История Рима - Сергей Иванович Ковалёв

при Адриане юрист Сальвий Юлиан составил окончательный текст преторского эдикта — «Постоянный эдикт».

Судебный процесс начинает меняться еще в конце республики. Рядом с формулярным процессом возникает экстраординарный процесс. Он получил это название потому, что в нем претор, на основании своего империя, непосредственно решал дело вне общего порядка (extra ordinem). При империи экстраординарный процесс, естественно, получил дальнейшее развитие, хотя рядом с ним некоторое время продолжала существовать и старая форма судопроизводства. Даже в формулярном процессе право претора составлять формулу постепенно ограничивалось императорскими распоряжениями.

По мере отмирания преторского суда на первый план выдвигается судебная деятельность высших императорских чиновников. Принцепс мог и лично, на основании своего империя, разобрать любое дело extra ordinem, но он мог и передать разбор дела чиновнику. На практике чаще всего бывало последнее. Так, в г. Риме главным судьей по гражданским делам сделался градоначальник, в провинциях — наместники. На их решения могли приноситься жалобы императору. В экстраординарном процессе все дело с начала и до конца велось одним чиновником.

Аналогичные изменения претерпел и уголовный процесс. Деятельность постоянных комиссий по уголовным делам (quaestiones perpetuae) сначала была ограничена, а затем исчезла. Император и его чиновники стали основными органами судебной власти. Все судопроизводство как по гражданским, так и по уголовным делам приобрело канцелярский, бюрократический характер. Это создавало почву для широкого развития взяточничества и продажности судей.

На всем протяжении истории римского права огромное значение имела деятельность толкователей права — юристов. Сначала ими были жрецы, затем, с эпохи Аппия Клавдия, светские лица. Мы упоминали о юристах I в. до н. э. — Квинте Муции Сцеволе и его ученике Сервии Сульпиции Руфе. При Августе подвизались два крупных юриста — Антистий Лабеон и Атей Капитон. Учеником первого был Прокул, и по его имени вся школа называлась «прокулианцами»; учеником второго — Сабин, и его последователи получили название «сабинианцев». Разница между обеими школами, по-видимому, состояла в том, что прокулианцы были сторонниками централизованной власти (монархии) и поэтому допускали более свободное толкование старых республиканских правовых норм. Сабинианцы же стояли на почве рабовладельческой демократии и поэтому в вопросах права были консерваторами.

Расцвет деятельности римских юристов, как было указано, падает на II и начало III в. Во II в. жили упомянутый выше Сальвий Юлиан и Гай. О жизни последнего не сохранилось почти никаких данных (мы не знаем даже его полного имени). От него дошел краткий учебник частного права и процесса («Институции»), написанный с большой ясностью и систематичностью. Институции Гая являются одним из основных источников наших знаний о римском праве.

В конце II и в начале III в. развертывается деятельность знаменитых юристов: Папиниана (казнен в 212 г.), Юлия Павла (умер в 40-х годах III в.) и Домиция Ульпиана (убит преторианцами в 228 г.).

Литература

Одним из самых популярных авторов во времена Нерона был племянник Сенеки Марк Анней Лукан (39—65 гг.). Получив блестящее риторическое и философское (в духе стоицизма) образование, он рано выдвинулся как талантливый поэт. Но, говорят, что его литературные успехи возбудили зависть Нерона, который запретил ему выступать с чтением поэтических произведений. Это будто бы толкнуло Лукана в сторону аристократической оппозиции. Он принял участие в заговоре Пизона и, приговоренный к смерти, вскрыл себе вены.

Из многочисленных произведений Лукана до нас дошла только неоконченная историческая эпопея «О гражданской войне» в 10-ти книгах. В ней описывается борьба Цезаря с Помпеем, приведшая к падению республики. Поэма обрывается на Александрийской войне. Она написана традиционным эпическим гекзаметром, но лишена обычного для эпической поэзии вмешательства богов в человеческие действия. Лукан по своим философским взглядам был стоиком. Поэтому для него верховной силой, управляющей миром, является рок, судьба, а не традиционные боги греко-римского пантеона. Однако это не исключает большой роли, которую играют в поэме всевозможные суеверия: оракулы, магия, астрология, предчувствия и проч. Произведение Лукана является образцом модной тогда риторической поэзии. Напыщенно-декламационный стиль, пафос, гиперболизм, нагромождение ужасов, резкие контрасты — все это имеет целью потрясти читателя. Стиль отточенный и блестящий, но холодный.

Лукан — представитель аристократической оппозиции. Он идеализирует старый республиканский Рим, погибший в гражданской войне, хотя, как и Тацит, считает империю неизбежным злом. Характерно, что в первых книгах поэмы, написанных еще тогда, когда Лукан был в числе придворных, его оппозиционность почти не заметна. Мы встречаем там похвалы Нерону, а Цезарь и Помпей одинаково считаются виновниками гибели республики. В дальнейших книгах настроение Лукана меняется. Он выступает против деспотизма, высказывается против обоготворения императоров. Битва при Фарсале изображается им как величайшее несчастье, начало гибели Рима. В соответствии с этим поворотом меняется и отношение Лукана к главным действующим лицам поэмы. Все его симпатии теперь на стороне Помпея, защитника республики, тогда как Цезарь изображается тираном и злодеем. Эпос, даже в том виде исторической поэмы, какой ему придал Лукан, был умирающим видом поэзии.[498] Более жизнеспособным жанром оказалась сатира, возникшая еще при республике. Империя дала ей новую пищу. Самым ярким памятником сатирического жанра империи и вместе с тем одним из крупнейших произведений мировой литературы является авантюрно-сатирический роман «Сатирикон».[499] Автором его, вероятнее всего, был приближенный Нерона Гай Петроний, «судья изящного», покончивший жизнь самоубийством, не ожидая приказания Нерона. От «Сатирикона» сохранилось очень немного. Уцелевшие фрагменты начинаются, по-видимому, с 14-й книги и не доходят до конца романа. Но и это немногое дает возможность составить представление о целом.

Содержание уцелевшей части романа состоит в том, что двое деклассированных бродяг — Энколпий и его возлюбленный Гитон — скитаются по южной Италии,[500] попадая в различные переделки. Время от времени к ним присоединяется какой-нибудь третий персонаж — например, бродячий поэт Эвмолп. Это дает возможность автору нарисовать широкое полотно, изображающее быт и нравы различных слоев римского общества, начиная с разбогатевшего вольноотпущенника Тримальхиона и кончая подонками общества (впрочем, изображение последних в «Сатириконе» преобладает). К основной нити романа иногда присоединяются вставные рассказы, типа новелл, не связанные непосредственно с ходом повествования.

Характер и тон романа — самые разнообразные, начиная с полного натурализма и кончая пародией на другие литературные жанры (например, на эпос Лукана), карикатурой и фантастическим гротеском. Язык «Сатирикона» чрезвычайно гибок и выразителен. Автор заставляет своих персонажей говорить тем языком, на каком выражались в жизни различные классы римского общества. А так как большинство персонажей романа принадлежит к низшим общественным слоям, то «Сатирикон» сохранил нам прекрасные образцы народного латинского языка.

Наиболее яркий эпизод в дошедшей до нас части романа — пир