Сергей Нефедов - Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока

Ознакомительный фрагмент

* * *

Анализируя данные о периоде правления Саргонидов с позиций трехфактороной модели, можно прийти к выводу, что гражданская война в правление Римуша (около 2260 г.) принесла с собой демографическую катастрофу, после которой начался новый демографический цикл. В отличие от первого цикла второй цикл проходил в условиях существования этатистской монархии. Период роста ознаменован обширными строительными работами при Маништушу и Нарам-Суэне, однако затем снова появляются признаки Сжатия: упоминания о голоде, низкий уровень потребления, разорение крестьян-собственников, рост ростовщичества, распространение долгового рабства, рост городов, внешние войны с целью приобретения новых земель. Второй демографический цикл продолжался около столетия и завершился новыми смутами и нашествием кутиев в 2170-х гг. Остается неясным, за счет чего кутии одержали победу; возможно, что в ходе нового экосоциального кризиса они выступили в качестве союзников одной из борющихся сил.

2.4. ШУМЕР ПРИ III ДИНАСТИИ УРА

Хроника говорит, что вожди кутиев «не знали, как управляться законами»[228], поэтому они поручили управление местным чиновникам. Некоторые уцелевшие города, например Лагаш, стали фактически самоуправляемыми, и в них возродились порядки, существовавшие до Саргона. Как в старые времена, народное собрание Лагаша выбирало местного энси, который правил вместе с советом старейшин; энси уже не руководили хозяйством храма, в котором заправляла местная знать[229]. Правление энси Гудеа (вторая половина XXII в.) было отмечено восстановлением хозяйственной жизни и строительством новых храмов. По-видимому, численность населения постепенно росла, поднялись из развалин Ур и Урук, общины Двуречья накапливали силы для борьбы с кутиями. С другой стороны, в соответствии с теорией Ибн Халдуна адаптация к благополучной жизни в завоеванном Двуречье должна была ослабить асабию кутиев и уменьшить их военный потенциал. Как бы то ни было, в 2109 г. в Уруке вспыхнуло восстание, во главе которого встал человек из народа, вялильщик рыбы Утухенгаль; войско восставших одержало легкую победу, кутии бежали в горы Загроса. Утухенгаль, ставший народным героем, вскоре погиб в результате несчастного случая, и царем стал его сподвижник Ур-Намму, восстановивший «царство Шумера и Аккада» и основавший III династию Ура[230].

Цари III династии Ура в политическом отношении считали себя прямыми приемниками Саргонидов. Им удалось довести до конца борьбу с общинной знатью, сломленной Саргонидами и не успевшей снова набрать силу при господстве варваров. Храмовые хозяйства прочно вошли в состав государственного сектора; энси окончательно превратились в назначаемых и сменяемых царем чиновников, получающих фиксированную плату[231]. Огромные государственно-храмовые хозяйства владели почти всей землей, крестьяне большей частью влились в состав рабочих отрядов и получали за работу продуктовые пайки. Рабочие отряды строили дома и каналы, перевозили грузы, ловили рыбу, работали в мастерских[232]. Наименьшей производственной единицей в полеводстве был отряд из 4 человек во главе с пахарем, энгаром; такой отряд обслуживал большой плуг, в который впрягали 6 волов. Плуг был совмещен с сеялкой и мог за сельскохозяйственный сезон обработать 40–50 га пашни, причем вспашка производилась три раза; естественно, что такие плуги могли применяться лишь в крупных хозяйствах[233]. Отряды (эрен) были прикреплены к определенному хозяйству, но при необходимости могли перебрасываться в другие места[234].

И.М. Дьяконов считал, что храмовые рабочие (гуруши) не имели семей и их статус был близок к рабскому[235]. Западные исследователи придерживаются иной точки зрения: И. Гельб называет гурушей работниками крепостного типа, А. Фалькенштейн причисляет их к категории полусвободного, зависимого населения[236]. Дж.М. Шарашенидзе убедительно показал, что гуруши в основной массе были свободными людьми, имели дома и семьи[237].

