Майкл Бейджент - Эликсир и камень

Ибн Масарра и Ибн Араби – это всего лишь два имени из многочисленного племени испанских авторов, приверженцев герметизма. Именно через комментарии этих ученых и через переводы оригинальных герметических текстов весь свод герметической мысли начал проникать в христианское мировоззрение. Испания превратилась в настоящий рай для стремящихся к знаниям христиан, в хранилище утерянных или ранее неизвестных сокровищ мысли. Именно из Испании этот свет стал пробиваться на север, рассеивая мрак европейского Средневековья. Реконкиста дала христианской Европе не только землю, золото, шелк и другие материальные блага, но и тысячи рукописей.

Поскольку большинство манускриптов было написано на арабском или древнееврейском, это дало толчок бурному развитию искусства перевода. Переводчики стали пересекать Пиренеи вместе с христианскими армиями и входить в каждый покоренный мусульманский город. Здесь они с готовностью сотрудничали с теми иудейскими и мусульманскими учеными, которые решили остаться в захваченных христианами районах. В 60-е годы двенадцатого века «была разработана и осуществлена обширная программа переводов»[84]. Правда, к этому времени многие герметические тексты, включая «Изумрудную скрижаль», уже были переведены на латынь. Помимо трудов по магии и алхимии переводилось огромное количество работ по астрологии, а также астрономии, арифметике и геометрии – эти точные науки были необходимы для составления астрологических карт. Появились переводы Птолемея и Евклида, Аристотеля, Архимеда и других греческих ученых и философов, от предшественников Сократа до неоплатоников. В 1143 году появился первый перевод Корана. Именно в Испании Западная Европа познакомилась с алгеброй (от арабского слова «аль-джебр»), тригонометрией и арабскими цифрами, которые сделали возможным развитие высшей математики.

Поэтому неудивительно, что Испания была окружена таинственным ореолом. Для средневекового жителя Европы она представлялась волшебной страной, давшей приют тайному, а иногда и запретному знанию. Если христиане того времени совершали паломничества на Святую землю, движимые благочестием, то в основе паломничества в Испанию лежала жажда знаний. В «Парцифале», самом известном христианском романе о Граале, его автор Вольфрам фон Эшенбах утверждает, что впервые услышал эту историю от Киота Прованского, который, в свою очередь, якобы узнал ее от испанского «язычника» Флегетаниса. Даже в четырнадцатом веке европейские алхимики, такие как Николас Фламель, путешествовали по Испании, стремясь добыть тайные оккультные знания.

Нет ничего удивительного в том, что перспектива обретения магических знаний – и, что еще важнее, магической силы – вызывала интерес христианских монархов и даже христианского духовенства. Учитывая фактическую монополию церкви на образование, большинство переводов все равно делались священнослужителями. Многие переводы осуществлялись по заказу и под руководством прелатов, в том числе местных епископов, которые стремились к знаниям, не получив на это санкции Рима. Сами переводчики постоянно помнили о том, что имеют дело с запрещенным и потенциально опасным материалом. В середине двенадцатого столетия, к примеру, двое ученых из Северной Европы, Герман из Каринтии и Роберт из Кеттона, работали с манускриптами из области Эбро. Сделав в 1143 году перевод Корана, они переключились на астрологические труды. Они приводили множество цитат из герметических текстов, но переводили лишь избранные отрывки. Продемонстрировав близкое знакомство с внушающим ужас «Пикатриксом», они не осмелились не только перевести его, но и открыто цитировать. В собственных трудах Герман проводит четкую границу между эзотерическими и экзотерическими учениями, между тайными и открытыми школами мудрости. Он заявляет, что вместе со своим коллегой работал над «сокровенными тайнами арабов»[85].

Христианские властители могли не бояться вступать на эту запретную территорию. Некоторые из них – например, король Арагона Хайме I – доброжелательно восприняли свод новых учений и знаний, включая герметизм, и их дворы отличались ученостью, стремлением к знаниям, практичностью и утонченностью мышления. Среди таких правителей самым известным был король Кастилии Альфонс X, получивший прозвище Альфонс Мудрый. Он родился в Толедо в 1221 году и правил Кастилией – в состав которой в это время уже входил Леон – с 1252 по 1284 год. Он был связан родственными узами с франкским королевским домом Иерусалима, а также с императором Священной Римской империи Фридрихом И. После смерти Фридриха Альфонс сам стал кандидатом на престол и едва не был избран императором.

