А. Фурсов - De Secreto / О Секрете

Проведя 17 месяцев на советской территории, Бэйли вернулся к своим героем и стал в советской Средней Азии легендой. Не случайно большевики предпочли объявить, что в той стычке на границе он был убит. На самом деле Бэйли, которого называют последним игроком Большой Игры, служил правительству Индии ещё 18 лет — политическим офицером в Сиккиме, резидентом в Шринагаре и, наконец, послом при непальском дворе. В 1938 г. Бэйли подал в отставку и уехал с женой на родину. Он умер в 1967 г. в Норфолке в возрасте 85 лет.

В то же время, когда Бэйли покидал Ташкент, из Кашгара за действиями большевиков наблюдал майор (позднее полковник) Перси Этертон. За свои 4 года пребывания в должности британского генерального консула в этом городе он вёл против большевиков безжалостную войну. Свив паутину агентуры, он регулярно посылал в Дели через перевалы Каракорума бегунов с сообщениями. К январю 1918 г. в Кашгаре установили радио, чтобы перехватывать радиосообщения большевиков между Ташкентом, Москвой и другими местами. Деятельность Этертона варьировалась от слежки за численностью большевистских гарнизонов по ту сторону границы до вброса в Ташкент из Индии пачек подрывной литературы.

Между тем советская власть совершала своё триумфальное шествие по России, а революционная агитация затронула даже британскую армию. Летом 1920 г. в Москве собрался II конгресс Коминтерна. Среди азиатских делегатов был заметен высокий индийский революционер с горящими глазами Манабендра Натх Рой. Он начал революционную карьеру подростком в антибританском террористическом обществе в Бенгалии, чуть не попался при контрабандном ввозе в Калькутту оружия и уехал в США, откуда перебрался в Мексику. Там его заметил агент Коминтерна Михаил Бородин, и они основали первую коммунистическую партию за пределами России — мексиканскую. На конгрессе Коминтерна Рой выступил против тезисов Ленина о необходимости для коммунистов вступить в союз с немарксистскими освободительными движениями в колониях, считая это буржуазным соглашательством. Однако именно тезисы Ленина стали официальной доктриной Коминтерна.

Дела большевиков шли в гору: интервенция провалилась, в гражданской войне победа осталась за ними, в феврале 1920 г. Фрунзе захватил Хиву, а в сентябре Бухару. В этих обстоятельствах Рой предложил сформировать в Средней Азии армию и захватить часть Индии. Добровольцев он предложил набрать из недовольных индийских мусульман, воспользовавшись халифатистским движением. Помимо этого Рой предложил вооружить пуштунов северо-западной границы, сыграв на их реваншистских настроениях после неудачной для них англо-афганской войны 1919 г. Рой надеялся на цепную реакцию — разжечь череду восстаний в Индии. Осенью 1920 г. конвой с оружием и инструкторами был готов к отправке из Москвы в Ташкент, который уже служил очагом распространения антибританской пропаганды. Рой основал в Ташкенте тайную военную школу.

Не дремали и британцы в Индии. В январе 1920 г. они учредили специальную разведслужбу для борьбы с большевизмом и слежки за агентами Коминтерна. Сотрудники новой спецслужбы читали письма подозреваемых, перехватывали и расшифровывали радиосообщения большевиков и внедряли агентов в индийские националистические группы, которых подозревали в связях с Москвой. Очень эффективной мерой оказался запрет циркуляции в Индии рублей: это затрудняло агентам Роя задачу действовать подкупом.

Большевики между тем стали распространять слухи, будто в Индию пробираются 400 индийцев-агитаторов с оружием и советским золотом, будто в Самарканде пропагандистская школа уже выпустила 3 тыс. агитаторов, причём четверть из них — индийцы. «Такие слухи явно распускались Москвой, чтобы породить в Индии тревогу. Важно, что они совпали с изменениями во внешней политике Ленина и могли иметь целью давление на британское правительство, побуждая его вступить в переговоры с Москвой о торговых отношениях. После провала революционного крестового похода в Европе Ленин остро нуждался в жизненно важных поставках промышленного оборудования для восстановления пошатнувшейся экономики России. Оборудование можно было приобрести лишь на Западе, а значит, во враждебной Британии. Ленин, похоже, собирался усидеть на двух стульях. Усиливая давление на Индию, он надеялся вырвать у Британии уступки — старая игра царизма, — не отказываясь от мечтаний о советской Индии»[73].

