Виктор Устинов - Политические тайны Второй мировой

Ознакомительный фрагмент

Не было почти ни одной страны, где бы немцы после 1933 года не объединялись под знаком свастики. Немецкие подрывные и разведывательные организации за границей были очень эффективны, и все они оказывали Гитлеру большую помощь в его информационной войне против населения европейских стран, которые он хотел завоевать или вовлечь в сферу своего влияния. Успех Гитлера в Судетской области и в Австрии был обеспечен нацистскими партиями, представлявшими, прежде всего, германские пятые колонны в этих странах Имелся еще десяток таких стран в Европе, где немецкое национальное меньшинство было готово стать политической, а затем и военной пятой колонной фашистской Германии.

Пока Гитлер купался в лучах славы и разрабатывал планы нападения на Францию и Англию, Сталин спешил по всему западному направлению стратегически улучшить положение Советского Союза в предстоящей схватке с Гитлером, добиваясь от гитлеровского руководства все новых территориальных уступок Он перестал доверять Франции и Англии и усилил давление на близлежащие страны, граничащие с Советским Союзом, чтобы побудить их к заключению добрососедских договоров о нейтралитете, или взаимопомощи и сотрудничеству, если кто-то из них подвергнется нападению со стороны Германии. Такие предложения нескончаемой чередой поступали в правительства Турции, Болгарии, Румынии, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии, но нигде они не находили благожелательной поддержки из-за открытого противодействия Германии, Франции и Англии. Политика восточноевропейских государств в то время строилась с оглядкой как на Германию, так и на Францию и Англию, которые игнорировали вековые и глубокие связи этих стран с Россией. Их пугала не сама Россия, а политической строй в ней, где существовала подлинная свобода и равенство людей, где люди труда олицетворяли собой власть, и где был наложен запрет на обогащение.

Но как только Германия напала на Польшу, Сталин не стал терять отпущенное ему мирное время и решительно приступил к блокированию всех возможных путей, способных связать прибалтийские страны и Финляндию с Германией и порабощенной Гитлером Европой. Одно из этих направлений шло из Восточной Пруссии через Прибалтийские государства, второе — через воды Финского залива и третье — через Финляндию и Карельский перешеек и заканчивалось у советской границы, отстоявшей от Ленинграда всего на 32 километра. Эти направления были блокированы советской стороной. К блокаде, введенной Англией сразу же после нападения фашистской Германии на Польшу, добавилась советская блокада, которая стала удушающей петлей для экономик Эстонии, Латвии и Литвы, а Финляндия, пользуясь поддержкой Швеции, сумела избежать экономического и торгового голода и продолжала поддерживать тесные связи с гитлеровской Германией. Одновременно с этими мерами, Советское правительство предложило Эстонии, Латвии и Литве открыть советский необъятный рынок для торговли и товаров, но требовало взамен права занять своими войсками порты, аэродромы и другие важные пункты на территории этих государств, которые, в случае захвата фашистской Германией, угрожающе нависали над всеми западными областями Советского Союза и Ленинградом. Большая война в Европе была неизбежна и в столицах прибалтийских государств правительства и народ предпочли союз и сотрудничество с Советским Союзом, спасавшие их от голода и нищеты, возможности быть раздавленными гитлеровской Германией в скором будущем. В Европе с ужасом говорили о зверствах, совершенных германскими войсками в Польше, и никто не хотел попадать под уничтожающую нацистскую машину Гитлера.

24 сентября в Москву был приглашен министр иностранных дел Эстонии, и спустя четыре дня эстонское правительство подписало акт о взаимопомощи, по которому войскам Красной Армии предоставлялось право разместить свои гарнизоны на базах в Эстонии [97]. Та же процедура была применена к Латвии и Литве, и Советский Союз вписал в свой актив одно из важнейших политических решений, послужившее укреплению обороны Советского государства при нападении на него фашистской Германии. Группа армий «Север» в течение двух месяцев с тяжелыми боями преодолевала эти территории и истощила на этом пути свои силы, и их не хватило для захвата Ленинграда.

