История Карелии с древнейших времен до наших дней - Михаил Ильич Шумилов

высказывали. В Пряжинском районе в Кунгозерском сельсовете чуть не дошло до драки с представителем райтройки из-за выселяемого Сумкина, которого соседи требовали оставить на месте; в д. Чарнаволок при выселении семьи Власова односельчане «без шапок устроили проводы Власову». По свидетельству представителей пряжинской райтройки, в Сыссойльском сельсовете состоялся молебен и проводы «со слезами». В Пряжинском районе колхозных и бедняцко-середняцких собраний по выселению не провели ни в одном сельсовете, лишь в нескольких прошли совещания партийно-комсомольского актива, и только после выселения райтройка решила начать проведение разъяснительной кампании. В Петровском районе, напротив, провели широкую агитационную кампании: на собраниях по выселению присутствовало 2335 человек (19,2% всего населения района). Тем не менее и здесь жалели стариков и детей, прятали, чтобы сохранить, вещи кулаков, женщины провожали выселяемых со слезами, были попытки избиения представителей райтроек жителями деревень. В Олонецком районе задавались вопросы, почему проходит раскулачивание, если в районе нет сплошной коллективизации, среди крестьян пошли разговоры: «Сейчас отправляют кулаков, потом возьмутся за середняков и колхозников», во многих деревнях односельчане пришли провожать выселяемых.

В ходе операции были раскулачены и хозяйства, официально не подлежащие раскулачиванию, правда, часть из них возвратили обратно и вернули отобранное имущество. По Олонецкому району, например, из 83 прибывших на сборный пункт хозяйств 9 пришлось вернуть. Всего в ходе операции выселили 196 хозяйств: 119 на остров Гольцы, 73 — в спецпоселок Кашина Гора и 4 семьи из Семеновского сельсовета (Пудожский район) — в Мурманскую область (Апатиты). Всего в сентябре 1931 г. выселили 55,2% учтенных кулацких хозяйств. Распределялись семьи по спецпоселкам по следующему принципу: в спецпоселок острова Гольцы направлялись семьи, имеющие большое количество трудоспособных, а в Кашину Гору — семьи, имеющие в своем составе много детей и нетрудоспособных. В Кашину Гору спецпереселенцам Петровского, Пряжинского и Олонецкого районов разрешили перевезти 53 лошади и 59 коров. После проведения акций по раскулачиванию и переселению кулацких хозяйств выселение не прекратилось. До 1931 г. в спецпоселки на остров Гольцы и в Кашину Гору отправили еще 47 семей (77 чел.). Таким образом, всего в 1931 г. было выселено 243 семьи (1045 человек).

При подведении итогов выселения 1931 г. республиканская комиссия констатировала: «Кампания явилась стимулом значительного роста коллективизации». Об этом свидетельствуют данные по некоторым районам. Так, в Пряжинском районе уровень коллективизации за 20 дней сентября (с 1 по 20) поднялся с 50,4 до 72,2%, в Лоухском — с 54,7 до 72,4%, в Петровском — с 64,7 до 74,7% и т. д.

29 марта 1931 г. ЦИК и СНК СССР утвердили «Положение о едином сельскохозяйственном налоге на 1931 г.» На основе этого положения СНК КАССР 28 апреля 1931 г. принял постановление «О порядке проведения единого сельскохозяйственного налога на 1931 г. по Карельской АССР». На основании этих актов все кулацкие хозяйства должны были облагаться налогом в индивидуальном порядке. При определении доходов учитывались и облагались налогом доходы от всех источников сельского хозяйства и всех видов неземледельческих заработков, в том числе и тех, которые по другим единоличным хозяйствам не облагались (например, доходы от свиноводства, молодняка крупного рогатого скота и лошадей, птицеводства, охоты и т. д.). Налоговая политика тех лет преследовала не только ликвидацию кулацких хозяйств, но и ликвидацию единоличных хозяйств вообще. Кроме сельскохозяйственного налога единоличник вынужден был уплачивать много других платежей (самообложение, единовременные сборы, всевозможные займы и т. п.), которые начислялись, исходя из суммы сельскохозяйственного налога и, в общей сложности, «съедали» более половины годового дохода (55,2-61,3%). Крестьянину приходилось платить еще страховые платежи, займы и другие сборы, которые значительно повышали сумму изъятия.

Все это вынуждало крестьян вступать в колхозы или сворачивать свое хозяйство. Но если у обычных единоличников был хоть какой-то выбор: можно было уйти работать в промышленность, вступить в колхоз или продолжать вести свое хозяйство в меньших размерах, то у кулацких хозяйств такого выбора не было. Они не могли вступить в колхоз, так как еще летом 1929 г. ЦК ВКП(б) дал директиву не принимать кулаков в колхозы, они не могли покинуть свое местожительство, а весь годовой доход у большинства кулацких хозяйств изымался в пользу государства.

В 1931 г., как и в 1930 г., власти активно прибегали к распродаже имущества с торгов в уплату за налоги. По Олонецкому району в 8 сельсоветах из 60 индивидуально обложенных хозяйств деньгами выплатили налоги только 6; 41 хозяйство вынуждено было частично распродать имущество, у 13 имущество продали полностью. По Сорокскому району из общего количества кулацких хозяйств налогами раскулачили полностью 38%, частично 50%. В Заонежском районе за неуплату налогов распродали имущество у 31 хозяйства, причем у 22 полностью. В Кондопожском районе 34 семьи лишились имущества на сумму 64156 руб., 16 хозяйств из 34 раскулачены полностью. В Петрозаводском районе за первые три месяца 1931 г. было произведено 13 распродаж имущества кулаков. Всего по Карелии лишь около 25% дворов смогли рассчитаться с наложенными на них денежными повинностями. В 75% случаев для уплаты налогов пришлось прибегнуть к полной или частичной продаже имущества.

Всего за годы первой пятилетки под индивидуальное обложение в Карелии попали около 750 хозяйств (1,8% общего их числа). Большинство из них были раскулачены до уровня бедняцких хозяйств, у многих не осталось вообще ничего.

Как и в предыдущие годы, кулацкие и зажиточные хозяйства в 1931-1932 гг. должны были выполнять твердые задания по сдаче сельскохозяйственной продукции и лесозаготовкам. По решению СНК АКССР размер твердых заданий для кулацких хозяйств составлял не менее 2/3 их валовой продукции. Выполнить нормы полностью хозяйства не могли, у многих не оставалось продуктов даже на еду, не говоря уже о семенах. За невыполнение же заданий хозяйства штрафовались и для них увеличивались нормы сдачи продукции.

С 1931 г. появилась новая тенденция наложения твердых заданий не только на кулацкие и зажиточные хозяйства, но и на крестьян, вышедших или вычищенных из колхоза. В 1932 г. во время проведения «месячника ревзаконности» эти действия местных органов были осуждены прокуратурой Карелии. В своем отчете прокурор республики констатировал: «Массовые наложения твердых заданий по сельхозпродуктам и займу на середняцкие и в ряде случаев бедняцкие хозяйства и направление трудоспособных членов этих хозяйств в безоговорочном порядке на летние лесозаготовки создавали в массе очень нездоровые политические настроения».

Снижение валовой продукции сельского хозяйства, уменьшение поголовья скота и падение урожайности, ставшие последствиями сплошной коллективизации, еще долго сказывались на положении в сельском хозяйстве республики.

С целью подъема показателей сельскохозяйственного производства, укрепления колхозов в 1933 г. создаются чрезвычайные партийные органы — политотделы