Ремесло и торговля были монополией государственного хозяйства, существовали большие государственные мануфактуры, например в мукомольне местечка Сагуб постоянно работало более 300 человек. Все произведенные работы, все выращенное и доставленное фиксировалось в учетных документах, архивы того времени представляют собой свидетельство того, какое огромное значение играет письменность в создании нового бюрократического государства. Все поля были обмерены, и результаты обмеров с указанием количества посевного зерна и урожайности сведены в кадастры[238]. Самый маленький расход, вплоть до выдачи двух голубей к столу царицы или туши сдохшего барана на корм собакам, фиксировался документом на глиняной плитке и закреплялся печатями ответственного чиновника и государственного контролера. Существовала сложная система перекрестного контроля деятельности каждого чиновника[239]. Чиновники получали натуральное довольствие, в некоторых случаях это был урожай с небольшого (до 4 га) участка земли, обрабатываемого храмовыми рабочими, однако чиновники не распоряжались на этих участках и не имели на них никаких прав. Жрецы находились на положении царских служащих[240].

Цари III династии Ура уделяли чрезвычайно большое внимание ирригации. Ур-Намму оставил длинное описание построенных и восстановленных им каналов – единственный документ такого рода в Шумере, плод долгой работы по устроению страны[241]. Сильная власть обеспечила индивидуальную безопасность и позволила создавать неукрепленные поселения вдалеке от административных центров, благодаря этому были освоены новые земли[242]. Символом достигнутых Ур-Намму успехов стал колоссальный зиккурат в Уре, законченный при его сыне Шульги. Следуя примеру Нарам-Суэна, Шульги провозгласил себя богом, мужем богини Иштар; по обычаю в праздник Нового года царь поднимался на вершину зиккурата, чтобы вступить с Иштар в «священный брак»[243]. Преемники Шульги также объявляли себя богами. К периоду III династии Ура относится оформление монархической традиции – в это время было создано учение о божественной, единой и вечной царственности, «нам-лугала», возникшей в начале времен и передававшейся от одного царя к другому без перерыва, из века в век. Документальным подтверждением этой теории должен был стать «Царский список», составленный при царе Ур-Намму, – первая «официальная история» Двуречья[244].

Государственный сектор полностью преобладал в жизни общества, но тем не менее сохранялся и частный сектор. Вне храма по-прежнему существовала община, однако о ее жизни сохранилось мало известий. Шульги, по-видимому, пытался вообще ликвидировать всякие следы общинного самоуправления; все сколько-нибудь существенные дела решали царские чиновники[245]. Как и прежде, общинники не платили определенных налогов, но приносили «дары» храмам и отбывали месячную трудовую повинность, по большей части на ремонте оросительных систем[246]. Чтобы остановить социальную дифференциацию в общине, цари запретили куплю-продажу земли и время от времени вновь объявляли о «справедливости» – об отмене долгов и освобождении долговых рабов[247]. В целях государственно-правового регулирования был создан древнейший в мире юридический кодекс – законы Ур-Намму «Ур-Намму, – говорит этот кодекс, – установил справедливость в Стране, воистину он изгнал зло, насилие и раздор… Бедняк не был отдаваем во власть богатого»[248]. Сохранились многочисленные известия о судебных процессах, на которых порабощенные бедняки пытались отстоять свою свободу[249].

Тем не менее разорение крестьян продолжалось, об этом свидетельствует стремление многих крестьян получить работу в храме и многочисленные упоминания о продаже родителями своих детей в рабство. Цена на рабов была как никогда низкой: раб стоил 9 сиклей серебра, рабыня стоила вдвое меньше[250]; как видно из рис. 2, такие цены характерны для периодов Сжатия. Низкие нормы довольствия храмовых работников – те же, что и во времена Саргонидов – также говорят о дешевизне рабочей силы, что является одним из основных признаков Сжатия. Следует отметить, что при III династии в храмовых хозяйствах была сосредоточена основная масса трудового люда, и, стало быть, все эти люди получали пропитание на уровне голодного минимума. Общинники, нанимавшиеся в храмовые хозяйства на сезонные работы, получали в 3 раза больше, чем гуруши, 6 сила (3,7 кг) в день, однако при постоянном найме плата снижалась до обычной оплаты гурушей[251]. Для сравнения можно отметить, что в Европе в период Сжатия в начале XVII в. на дневную плату можно было купить 3,5-4 кг зерна[252].