История Соединенных Штатов Америки - Андрэ Моруа

Федерал-холл, Тринити-чёрч и Уолл-стрит в Нью-Йорке в 1789 году. Гравюра конца XVIII века

10. С трудом решались проблемы образования. Большие расстояния, особенно на Юге, препятствовали успешному развитию учебных заведений. Многие родители понимали, что сами обучить детей не в силах. В некоторых регионах орфография была давно забыта, а часто и само письмо. Массачусетские пуритане не могли пренебрегать обучением детей, поскольку тем необходимо было уметь читать Ветхий и Новый Завет. Уже в 1635 году городское собрание приняло решение о создании Бостонской латинской школы. В 1642-м в Массачусетсе был принят закон, возлагавший ответственность за образование детей на их родителей. В 1647 году другой закон предписал каждой группе из пятидесяти дворов иметь одну школу, готовившую к поступлению в колледж. Закон не всегда соблюдался, но мало-помалу число школ стало расти. Дочери школьных учителей открывали женские школы, где девочки учились читать, считать, шить и вязать. Для мальчиков существовали еще и начальные школы. Франклин отходил один год в школу, после чего занялся самообразованием — с поразительным успехом. В других колониях забота об образовании была возложена на приход. Очень часто, чтобы получить право преподавать, достаточно было снять помещение, поставить туда скамьи и выстрогать себе из красного дерева указку — чтобы подгонять слишком медлительные умы. Юг взял за пример английские методы обучения: начальные школы — для детей бедняков, домашние учителя — для богатых деток, которые затем завершали образование либо в местном колледже, либо в Англии. Джорджа Вашингтона учил сначала церковный пономарь, затем школьный учитель. Он знал немного латынь, тригонометрию, рисунок и в четырнадцать лет мог начертить соседям план их имения. Позже его образование дополнила библиотека лорда Фейрфакса, человека образованного, знавшего лично Аддисона и Стила. Он читал «Тома Джонса» и модные романы и культурой не отличался от английского джентльмена. Джефферсон жил пансионером у одного священнослужителя. Там он приобрел солидные знания латинских классиков, прочел «Эссе о нравах и духе наций» Вольтера и «О духе законов» Монтескьё. Патрик Генри вообще не ходил в школу, но отец научил его греческому, латыни, математике, древней и новой истории. Раз в год он читал Тита Ливия. Среднее качество речей, произносимых в колониях, показывает, что недостаток школ не повлек за собой недостатка культуры у лучших представителей общества.

11. В 1636 году был основан Гарвардский колледж. В тот год Генеральный совет проголосовал выделить четыреста фунтов на создание колледжа, а в следующем году выбрал для размещения этого колледжа Ньютаун, переименованный тогда же в Кембридж, чтобы новое учебное заведение оказалось под покровительством знаменитого английского университета. В 1638 году «Богу было угодно подвигнуть» некоего Джона Гарварда, «благочестивого джентльмена и друга учености», отдать половину своего состояния, составлявшего в целом около тысячи семисот фунтов, на создание колледжа с библиотекой, которой он передал для начала двести семьдесят томов. Для приема в колледж были установлены правила: «Студент будет принят в колледж лишь тогда, когда будет в состоянии понять Цицерона (или любого другого латинского автора-классика), читая с листа, а также говорить или писать по-латыни, в прозе или стихах». Не требовалось ни экзамена по английскому языку, ни знаний по истории, географии, арифметике. В самом колледже, кроме латыни, студенты должны были изучать греческий язык, древнееврейский и участвовать в богословских дискуссиях. Один голландец, посетивший Гарвард в самом начале его существования, писал: «Мы увидели восемь или десять молодых людей, сидевших кружком и куривших табак. Комната была наполнена дымом… Мы спросили, сколько у них преподавателей, и они ответили: „Ни одного. Нет денег, чтобы им платить…“» Это безобразие длилось недолго. В 1650 году специальной хартией была создана кооперация, которая приняла на себя управление колледжем, значительно разбогатевшим благодаря пожертвованиям и завещательным вкладам. Позже, в 1693 году, появился свой колледж и на Юге, названный в честь английской королевской четы — Вильгельма и Марии. Собирать деньги на содержание учебного заведения, предназначенного для формирования благочестивых душ, поехал в Англию некто доктор Блер. Многие отвечали ему так: «К черту ваши души! Делайте табак!» Однако он вернулся из путешествия с хартией и пожертвованием от королевской четы. Йельский университет был создан в 1701 году как соперник Гарварда, а в 1746 году пресвитерианцы в свою очередь получили колледж в Нью-Джерси, ставший потом Принстонским университетом. Среди первых университетов назовем также Академию Филадельфии (позже Пенсильванский университет), Королевский англиканский колледж в Нью-Йорке (сегодня Колумбийский университет), баптистский колледж в Провиденсе (Брауновский университет), Рутгерс и Дартмут, который задумывался как школа для христианизации индейцев, а потом был преобразован в колледж благодаря деньгам, собранным в Англии одним из его бывших студентов, и получил имя графа Дартмута, первого председателя попечительского совета.

Вид Гарвардского университета. Гравюра Уильяма Берджеса. 1743

Портрет Бенджамина Франклина. Гравюра Джеймса Макарделла с картины Бенджамина Уилсона. 1761

12. Вначале американская культура не могла не быть привозной — из Англии. Бостон заказывал в Лондоне Библии, учебники грамматики, книги по теологии, навигационные справочники. На Юге немного больше места отводилось художественной литературе. Первыми оригинальными литературными произведениями стали воспоминания («Мемуары» Джона Смита и Уильяма Бредфорда, «Дневник» Джона Уинтропа, его же «История Новой Англии», позже — «Дневник» судьи Сьюэла, так хорошо описавшего сельскую жизнь) и теологические труды (Томаса Хукера, Джона Коттона, Инкриза Мэзера, Роджера Уильямса). Коттон Мэзер и Джонатан Эдвардс принадлежали ко второму и третьему поколениям религиозных писателей: «Magnalia Christi Americana» Коттона Мэзера представляют собой религиозную историю Новой Англии, где автор пытается показать благотворное воздействие Провидения на жителей этих колоний. Позже политические заботы возьмут верх над богословскими увлечениями. В эпохе, породившей Бенджамина Франклина, не было места для таких, как Коттон Мэзер.

13. Рассудительный, остроумный, воздержанный Франклин стал великим писателем своего времени, этаким американским Вольтером, но с примесью Санчо Пансы. Если он и не обладал поэтичностью, свойственной «Кандиду», то оказался весьма силен в иронии, сатире, ну а его здравый смысл — на уровне гениальности. Пуританство Новой Англии (где он родился) не оставило ни малейшего следа в его душе. О нем говорили, что он гораздо меньше заботился о спасении своей души от вечного пламени, чем дома своего соседа от пожара. Поступки людей, а не верования были для него мерилом их достоинства. Как и Вольтер, он с уважением относился к наукам. В политике он был человеком свободным, благоразумным, веселым, остроумным, неспособным к ненависти по отношению к противникам и всегда готовым к справедливому компромиссу. Ненавидевший его Карлейл прозвал его «отцом всех янки». Правильно ли это? Настоящего янки отличают уважение к культуре, любовь к экономии и коммерческая жилка, которыми обладал и Франклин, но еще и некоторая наигранная добродетельность, Франклину абсолютно чуждая. Франклин был крайне свободен и