В начале 1920-х гг. поджечь Азию мечтал не один Ленин. Были и другие мессии, хотя и мельче масштабом. Об одном — Энвер-паше — рассказано выше. Другим был барон Роман Фёдорович фон Унгерн-Штернберг — русский буддист, считавший себя перевоплощением Чингис-хана. Это был человек с маленькой головой и измождённым лицом, с большим лбом над пронзительно смотрящими глазами, которые пожирали собеседника как глаза пещерного зверя. Он происходил из рода балтийских баронов и называл себя потомком Аттилы. Когда в 1911 г. между Монголией и Китаем вспыхнули военные действия, Унгерн командовал отрядом монгольской конницы. Он проникся любовью к монголам и их степям и даже принял буддизм ламаистского толка. В годы Первой мировой войны Унгерн воевал против немцев, показав себя храбрым воином. После разгрома белых армий Унгерн оказался в Сибири, кишевшей бандами казаков. У него родился план организовать из них и монголов армию, выгнать китайцев из монгольской столицы Урги и возродить империю Чингис-хана, после чего избавить Россию от большевизма.

Барону помогли японцы, весьма подозрительно смотревшие на намерения Москвы в Азии. Они предоставили ему оружие, средства и несколько десятков военных советников. Выдвинутая Унгерном идея Великой Монголии отвечала их идее паназиатизма; его будущую империю они видели своим протекторатом. Барон уже «прославился» жестокостью, и при приближении его армии (по разным оценкам, от 1200 до 6000 человек) население Урги впало в панику. По пути к барону присоединялись остатки разбитых белых армий, так как не видели другого выхода. В октябре 1920 г. Унгерн напал на Ургу, но китайцы хорошо подготовились и отбили четыре приступа. Командующий китайским гарнизоном не стал его преследовать, что было ошибкой.

Когда в январе 1921 г. барон вернулся к Урге с более внушительными силами, обитатели неожиданно взглянули на него как на освободителя, поскольку жизнь в городе становилась всё тяжелее, китайцы ужесточали контроль. Унгерн пошёл на хитрость: ночью велел разжечь на холмах вокруг Урги большие костры. Это создало впечатление, будто Урга окружена со всех сторон почти сотней тысяч русских, тогда как у барона была всего 1700 человек, а китайский гарнизон Урги доходил до 12 тыс.[74] Если бы люди Унгерна не взяли города, мало кто из них пережил бы зиму, и это придавало им силы. К середине следующего дня они взяли верх и разграбили город, насилуя и убивая. Унгерн был убеждён в собственном военном гении и хвастал, что построит от Монголии до Москвы дорогу из виселиц.

Между тем стратегия Ленина по вырыванию уступок у Британии путём давления на Индию стала приносить плоды. В марте 1921 г. Лондон и Москва заключили сделку, которая позволила большевикам закупать оборудование. Это англо-советское торговое соглашение по сути принесло Советской России частичное признание со стороны крупнейшей империалистической державы (военный министр Черчилль и министр иностранных дел Кёрзон были против соглашения). Взамен премьер-министр Ллойд Джордж потребовал гарантий, что Москва прекратит всякую тайную деятельность против Индии.

В связи с этим Ленин был вынужден отменить грандиозный план Роя по вторжению в Индию и закрыть военную школу в Ташкенте. Впрочем, это не означало отказа Коминтерна от притязаний на Британскую Индию. Как писал Рой в мемуарах, начатая в Ташкенте работа должна была продолжаться в Коммунистическом университете трудящихся Востока (КУТВ). В режиме глубокой тайны Ташкент продолжал функционировать как центр по разжиганию восстаний.

В Монголии в мае 1921 г. Унгерн повёл войска на север, на советскую территорию. Первые бои с Красной армией окончились неудачей, но Унгерн повторил вторжение, одержав две победы. Однако большевики к тому времени взяли Ургу. С остатками войск Унгерн направился к Китайскому Туркестану. Его люди разуверились в нём, на него совершили покушение. Наконец в пути барон соскользнул с седла и упал на землю без чувств, а его людям удалось уйти за китайскую границу. Унгерна нашёл красноармейский патруль, его судили в Новосибирске и 15 сентября 1921 г. расстреляли.

В Индии революционный призыв Роя к массам не достиг цели и даже, возможно, заставил Индийский национальный конгресс отказаться от радикализации действий, чтобы не быть обвинённым в связях с большевиками. В результате, по данным «The Times» от 1 января 1923 г., среди членов Политбюро ВКП(б) был распространён тайный меморандум за подписью Сталина. Хотя Роя в это время чествовали на IV конгрессе Коминтерна, тон меморандума был пессимистичен: «Теперь ясно, что на нынешнем этапе развития коммунизм полностью неприемлем для индийцев и предварительное условие — независимость. Наши пропагандисты не отдавали себе в этом отчёта и не сообщали об этом, а продолжали работать в совершенно ошибочном направлении»[75].