Особенно искусно была проведена политическая работа вокруг Литвы. Эта небольшая страна по пакту Молотова — Риббентропа входила в сферу влияния Германии, и Сталин считал это угрожающим фактором для Балтийского коридора и серьезной угрозой для советских войск, дислоцированных в Восточной Польше и Белоруссии. Он воспользовался необходимостью уточнения договорных условий, на которых шел раздел Польши, и Москва 27 сентября пригласила Риббентропа, чтобы пересмотреть в пользу Советского Союза сферы дальнейшего влияния двух стран и окончательно уточнить свои границы. Вместо Молотова переговоры вел сам Сталин, и он без всяких обиняков заявил Риббентропу, что Москва настойчиво требует включить в сферу своего влияния Литву. В обмен Сталин предлагал Германии ряд незначительных районов в восточной части Польши, занятых советскими войсками. В свою очередь, Риббентроп еще в Берлине обещал литовцам вернуть им Вильнюс, их древнюю столицу, захваченную поляками в 1919 году, но в Москве ему стало известно, что в нем уже находятся советские войска. Незадачливому министру иностранных дел Германии ничего не оставалось, как сослаться на необходимость проконсультироваться с Гитлером. Сталин продолжал «обхаживать» Риббентропа и устроил в честь него торжественный обед в Кремле, не уступавший по своей пышности былому царскому гостеприимству. На этом обеде нескончаемой чередой звучали хвалебные оды в честь Риббентропа и Гитлера; дело того стоило.

Польщенный обходительностью Сталина и оказанным ему приемом, Риббентроп сумел уговорить Гитлера пойти на этот обмен, невыгодный для Германии и исключительно важный для Советского Союза.

На очереди была Финляндия, где большинство правящего класса тайно сотрудничало с германскими нацистами, и это особенно настораживало Москву, потому что в Первую мировую войну финская территория стала открытой для нахождения там войск кайзеровской Германии, да и само финское правительство проявляло враждебность к Советской России. Президент П. Свинхувуд, продолжая прежнюю политику, заявлял: «Любой враг России должен всегда быть другом Финляндии». [98]

Сталин опирался на историю и знал, что финские правящие круги из века в век в годы войны всегда примыкали к врагам России, хотя сама Финляндия в мирные периоды своего существования от союза и сотрудничества с русскими и Россией имеет основные политические и экономические выгоды. Не будь этой извечной исторической константы, Финляндия могла бы и раствориться среди северных немцев, и ее существование без поддержки России могло бы и прекратиться.

Думая о неизбежности столкновения с фашистской Германией, Советское правительство стремилось наладить отношения с Финляндией, или договорится с финским правительском о демаркации государственной границы, целью которой было отодвинуть финскую границу на север и снять угрозу Ленинграду. В апреле 1938 года Советское правительство предложило правительству Финляндии начать переговоры о заключении пакта о взаимопомощи, но реакционные финские круги сорвали эти переговоры и стали открыто готовиться к войне. Самым воинственным и непримиримым противником Советской России, был финский немец Карл Маннергейм, который до 1917 года состоял в близком окружении русского царя Николая II и был членом «немецкой партии войны» в Петербурге, которая втянула Россию в Первую мировую войну в качестве германской жертвы. Он много сделал, вместе с другими пруссаками в окружении царя, чтобы русская армия потерпела в той войне поражение. В нацистских кругах этот пруссак занимал особое место, и сам Гитлер 4 июня 1937 года приезжал в Финляндию, чтобы лично поздравить генерала Маннергейма с семидесятилетием и поблагодарить его за верность фатерлянду и рейху.

Граница с Финляндией проходила в 32 километрах от Ленинграда, и с началом войны город мог подвергнуться массированному артиллерийскому обстрелу, кроме того, здесь нужно было всегда держать крупные оборонительные силы, чтобы северная столица могла отразить вторжение. В марте 1939 года Финляндия отказалась сдать Советскому Союзу в аренду ряд островов в Финском заливе, взамен которых Советское правительство предоставляла финнам в два раза больше территории в Карелии и на полуостровах Рыбачий и Средний. Эти предложения были завышенными, но выдвигая их, Сталин надеялся исключить участие финской армии в войне на стороне гитлеровской Германии, хотя движение к этому просматривалось все отчетливее. Летом 1939 года Финляндию посетил начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал Гальдер, и он инспектировал линию Маннергейма, которая была сооружена под руководством немецких инженеров. Советскому правительству было хорошо известно, что тяжелая артиллерия, установленная в 32 км от советско-финской границы, была доставлена из Германии, а на территории Финляндии «было сооружено 23 аэродрома, способных принять в десять раз больше самолетов, чем то, которое имела финская армия». [99]