История степей: феномен государства Чингисхана в истории Евразии - Султан Магрупович Акимбеков

её появления. Традиционно в отношениях с государством православная церковь была скорее ведомой, чем ведущей силой. Конечно, сегодня бесполезно вести разговор о том, каким мог бы быть результат конкурентной борьбы древнерусского общества с западноевропейской цивилизацией. Но ясно одно, что в Древней Руси не было условий для возникновения централизованного государства с деспотической властью.

Монгольские завоевания кардинальным образом изменили ситуацию. В результате предпринятой монгольскими каганами Угедеем и Менгу попытки распространить китайские принципы организации централизованного государства на всю территорию Монгольской империи на русских землях произошли серьёзные изменения. Северо-восточные русские княжества получили в своё распоряжение заимствованный из монгольского государства административный аппарат по централизованному учёту и сбору налогов. Это способствовало укреплению центральной власти, в руках которой оказались концентрация и последующее распределение огромных ресурсов. Сначала этот аппарат был предназначен для взимания весьма обременительных налогов в интересах улуса Джучи, затем после прекращения его власти он перешёл в полное распоряжение русских князей. В свою очередь, это стало источником доминирования последних, как над местной знатью, так и ранее над самостоятельными городскими общинами. Знать в итоге оказалась в положении служилого сословия, находящегося на содержании центральной власти и целиком зависимого от неё.

Именно наличие в распоряжении государства профессиональной военной силы, услуги которой оплачивались из централизованных источников, привело к тому, что городские общины в Северо-Восточной Руси постепенно потеряли свою главную функцию — формирования ополчения из вооружённого народа. В домонгольский период именно это позволяло им сохранять самостоятельность и поддерживать баланс в отношениях со своими князьями. Соответственно, в то время было невозможно усилить налоговую нагрузку на общество. По большому счёту, именно нахождение в составе монгольского государства обеспечило князьям решительное преимущество над знатью и городскими общинами.

Таким образом, на северо-востоке Древней Руси в монгольский период были созданы условия для построения централизованного государства восточного имперского типа, которое идеологически и организационно происходило из древнекитайской имперской государственности. Здесь не было места самостоятельности ни для знати, ни для общин. Это обеспечило новому объединению колоссальное преимущество, в том числе и для дальнейшей экспансии. Кроме того, появление в северо-восточных княжествах централизованного аппарата управления создало условия для перемещения сюда центра Русской православной церкви. Её представители увидели в произошедших переменах возможность приблизиться к государственным стандартам Византийской империи. Вместе с церковью на северо-восток переместилась и русская идентичность, которая стала ассоциироваться с централизованной московской государственностью.

В то же время западные русские княжества попали в сферу влияния сначала литовцев, а затем вместе с ними и западноевропейской цивилизации. Местные знать и города обладали высокой степенью самостоятельности, что в некоторой степени компенсировало политическую зависимость православного западнорусского населения от язычников-литовцев, а затем и от католиков в объединённом государстве Польши и Литвы. Однако данная зависимость постоянно создавала давление на идентичность населения Западной Руси, как религиозную, так и языковую. Здесь надо отметить, что именно православие способствовало сохранению прежней русской идентичности значительной частью её населения.

Характерно, что после усиления Московской Руси и перехода к ней доминирования в Восточной Европе не произошло восстановления прежней общей русской идентичности. Значительную роль здесь сыграли как раз накопленные к моменту воссоединения частей бывшей Древней Руси различия в принципах организации государства и общества, что и сказалось на самоидентификации населения. С одной стороны, люди в Московской Руси жили в условиях жесточайшей централизации власти. С другой стороны — даже оказавшись после присоединения к Российской империи в таких же условиях, выходцы с бывших западнорусских территорий сохраняли историческую память о принципах самоуправления западного образца. В конечном итоге накопленных организационных различий оказалось достаточно, чтобы на месте прежнего древнерусского общества образовались новые этнические группы с собственной идентификацией: русские, украинцы и белорусы.

Таким образом, монгольское завоевание русских земель оказало огромное влияние и на их развитие и на судьбы всего региона. И это было связано с изменениями в их организации, которые произошли вследствие попытки монгольской администрации распространить китайскую государственную практику на всей территории своего государства. В результате стало возможным появление централизованной системы власти, которая затем трансформировалась в новую империю. Современная Россия несомненно стала следствием тех организационных перемен, как, впрочем, и появление на месте Древней Руси трёх новых этносов.

Собственно и образование казахских жузов было также связано с переменами в организации родственных друг другу кочевых объединений казахов, моголов и ногайцев. Эти прямые наследники монгольской политической традиции, столкнувшись с внешней угрозой со стороны ойратских племён, претендентов на гегемонию в степной Евразии, сформировали между собой новую систему отношений. Она нашла своё отражение в уникальной для кочевого мира структуре организации в виде жузов. После схода с политической сцены ойратов казахи остались последним крупным кочевым народом в центральной степной Евразии. В какой-то мере наряду с монголами казахи являются наследниками или последними осколками (кому как нравится) прежней кочевой имперской государственности, некогда игравшей огромную роль в истории.

Монгольские завоевания были действительно беспрецедентным событием в мировой истории, по крайней мере, в истории Евразии. С одной стороны, мы можем наблюдать ряд последствий, к которым привело их вмешательство в организацию целого ряда народов — всех кочевых и по крайней мере трёх оседлых. С другой стороны, мы рассматриваем цепь предшествующих событий, которые привели к успеху Чингисхана, сделали его возможным. Всё это наглядно демонстрирует, что случайный фактор может оказывать влияние на исторический процесс только тогда, когда он затрагивает систему организации различных обществ. Так, как это сделал Чингисхан с кочевыми племенами Евразии, так, как это сделали его потомки с древнерусским обществом. Но нужно вспомнить ещё и реформы, а также и реформаторов в Китае в III в. до н.э. Они не только создали эту великую страну, но и сформировали условия для запуска своего рода механизма взаимодействия Китая с прилегающей к нему Степью. Именно этот механизм, собственно, в итоге и привёл Чингисхана на запад степной Евразии. В любом случае всё в мире взаимосвязано, и несомненно, что у каждого исторического явления есть своя линия предшествующих ему событий.

Опубликованные источники и литература

Абусеитова М.X. Из истории казахско-среднеазиатских отношений: события 1598–1599 годов // Казахстан в эпоху феодализма. Алма-Ата, 1981.

Абусеитова М.X. Казахстан и Центральная Азия в XV–XVII вв.: история, политика, дипломатия. Алматы, 1998.

«Ал-Камил фит-тарих». «Полный свод истории». Избранные отрывки / Ибн ал-Асир / Пер. с араб. яз. Прим., коммент. П.Г. Булгакова. Ташкент, 2006.

Агаджанов С.Г. Очерки истории огузов и туркмен Средней Азии IX–XIII вв. Ашхабад, 1969.

Агаджанов С.Г. Государство Сельджукидов и Средняя Азия в XI–XII вв. М., 1991

Акимушкин О.Ф. Средневековый Иран. Культура, история, филология. СПб., 2004.

Асфендиаров