История Карелии с древнейших времен до наших дней - Михаил Ильич Шумилов

что центральные власти ориентировали местных работников на перевыполнение заданий. Характерна в этом отношении телеграмма Сталина секретарю Восточно-Сибирского крайкома, в которой указывалось, что решение ЦК о процентах коллективизации представляет минимум задания и местным организациям «не только не возбраняется, но наоборот, рекомендуется перевыполнять задание». Хотя телеграмма была адресована только одному партийному комитету, все понимали, что установка центра распространялась на все регионы Союза. Для ее реализации местные работники прибегали к администрированию, угрозам и принуждению.

Крестьянам угрожали раскулачиванием, высылкой, отправляли на лесозаготовки с твердым заданием, изымали имущество единоличников в пользу колхозов, продуктами и промтоварами единоличников снабжали в последнюю очередь. Но решающим фактором для колеблющихся крестьян стала массовая операция «по изъятию кулацкого и антисоветского элемента из деревни», проведенная органами ОГПУ в феврале-марте 1931 г. Только по Олонецкому району было арестовано не менее 17 человек. Крестьяне были напуганы. Как сообщалось в сводках ГПУ, типичными были разговоры: «Надо идти в колхоз, а то арестуют или товаров в потребительском обществе не дадут». Так как хлебом сами себя могли обеспечить только крепкие крестьянские хозяйства в южных районах республики, то угроза лишить хлебной нормы была очень действенна.

7 мая 1931 г. Карельский обком принял постановление «О наступлении на капиталистические элементы и дальнейших задачах коллективизации», в котором определялись сроки завершения сплошной коллективизации в отдельных районах и сроки ликвидации кулачества. В Поморских районах предполагалось завершить коллективизацию в 1931 г., в южных районах республики — в 1932 г., в остальных — в 1933 г.

Осенью 1931 г. вновь наблюдается быстрый рост коллективизации. Объясняется это тем, что в сентябре была проведена акция по раскулачиванию и выселению кулацких хозяйств. То, что именно раскулачивание стало мощным стимулом вовлечения крестьян в колхозы отмечалось и в официальных документах. В своем отчете в ЦИК КАССР и обком партии Карельская республиканская комиссия по ликвидации кулачества отмечала: «Данная кампания явилась стимулом значительного роста коллективизации... особенно в районах: Пряжинском (на 1.09 — 50,4%, на 20.09 — 72,2%, то есть рост на 21,8%), Лоухском (на 1.09 — 54,7%, на 20.09 — 72,4%, то есть рост на 17,7%), Петровском (на 1.09. — 64,7%, на 20.09 -74,7%, то есть рост на 10%)». Средний рост уровня коллективизации по республике с 10 сентября по 20 декабря 1931 г. составил 7,3% (с 50,8 до 58,1), однако по тем районам, где прошла акция по раскулачиванию и выселению, этот показатель был в 2-3 раза выше.

Отношение крестьян к колхозам, по сравнению с 1930 г., не изменилось, оно оставалось выжидательно-отрицательным. Преимуществ перед единоличным хозяйством колхозы не обнаружили. Не удивительно, что крестьяне отказывались идти в колхоз, мотивируя это тем, что «там ни копейки не платят, нечем даже выкупить норму в кооперации», что они знают, зачем организуются колхозы — «чтобы последнюю корову у мужика отобрать». Вступившие в колхоз часто стремились из него выйти в связи с тем, что «они все сдали в колхоз, за работу ничего не получают, ходят голодные, босые и раздетые». Многие крестьяне оставляли свое хозяйство и уходили работать в лесную, горнодобывающую или машиностроительную промышленность.

Резкий рост числа колхозов (с 190 до 673 в течение 1931 г.) не мог не сказаться на их качестве. Большинство колхозов были организационно и экономически чрезвычайно слабы. Не хватало сельхозинвентаря, рабочего скота, практически все работы выполнялись вручную. В Пряжинском районе, например, из 89 колхозов только в коммуне «Карельский пограничник» имелся один трактор. Сельскохозяйственных машин насчитывалось: сортировок 12 штук, соломорезок — 32, плугов — 211, железных борон — 31, сеялок — 4, молотилок — 2, жнеек — 1. В Петровском районе на 49 колхозов не было ни одного трактора. К концу 1931 г. колхозы Карелии имели 12 057 рабочих лошадей (в среднем 0,53 лошади на одно коллективизированное хозяйство), 24 431 голову крупного рогатого скота (1,08 на хозяйство), что составляло 32,5% всех рабочих лошадей республики и 35,6% крупного рогатого скота. Единоличники владели 59% рабочих лошадей и 63,3% крупного рогатого скота.

Летом 1931 г. в Карелии открылась первая машинно-тракторная станция — Олонецкая. 23 июня 18 тракторов прибыли в Олонец. Это были «Фордзоны-Путиловцы», присланные с Ленинградского завода «Красный путиловец». К концу года МТС получила еще 6 тракторов. Предполагалось, что станция будет обслуживать 21 колхоз, но фактически она обслуживала только пять хозяйств. В 1931 г. силами Олонецкой МТС было вспахано 300 га, произведен посев на 38 га, дискование на 480 га. Это значит, что каждый трактор с июля по ноябрь обработал около 34 га, тогда как дневная норма выработки трактора составляла от 2 до 3 га на разных видах работ. Низкая производительность объяснялась неподготовленностью карельских полей к тракторной обработке (большое количество камней, кочек, маленькие размеры полей), низкой трудовой дисциплиной среди работников МТС, отсутствием необходимой квалификации у трактористов, неготовностью ремонтных мастерских (ремонтировать трактора отправляли в Ленинград на завод). Попытки использовать для нужд сельского хозяйства леспромхозовские тракторы также не увенчалась успехом. Обработка полей оказалась слишком дорогой — в три раза дороже, чем при конной тяге. К тому же не хватало прицепных орудий. Всего в 1931 г. в сельском хозяйстве Карелии работали 56 тракторов, то есть приблизительно 1 трактор на 12 колхозов. Таким образом, говорить об оснащении карельских колхозов передовой техникой, конечно, нельзя. Большинство работ велись по старинке — вручную. Новая сельхозтехника начала поступать только с 1932-1933 гг., причем в недостаточных количествах, да и использовалась она часто очень нерационально.

Олонецкая МТС

Слабым местом в работе колхозов был учет. Не хватало грамотных кадров. Запись в трудовые книжки велась лишь в половине колхозов, часто нерегулярно — один раз в полмесяца или месяц. В связи с этим имели место злоупотребления с записью трудодней.

Плачевные последствия имела и практика назначения председателей колхозов райколхозсоюзами. Как правило, это были люди не из данной деревни, их не знали, они не пользовались авторитетом, некоторые вообще не были знакомы с сельскохозяйственным производством. И как следствие не могли правильно организовать деятельность коллективов. Весьма распространенным явлением было пьянство среди руководящего состава колхозов. В сводках ГПУ КАССР, ежедекадно представляемых в обком партии, регулярно упоминались такие факты. Только в Петровском районе за пьянство сняли с работы 9 председателей колхозов.

Товарность одного коллективизированного хозяйства по сравнению с 1930 г. выросла на 2 рубля (с 38,5 до 40,5 руб.). Колхозы сдали государству 14 912 ц молока, 3000 ц мяса, 20 080 ц картофеля, 13 010 ц овощей и 15 920 ц сена.