». Надо было как-то объяснить читателям, почему «русские воины», несмотря на это, бились вместе с татарами, да к тому же приведенными Джелаль эд-Дином, сыном хана Тохтамыша, разорившего Москву в 1382 году. Надо было присвоить себе победу и в то же время уйти от «татарского противоречия».

Авторы статьи в «МСЭ» решили вопрос кардинальным способом. Они начали описание битвы сразу со второго ее этапа — контратаки группы Конрада фон Валленрода, «забыв» об атаке татарской конницы, начавшей битву.

(2) В 4-м томе «Советской исторической энциклопедии» (1963 г.) помещена статья А.А. Малиновского о Грюнвальдской битве. Она невелика (56 строк), однако содержит несколько удивительных суждений. Например (выделения шрифтом мои):

«…Союзники, некоторая часть которых войск которых состояла из крестьян, превосходили их /войска ордена — А.Т./ вморальном отношении, так каксражались за свою независимость»…

«Три смоленских полка под командованием князя Семена Лингвена Ольгердовича остались на поле боя и сковали часть сил Валленрода»…

«Высокое мужество войск и полководческое искусство Ягайло в Грюнвальдской битве…».

Как ясно следует из всего вышеизложенного, ни о какой борьбе за независимость речь не шла. Да и вообще термин «национальные государства» к эпохе Средних Веков неприменим. Таковые, а вместе с ними и понятия о национальном суверенитете и национализме появились только в XIX веке.