Столетняя война за Палестину - Рашид Халиди

высокопоставленными британскими политическими деятелями сложились панибратские отношения111.

Иса аль-Иса писал свои мемуары, находясь в изгнании в Бейруте, вскоре после войны 1948 года. Его взгляд на межвоенный период во многом отличается от взгляда моего дяди. В отличие от доктора Хусейна, аль-Иса рассорился с муфтием после доклада комиссии Пиля 1937 года и остро переживал последующий раскол в палестинском руководстве. Если, по мнению аль-Исы, внутренний раскол сильно навредил палестинцам, то не меньший ущерб нанесли отсталые общественные отношения и недостаток образования среди арабов, а также решительная нацеленность сионистов, поддерживаемых англичанами, на вытеснение коренного населения. На эту тему он много писал на протяжении нескольких десятилетий. Иса аль-Иса не любил англичан, отвечавших ему взаимностью, но, на его взгляд, главной проблемой был сионизм, усугубленный слабостью палестинцев и арабов. Неудивительно, что после 1948 года Иса аль-Иса подвергал язвительной критике арабских правителей в поэзии и прозе, отзываясь об этих лидерах, особенно Амире Абдулле, далеко не лестным образом.

В заключение следует сказать еще две вещи о восстании и о его подавлении Великобританией. Во-первых, восстание показало, что Зеэв Жаботинский прекрасно разбирался в обстановке, а многие английские чиновники заблуждались. Колониальное предприятие сионистов, направленное на захват страны, не могло не вызвать сопротивления. «Если вы хотите колонизировать землю, на которой уже живут люди, – писал Жаботинский в 1925 году, – вы должны найти для этой земли гарнизон или найти благодетеля, который предоставит гарнизон от вашего имени. <…> Сионизм – это колонизаторское предприятие, и его удача или крах связаны с вопросом о вооруженных силах»112. По крайней мере, на начальном этапе естественное сопротивление колонизируемых удалось преодолеть только с помощью вооруженных сил, предоставленных Великобританией.

Гораздо раньше к выводам, схожим с выводами Жаботинского, пришла комиссия Кинга – Крейна, присланная в 1919 году президентом Вудро Вильсоном для выяснения пожеланий народов региона. Представители сионистского движения заявили, что в ходе превращения Палестины в еврейское государство оно «намерено практически полностью лишить собственности нынешних нееврейских жителей Палестины», но члены комиссии сообщили, что все военные эксперты, с которыми они советовались, «считали, что сионистская программа может быть осуществлена не иначе, как силой оружия», и все согласились, что для ее реализации потребуется «не менее 50 000 солдат». В итоге, чтобы одержать победу над палестинцами в 1936–1939 годах, англичанам потребовалось в два раза больше войск. В сопроводительном письме Вильсону члены комиссии прозорливо предупреждали, что «если американское правительство решит поддержать создание еврейского государства в Палестине, оно возложит на американский народ необходимость применения силы в этом регионе, поскольку еврейское государство в Палестине можно создать или сохранить только силой»113. Таким образом, комиссия точно предсказала ход последующего столетия.

Второй момент заключается в том, что восстание, его подавление и последующая успешная реализация сионистского проекта были прямыми, неизбежными результатами политики, изложенной в декларации Бальфура, и запоздалого объявления войны, которое слова Бальфура означали по своей сути. Бальфур «не считал, что сионизм причинит вред арабам», и поначалу полагал, что со стороны палестинцев не последует заметной реакции на захват их страны сионистами. Но, по словам Джорджа Оруэлла, «рано или поздно ложная убежденность наталкивается на суровую реальность, и случается это обычно после драки»114, что и произошло к пущему ущербу для палестинцев во время Великого восстания.

* * *

После 1917 года палестинцы оказались под тройным гнетом, что, вероятно, является уникальным положением в истории сопротивления движениям колонистов-поселенцев. В отличие от большинства других народов, попавших под колониальное господство, им пришлось противостоять не только колониальной власти метрополии, в данном случае Лондона, но и движению колонистов-поселенцев, которое, хотя и прислушивалось к Великобритании, не зависело от нее, имело собственную национальную миссию, убедительное библейское оправдание, а также устойчивую международную базу и финансирование. По словам английского чиновника, отвечавшего за «миграцию и статистику», британское правительство «здесь не колонизатор, колонизатором является еврейский народ»115. Ситуация осложнялась тем, что Великобритания не управляла Палестиной напрямую – она исполняла мандат Лиги Наций. Поэтому британские власти были связаны не только декларацией Бальфура, но и международными обязательствами, закрепленными в мандате на Палестину от 1922 года.

Раз за разом проявления глубокого палестинского недовольства в виде протестов и беспорядков побуждали британских администраторов на местах и в Лондоне рекомендовать смену политического курса. Однако Палестина не была колонией короны или колониальным владением в какой-либо другой форме, где британское правительство могло бы хозяйничать по своему усмотрению. Когда возникало впечатление, что давление палестинцев может заставить Великобританию нарушить букву или дух мандата, в постоянной мандатной комиссии Лиги Наций в Женеве начиналось интенсивное лоббирование с целью напоминания о всеобъемлющих обязательствах перед сионистами116. Благодаря точному соблюдению этих обязательств Великобританией к концу 1930-х годов обращение вспять трансформации страны или изменение сложившегося между двумя сторонами неравного соотношения сил стало невозможным.

Огромные капиталовложения сионистской организации, упорные усилия, изощренные юридические уловки, интенсивное лоббирование, действенная пропаганда, а также тайное и явное применение военной силы усугубляли первоначальные трудности, с которыми столкнулись палестинцы. Вооруженные формирования еврейских колонистов создавались полуподпольно, пока англичане не разрешили сионистскому движению открыто формировать военные отряды для противодействия арабскому восстанию. В этот момент сговор Еврейского агентства с мандатными властями достиг своего апогея. Объективные историки единодушны в том, что этот сговор, поддержанный Лигой Наций, серьезно подорвал любую возможность успеха в борьбе палестинцев за представительные учреждения, самоопределение и независимость, которые они считали своим правом117.

Ответить на вопрос, что могли бы сделать палестинцы, чтобы выбраться из-под этого тройного гнета, невозможно. Некоторые утверждают, что им следовало отказаться от предпочитаемого консервативным руководством правового подхода, заключавшегося в бессмысленных протестах и бесплодной отправке в Лондон делегаций, взывавших к доброй воле англичан и «справедливости». Вместо этого им, как утверждалось, следовало пойти на полный разрыв с английскими властями, отказаться от подчинения мандату (как это сделали Индийский конгресс в отношении английских колонизаторов в Индии или Шинн Фейн в Ирландии), а если бы это не помогло, пойти по пути соседних арабских стран и поднять вооруженное восстание намного раньше118. В любом случае перед лицом мощной триады – Великобритании, сионистского движения и мандата Лиги Наций – у палестинцев было очень мало хороших вариантов действий. Кроме того, у них не было серьезных союзников, кроме аморфного, неокрепшего арабского общественного мнения, которое поддерживало палестинцев еще до 1914 года и продолжало нарастать в межвоенный период. Однако ни одна из арабских стран (за исключением Саудовской Аравии и Йемена) не обладала полной независимостью. Все они в большинстве своем еще находились под пятой англичан и французов, и ни одна