Митридат Великий, «последний эллин» - Станислав Николаевич Чернявский

И вдруг... выяснилось, что со стороны понтийцев это была военная хитрость. В самом начале боя Неоптолем велел своему брату Архелаю выйти врагу во фланг со всей конницей, что Архелай и сделал. Вовремя нанесенный понтийцами фланговый удар был страшен. В авангарде шли колесницы с косами. Они сеяли панику — воины Никомеда видели своих товарищей, разрубленных пополам косами, прикрепленными к осям колесниц. Останки несчастных наматывало на колеса. «Вследствие отвращения перед таким зрелищем», говорит Аппиан, вифины смешали свои ряды. В этот момент Неоптолем и царевич Аркафий, ударившиеся было в притворное бегство, развернулись и окружили вифинов. Началась безумная резня. Вифины какое-то время сопротивлялись, а потом стали сдаваться. Никомед с немногими друзьями прорвался и бежал на родину. Как боевая единица вифинская армия перестала существовать, хотя понтийцам даже не пришлось вводить в бой фалангу. Авторитет Неоптолема и Архелая значительно вырос в глазах понтийского царя после этой победы.

Никомед собрал разбежавшихся солдат и стал лагерем под защитой римлян, неподалеку от когорт Мания Аквилия. Тем временем Митридат занял Пафлагонию — сопротивляться там было некому. Понтийцы вышли на границу коренных вифинских владений.

Начались мелкие схватки. Вифины воевали все более неохотно. Дошло до того, что отряд в сто сарматских всадников, служивших Митридату, захватил в плен 800 вифинских кавалеристов. Митридат приветливо встретил пленных и отпустил домой, снабдив деньгами. Тем самым он подчеркнул, что воюет только против Рима и его пособников, а не против угнетенных римлянами народов.

Вскоре Никомед ушел с остатками своей армии в Галатию к Луцию Кассию. Видимо, он собирался пополнить войско за счет галатских наемников. Аквилий остался один, и на него немедленно напал Митридат. Он планировал разбить три римские армии поодиночке, обеспечивая себе превосходство в каждом отдельном сражении.

Аквилий хотел уклониться от боя. Ночью он снялся с лагеря, чтобы незаметно уйти. Однако понтийцы разгадали маневр. Неоптолем и Аркафий преследовали врага. Римлян настигли у местечка Пахий и принудили к беспорядочному сражению. Видимо, понтийская конница напала на них прямо во время марша. Растянувшиеся по дороге легионеры оказались неспособны к сопротивлению, а римская конница не смогла прикрыть их отход. По словам Аппиана, понтийцы истребили в этом бою 10000 солдат неприятеля и 300 человек взяли в плен. Всех пленников, уроженцев Малой Азии, Митридат отпустил по домам. Сам Маний Аквилий ускользнул в Пергам.

Узнав о новом разгроме, Кассий покинул Галатию и переместился в Великую Фригию, чтобы прикрыть провинцию Азия. Он разбил укрепленный лагерь на горе Леонтокефалей (Львиная Голова). Большую часть его войска составляли мобилизованные малоазийские ремесленники и крестьяне, которые не могли тягаться с ветеранами Митридата, закаленными в крымских и каппадокийских кампаниях. Поэтому римский военачальник принялся спешно их обучать. Одновременно Кассий продолжал набор солдат во Фригии. Однако люди шли в солдаты неохотно и обучались военному делу плохо. Стало ясно, что они разбегутся при первом появлении Митридата. Тем более что все знали: царь Понта демонстрирует по отношению к пленникам великодушие и даже одаривает их деньгами.

Поняв, что тягаться с Митридатом сейчас им не под силу, римские руководители отказались от активных действий и распустили войско. Такова официальная точка зрения, приведенная Аппианом. Не исключено, что это «невоинственное войско», как выражается историк, вообще готово было восстать против римлян.

Это была вторая крупная победа Митридата. Без боя он сумел разбить еще одну римскую армию. А затем последовала победа над авангардом киликийского корпуса римлян, которым командовал Мальтин.

Речь

После этого Митридат счел нужным собрать своих воинов, чтобы изложить свою политическую программу. Античные авторы не говорят, сколько слушателей было у Митридата. Вся армия? Триста тысяч мифических солдат? Скорее всего, царь выступил перед понтийцами и греками.

Он начал с того, что люди всегда сопротивлялись насилию. Против разбойника все обнажают оружие — если не ради спасения, то из чувства мести. Римляне — разбойники. Надо дать им отпор. Нужно подумать, каким способом вести войну и как победить опасного и сильного противника.

Лично он, Митридат, уверен в победе, если только у воинов хватит мужества. Римлян громить можно. В Вифинии разбит Аквилий, в Каппадокии — Мальтин. Но если на кого-то больше действуют чужие примеры, то в старые времена римлян бивал Пирр, государь Эпира. Несколько сокрушительных поражений им нанес Ганнибал. А ведь тогда римляне были сильнее и воинственней, чем теперь, когда их страну раздирает смута. Если обращаться к еще более древним временам, можно вспомнить, что галлы когда-то захватили Рим и освободили его только за выкуп. А ведь в понтийском войске много галатов — это потомки завоевателей Рима.

Но чтобы не останавливаться надолго на древних примерах, продолжал Митридат, обратимся к современности. Рим гложет борьба партий и ослабляет Союзническая война. Она разгорелась после недавних поражений, которые нанесли римлянам кимвры и тевтоны. Если Италия может выдержать войну с каждым из этих племен в отдельности, то вместе они непобедимы. Он, Митридат, сделал все, чтобы окружить Рим врагами. По всем границам республики вот-вот разгорится война.

Следовательно, нужно воспользоваться благоприятным случаем, чтобы добить гадину — Рим. Если сейчас оставить римлян в покое и позволить им оправиться от поражений, война все равно произойдет. Но вести ее будет гораздо труднее. Так что не стоит даже рассуждать, браться или нет за оружие. Вопрос стоит по-другому: кто быстрее воспользуется удобным моментом, Митридат или римляне. Они фактически начали войну давно, когда он был ребенком, отняв у него Великую Фригию. Затем приказали очистить Пафлагонию. Это тоже акт недружественный. По их требованию он убил несчастного вифинского царевича Сократа. Но, повинуясь желаниям римлян, Митридат никак не смягчил их.

Словно в издевку римляне дали каппадокийцам свободу, хотя отнимали ее у других народов, когда считали это выгодным. Сами каппадокийцы хотели видеть своим царем Гордия, но римляне воспрепятствовали этому только из-за того, что Гордий — друг Митридата. Наконец, на Митридата напал вифинский царь Никомед. Когда же он решил отомстить, римляне приняли сторону Никомеда и напали на Понт. Теперь у римлян будет поводом к войне то обстоятельство, что Митридат не отдал себя на растерзание «сыну танцовщицы» Никомеду.

Затем Митридат сказал, что римляне преследуют понтийских царей не за проступки, а потому, что хотят лишить их силы и могущества. Так они поступают не только против него одного. Подобным образом они обращались с Антиохом Великим, когда тот усилился. Затем — с