Эпоха веры - Уильям Джеймс Дюрант

другого и объявлять о предстоящей продаже имущества, чтобы любой претендент на него мог опротестовать продажу. Синагога оказывала благотворительную помощь общине, а в Азии служила ночлегом для путешественников. Само здание всегда было самым лучшим в еврейском квартале; иногда, особенно в Испании и Италии, это был архитектурный шедевр, дорого и с любовью украшенный. Христианские власти неоднократно запрещали возводить синагоги, равные по высоте самой высокой христианской церкви в городе; в 1221 году папа Гонорий III приказал разрушить такую синагогу в Бурже.103 В XIV веке в Севилье было двадцать три синагоги, в Толедо и Кордове — почти столько же; одна из них, построенная в Кордове в 1315 году, сегодня поддерживается испанским правительством как национальный памятник.

При каждой синагоге была школа (Бет ха-мидраш — Дом учения — арабское медресе); кроме того, существовали частные школы и личные наставники; вероятно, относительная грамотность среди средневековых евреев была выше, чем среди христиан,104 хотя и ниже, чем среди мусульман. Учителя оплачивались общиной или родителями, но все они находились под надзором общины. Мальчики отправлялись в школу в ранний час — зимой до рассвета; через несколько часов они возвращались домой на завтрак; затем снова шли в школу до одиннадцати, потом домой на обед, снова в школу в полдень, перерыв между двумя и тремя часами, затем снова в школу до вечера; наконец, их отпускали домой на ужин, молитву и сон. Жизнь еврейского мальчика была серьезным делом.105

Основными предметами изучения были иврит и Пятикнижие. В десять лет ученик брался за Мишну, в тринадцать — за основные трактаты Талмуда; те, кто становился ученым, продолжали изучать Мишну и Гемару с тринадцати до двадцати или позже. Благодаря разнообразию предметов в Талмуде ученик получал представление о дюжине наук, но почти ничего не знал о нееврейской истории.106 Многое изучалось путем повторения; хор декламации был настолько энергичным, что в некоторых местностях исключались школы.107 Высшее образование давалось в ешибах или академиях. Выпускник такой академии назывался талмид хакам — ученый Закона; он обычно освобождался от общинных налогов; и хотя он не обязательно был раввином, все неученые должны были подниматься при его приходе или уходе.108

Раввин был учителем, юристом и священником. Он был обязан жениться. За выполнение религиозных функций ему практически ничего не платили; обычно он зарабатывал на жизнь в светском мире. Он редко проповедовал; это поручалось странствующим проповедникам (маггидам), обученным звучному и пугающему красноречию. Любой член общины мог возглавить молитву, читать Писание или проповедовать; обычно, однако, эта честь предоставлялась какому-нибудь выдающемуся или филантропическому еврею. Молитва была сложной церемонией для ортодоксального иудея. Для правильного исполнения она требовала покрыть голову в знак благоговения, надеть на руки и лоб маленькие футляры с отрывками из Исхода (xiii, 1-16) и Второзакония (vi, 4–9; xi, 13–21), а по краям одежды носить бахрому с основными заповедями Господа. Раввины объясняли эти формальности как необходимые напоминания о единстве, присутствии и законах Бога; простые евреи смотрели на них как на магические амулеты, обладающие чудодейственной силой. Кульминацией религиозной службы было чтение из свитка Закона, хранившегося в маленьком ковчеге над алтарем.

Поначалу евреи рассеяния с неодобрением относились к религиозной музыке, считая, что она вряд ли подходит для скорби по утраченному дому. Но музыка и религия так же тесно связаны, как поэзия и любовь; самые глубокие эмоции требуют для своего цивилизованного выражения самого эмоционального из искусств. Музыка вернулась в синагогу через поэзию. В шестом веке пайтаним, или «неогебраические» поэты, начали писать религиозные стихи, запутанные в акростихах и аллитерациях, но возвышенные звонким великолепием иврита и наполненные тем религиозным пылом, который в еврее теперь служил одновременно патриотизмом и благочестием. Грубые, но мощные гимны Элеазара бен Калира (восьмой век) до сих пор находят место в некоторых синагогальных ритуалах. Подобная поэзия появилась у евреев Испании, Италии, Франции и Германии. Один из таких гимнов исполняется многими евреями в День искупления:

С наступлением Царства Твоего Холмы зазвучат песней, И острова ликующе смеются. Что они принадлежат Богу. И все их общины Так громко будет звучать хвала Твоя. Что самые далекие народы, услышав, Будут славить Тебя как коронованного короля.109

Когда такие пиюты или священные стихи вводились в синагогальную службу, их исполнял прецентор, и музыка вновь входила в ритуал. Кроме того, во многих синагогах чтения из Писания и молитвы исполнялись кантором или общиной в «кантилляции», музыкальные тона которой были в основном импровизированными, но иногда следовали образцам, заложенным в простых песнях христианского песнопения.110 Из певческой школы монастыря Святого Галла в Швейцарии, где-то до XI века, пришел сложный напев знаменитой еврейской песни Коль Нидре — «Все обеты».111

Синагога так и не смогла полностью заменить Храм в сердце еврея. Надежда на то, что когда-нибудь он сможет принести жертву Яхве перед Святая Святых на холме Сион, разжигала его воображение и оставляла его открытым для повторных обманов со стороны ложных мессий. Около 720 года сириец Серен объявил себя ожидаемым искупителем и организовал кампанию по отвоеванию Палестины у мусульман. Евреи из Вавилонии и Испании покинули свои дома, чтобы присоединиться к его авантюре. Он попал в плен, был разоблачен халифом Езидом II как шарлатан и предан смерти. Примерно тридцать лет спустя Обадия Абу Иса бен Исхак из Исфахана возглавил аналогичное восстание; 10 000 евреев взялись за меч и храбро сражались под его предводительством; они были разбиты, Абу Иса был убит в бою, а исфаханские евреи понесли неизбирательное наказание. Когда Первый крестовый поход всколыхнул Европу, еврейские общины мечтали, что христиане, в случае победы, вернут Палестину евреям;112 Проснувшись от этой фантазии, они столкнулись с чередой погромов. В 1160 году Давид Алруи возбудил евреев Месопотамии, объявив, что он — Мессия и вернет им Иерусалим и свободу; его тесть, опасаясь бедствий для евреев от такого восстания, убил его во сне. Около 1225 года в южной Аравии появился другой мессия, который возбудил у