Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
3. На запросы органов социального обеспечения о причинах смерти лиц, расстрелянных по решениям несудебных органов и впоследствии реабилитированных, сообщать об их расстреле. Такие ответы в секретном порядке направлять:
— в отношении рабочих и служащих — соответственно в министерства социального обеспечения союзных и автономных республик, краев и областные отделы социального обеспечения.
— в отношении военнослужащих — с соответствующие пенсионные аппараты Министерства обороны СССР, КГБ и министерств охраны общественного порядка союзных республик.
4. В отношении лиц, расстрелянных в несудебном порядке, родственникам которых уже сообщалось о их смерти, как якобы наступившем в местах лишения свободы, ранее принятые решения не изменять. На запросы органов социального обеспечения о причинах смерти этих лиц давать те же ответы, которые сообщались родственникам.
5. Порядок сообщения за границу дат смерти лиц, осужденных к расстрелу, предусмотренный инструкциями об исполнении запросов исполкома союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР о розыске на территории СССР советских и иностранных граждан, а также лиц без гражданства, объявленными в 1961 году приказом КГБ при Совете Министров СССР и МВД РСФСР № 0019/003 и соответствующими приказами по союзным республикам, не изменять.
6. Указания Комитета госбезопасноти при Совете Министров СССР № 108сс от 24 августа 1955 года и № 6сс от 11 января 1957 года считать утратившим силу.
Настоящее указание двести до сведения прокуроров республик, краев и областей, а также военных прокуроров и председателей военных трибуналов военных округов и флотов.
Для сведения прилагается указание Министерства юстиции РСФСР от 4 февраля 1958 года о порядке регистрации смерти ли, умерших в местах лишения свободы, а также расстрелянных по приговорам судов.
Председатель Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР
В. СЕМИЧАСТНЫЙ
№ 20сс
21 февраля 1963 года
г. Москва.»
И, наконец, последнее указание, уже за подписью последнего Председателя КГБ Крючкова. Я привожу его не в текстовом виде, а фотокопию:
В этом документе стоит обратить внимание на правки, внесенные в текст авторучкой. И на дату. Он издан после завершения работы реабилитационной комиссии А. Яковлева.
Корректуры в тексте документа явно свидетельствуют о том, что это рабочий документ сотрудника КГБ, который отвечал за предоставление ответов гражданам о судьбе их репрессированных родственников. Чтобы не копаться в нормативных документах, которые вводили изменения в порядок, определенный Указанием, он прямо в текст Указания их и вписывал. Фальшивкой этот документ быть не может.
Но тогда как расценивать предыдущее указание за подписью Семичастного, которым предписывалось сообщать родственникам, расстрелянных по решениям троек НКВД, действительные обстоятельства смерти осужденных? Не понимаете, в чем дело?
Вернемся еще к самому первому документу по этой теме, к приказу Берии, на первом листе которого, в пункте 3: «…об осужденных сообщать: когда, КЕМ, по какой статье осужден, на какой срок…». Т. е., уже в 1939 году родственники примерно 700 тысяч человек, которых тройки НКВД приговорили не к расстрелу, а к десятке лагерей, могли получить справки, из которых они узнали о существовании этого репрессивного органа?
Наш Президент В. В. Путин уважает Солженицына и его вдову. Советует книги Исаича читать, даже в школьную программу «Архипелаг ГУЛАГ» включили. Мы упираемся и читать не хотим. А зря. Потому что там особенно интересно не то, что написано, а то, что не написано. А не написано там ровно ничего про тройки НКВД-УНКВД. Солженицын на момент написания своего «опыта художественного исследования» в 1973 году знал только о тройках ОСО. Тройки ОГПУ Солженицын вспоминает, а насчет троек НКВД в «Архипелаге…» ничего нет. Ничего о тройках НКВД не упоминал и полусумасшедший троцкист Варлам Шаламов. Он тоже вспоминал только тройки ОСО: «Тройка ОСО — две ручки и колесо». И, конечно, абсолютно ничего нет у них о странной комиссии в составе Наркома НКВД и Прокурора СССР, которую потом обозвали «двойкой».
Больше того, на момент начала работы комиссии А. Яковлева, об этой тройке НКВД еще не знали и члены комиссии, дальше я это покажу.
И не могли знать, потому что Постановление Политбюро и приказы Ежова о создании этих троек к тому моменту были еще не рассекречены. Сама информация о их существовании была совершенно секретной, но Берия в своем приказе даже не счел нужным оговорить отдельно порядок выдачи справок по приговорам троек, если эти приговоры не предусматривали применения ВМН.
Не напрягает, что информация об органе «тройки НКВД-УНКВД» до рассекречивания Приказа Ежова № 00447 была секретной, а родственники осужденных могли получать информацию о том, что этот орган приговаривал их близких к ВМН и различным срокам заключения, но еще в 1973 году главный разоблачитель зверств чекистов об этих «тройках» был не в курсе?
Появляется подозрение, что к моменту подписания Крючковым Указания в самом КГБ был сфабрикован весь блок фальшивок, касающийся деятельности троек НКВД-УНКВД, не относящихся к ОСО (которое тоже свои тройки имело — тоже дальше об этом будет) в период 1937–1938 годов, а в ходе проведения работы по реабилитации, которая не прекращалась с хрущевских времен, были «переработаны» не только следственные дела на известных троцкистов?
* * *
И смотрите, что произошло. На сайте «Мемориала» выложены два акта ЗАГСа на одного и того же человека. Первый мемориальцы считают фальшивым.
Но если человек умер не в лагере, а расстрелян «тройкой», то где он похоронен? В месте массового захоронения жертв террора 37-го, конечно, а не на лагерном кладбище. А этих мест КГБ найти не смог. Точнее, кое-какие смог. В Пивоварихе Иркутской области нашли. Признали его местом массовых захоронений. Только потом эти захоронения там не были обнаружены. Но сделали вид, что ничего не произошло. На Бутовском полигоне нашли. Раскопали одну яму, нашли 149 останков неизвестного происхождения и больше ничего там не хотят копать. Боятся повторения истории с Пивоварихой.
Какие мысли по этому поводу могут возникнуть в адекватном мозгу? Разумеется, о том, что еще от Крючкова сотрудники КГБ получили указания задействовать отделы ЗАГС в работе по фабрикации недействительных актов, с целью перевести умерших в местах заключения в расстрелянных озверевшими чекистами. Об этом же в указании Крючкова прямым текстом написано.
Но забитые пропагандистским дерьмом мозги не могут сопоставить элементарное: отсутствие трупов в местах мифических расстрелов и документы, выданные ЗАГСами о том, что люди-то умерли в местах заключения и сделать элементарный вывод из этого.
Еще раз
