Русское сопротивление. Война с антихристом - Олег Анатольевич Платонов

О русских в этой части Калифорнии напоминает многое. Например, название реки – Русская (Russian River), в окрестностях много виноградников и винодельческих ферм, основу их заложили русские виноделы. Пару дней ездили по этой несостоявшейся русской земле, на разных фермах дегустируем виноградные вина, время от времени останавливаясь, чтобы немного поспать. Хорошо, что здесь нет наших гаишников! Полиция на американских дорогах встречается редко. Что мне безусловно понравилось в США, это дороги, они могут служить примером и для Западной Европы. В Америке я практически не встречал разбитых дорог, даже в глубинке, исключение – отдельные места штатов Техас и Флорида…

Перед отъездом из Калифорнии мы на некоторое время остановились в монастыре Паисия Величковского, именуемом Платина. Хотя монастырь православный, большинство его монахов американцы, но его настоятель отец Герман – русский… Монастырь стоит в гористом лесу. В нем два отделения – женское и мужское. В 6 часов утра подъем, монах ходит от кельи к келье, бьет колотушкой по доске. Вставать не хочется, но надо на службу. Нас разместили в отдельной келье со всеми удобствами. В церкви внизу иконы русских святых и Царской семьи. Русских святых здесь очень почитают, особенно Серафима Саровского и Иоанна Кронштадтского. Монахи порицают Америку. Считают, что наступает конец света. В американской культуре сейчас сконцентрировалось все самое худшее, враждебное христианству. Самые ужасные пороки стали нормой. «Сатана живет в Америке», – в сердцах говорит один из монахов, знавший еще Серафима (Роуза), некоторое время жившего в этом монастыре. Серафим (Роуз) – самый известный американский монах, не любил США и считал их преддверием ада. В молодости он прошел через многие искушения, свойственные тому времени, – богема, битники, рок-н-ролл, наркотики, буддизм, – пришел к православной вере как единственно истинной. Свою жизнь и труды посвятил возрождению духовно-нравственных ценностей Православия, наиболее полного развития достигшего в Святой Руси. Уже в зрелом возрасте он изучил русский язык, преклонялся перед русской духовной культурой («Чувствую себя скорее русским, чем американцем»).

«Православие, – учил Серафим Роуз, – единственная истинная Церковь Христа, единственное чистое христианское учение. Это налагает на верующих обязательство рассказывать о Церкви прямодушно, не лукавя, с любовью, прежде всего – с любовью к Божьей истине». Перед отъездом монахи подарили мне книгу отца Серафима «Православие – религия будущего».

Множество встреч с русскими эмигрантами. Большинство не понимают современной русской жизни, пытаются учить меня на американский лад. Смешно и грустно. Утомляют застолья – водочка, селедочка, одесская колбаса и черный хлеб. Все это покупается в местном «русском» магазине. В каждой местности, где живут русские, есть такие магазинчики, и держат их, как правило, евреи – стойкие хранители традиций советской выпивки и закуски.

Встреча с профессором статистики В. В. Швырковым, который в 1977 году был направлен Госпланом в командировку в Финляндию, оттуда бежал на пароме в Швецию, а потом – в США (Сан-Хосе).

Рассказывал нам, как по прибытии в Швецию пошел в американское посольство и попросил политического убежища. Там его спрашивают: «А вы не коммунист? Коммунистов мы выдаем». Швырков им вопросом на вопрос: «А почему вы евреев не выдаете? Они все коммунисты». Сотрудник посольства со смехом: «А это другая статья, им можно». Швырков жаловался на еврейское засилье в университете, где он работает. На лучшие и самые выгодные места ставят «своих» или породненных с ними, часто откровенно бездарных и малокомпетентных. Вследствие этого уровень подготовки студентов очень невысок.

Швырков и большинство других русских эмигрантов, как один, жалуются на американскую узость кругозора, нелюбознательность и просто ограниченность, делающих многих американцев неинтересными собеседниками, зацикленными на темах: спорт, машины, шоппинг и голливудщина. Я это подтверждаю. Большинство американцев считают, что политикой должны интересоваться политики, историей – историки, литературой – литературоведы, искусством – искусствоведы. Машины в США водят все, но задайте большинству американцев самый простой вопрос об устройстве машины – и получите ответ: «Не знаю, я не механик». Такая ограниченность закладывается с детства.

Один русский эмигрант рассказывал мне, что был удивлен, что долгое время не мог найти работу, хотя имел высшую квалификацию физика и химика – имел два диплома. «Как же так, я ведь все умею?!». Но в Америке это никому не нужно. Нужно только, чтобы ты умел выполнять 1–2 несложных операции и сумел стать маленьким винтиком в хорошо отлаженном механизме. Среди русских эмигрантов бытует такая шутка-совет: при устройстве на работу «не тычьте в нос своими квалификациями».

Американский профессор делится с русским коллегой своими впечатлениями об ученом из России, работающем у него в лаборатории: «Я им очень доволен, вот только он думает слишком много».

Ассистентка этого американского профессора, имеющая высшее образование, спрашивала моего знакомого русского: «Мне надо вычислить площадь круга, формулу я помню, но в формуле нужен радиус, а мне известен только диаметр, что мне делать?»

У меня было немало встреч с русскими учеными, работавшими в США по контракту. Все они как один удивлялись, как при довольно низком уровне образования, получаемого в США, им удается удерживать позиции в науке, и прежде всего, в области высоких технологий. Они считают, что это результат «перетечки мозгов» из других стран, где студентов учат думать, иметь широкий кругозор и разносторонние знания. Все прорывы в современных знаниях совершаются в пограничных областях разных наук, и именно здесь определяющее значение имеют приезжие ученые, в том числе из России. Мне приходилось бывать в так называемой Силиконовой долине – месте сосредоточения важнейших исследовательских центров США. Здесь у меня были знакомые из России. Они помогали мне в изучении деятельности розенкрейцеров, штаб-квартира которых находится в этих местах[123]. Мозговой центр Америки состоит преимущественно из иностранцев или лиц, эмигрировавших в США. Кого я только здесь не видел – японцы, китайцы, корейцы, поляки, сербы, немцы, французы…

Насмешки этого «ученого интернационала» над коренными американцами были одной из главных тем при наших встречах. Средний американский ученый мыслит стандартно и не способен самостоятельно генерировать новые идеи. Роль этих генераторов выполняют ученые из других стран. И их это очень раздражает, тем более, что плоды новых открытий присваивают «коренные американцы». Например, американским ученым-программистам не хватает способности к комбинаторному мышлению. Эту способность они покупают у приезжих. Они изучают новые программы, на которых американцы зарабатывают огромные деньги, а приезжим программистам платят