Кроме того, за Альфонсом закрепилась слава короля-философа. Он был любознательным читателем, искусным поэтом и музыкантом, соперничавшим с самыми известными трубадурами. Он обладал обширными познаниями в таких областях, как история и астрономия, и был автором знаменитых астрономических таблиц. Одним из главных его увлечений была астрология.

«Король Альфонс также желал исследовать небеса и неутомимо трудился, стремясь установить связь между звездами и человеческой судьбой, и в процессе изучения астрологических карт и гороскопов он поощрял своих арабских и еврейских ученых экспериментировать и проявлять астрономический подход к исследованию небес и небесных тел… король стремился обрести способность узнавать судьбу…»[86]

Кроме того, Альфонс написал книгу о шахматах. Он разработал такой ясный и логичный свод законов, что на него ссылаются даже сегодня, а часть этого свода вошла в состав современного американского законодательства. Он выступал заказчиком перевода многочисленных герметических текстов, причем не на латинский, а на кастильский язык.

Тем не менее во времена правления короля Альфонса Испания уже не являлась единственным – и даже главным – каналом проникновения герметизма в Европу. На протяжении следующих двух с половиной столетий, до 1492 года, страна оставалась хранилищем тайных знаний и учений – герметических, каббалистических, суфистских и многих других. Однако начавшиеся в конце одиннадцатого века Крестовые походы обеспечили еще один, прямой канал для передачи этих знаний. Реконкиста была гораздо более продолжительной, чем Крестовые походы. Она началась раньше и закончилась позже. Кроме того, ее действие разворачивалось на европейской земле – ближе к остальному христианскому миру, отделенному от нее не Средиземным морем, а только лишь Пиренеями. Однако – как это ни парадоксально – Крестовые походы способствовали более быстрому проникновению исламской философии, а вместе с ней и герметизма в самое сердце европейской культуры – в Германию и на территорию Священной Римской империи, во Францию, Англию, Шотландию и даже в Скандинавию.

На протяжении последнего десятилетия одиннадцатого века целая армия рыцарей, пилигримов, религиозных фанатиков, священнослужителей, наемников, изгнанников, искателей приключений, пиратов, торговцев и просто жадных циников отправилась на Святую землю – по повелению и с благословения самого папы, который заранее отпускал им грехи и гарантировал место в раю. Их цель состояла в том, чтобы вернуть христианскому миру находящийся в руках «неверных» мусульман Гроб Господень – несмотря на то что никто не мог точно указать его местоположение. Спровоцированный этой глупостью конфликт продолжался целых два века, до мая 1291 года.

В 1099 году, сразу же после успеха первого Крестового похода и захвата Иерусалима, было образовано Франкское Иерусалимское королевство, или так называемые Заморские территории. Сам святой город был отбит сарацинами девяносто лет спустя, в 1187 году, но фиктивное Франкское королевство просуществовало еще целое столетие. По существу, это была первая империалистическая акция, предпринятая еще находящейся в стадии объединения западной цивилизацией.

Заморские территории являлись своего рода колонией западных стран на Ближнем Востоке. На протяжении двух веков она способствовала постоянным контактам между христианством и множеством чуждых ему культур – не только исламом и иудаизмом, но и культур Древнего мира. Таким образом, христиане познакомились с различными новыми для них и пугающими системами мышления, неизвестными и удивительными сферами знаний. Однако крестоносцы имели одно важное отличие от колонизаторов последующих эпох, которые могли утверждать, что представляют собой наступление развитой – по крайней мере, в материальной области – цивилизации на более примитивную. Знания, приобретенные Западом в Индии и на Дальнем Востоке, к примеру, могли оказать влияние на философию, мировоззрение, нравы, на общественную жизнь и торговлю, но они не стали причиной революции в науке и технике. В области науки и техники именно Индия и Дальний Восток учились у Запада. Во время Крестовых походов у завоевателей не было превосходства над противником ни в чем, за исключением военной силы. Несмотря на претензии христиан на моральное и духовное превосходство, а также на монополию на религиозную истину, захватчики из Европы были потрясающе отсталыми по сравнению со своими якобы «невежественными» жертвами, гораздо менее терпимыми и «цивилизованными». В ту эпоху западное общество все еще оставалось грубым, по большей части неграмотным, невежественным и технически отсталым, в то время как ислам представлял собой гораздо более «передовую», изысканную, современную и гуманную культуру.