А. Маньков - Иностранные известия о восстании Степана Разина

* Предводитель мятежников устроил такое представление: на один корабль, имевший на корме возвышение, убранное в красное, он посадил того, кого выдавал за сына государя, а на другом корабле, шелковое украшение которого было черным, находилось подобие патриарха. Тот, блиставший в красных шелках, происходил из семейства пятигорских черкасских князей, был побежден и взят в плен во время бесчестного набега, а затем, лишенный достоинства и всех своих прав, оказался средством для этого бесстыдного подлога. Что касается Никона, то нам здесь нечего добавить.

20. Все это было знаком того, что в будущем бунт станет еще страшнее. Действительно, мятеж, ослабить который не было средств, должен был кончиться гибелью либо царя, либо Разина. Попав в такое положение и потеряв надежду на хороший исход, Разин отваживался зато на самые гнусные дела, не признавая иного права, кроме буйства, и считая, что бесчестное дело следует вести нечестными же средствами. Так пошел он в глубь области, населенной черемисами, мордвой и татарами, где очень многие пристали к нему, и подчинил своей власти эти земли и племена. К этому времени положение царских войск было тяжелым: одни были перебиты, другие разбрелись, а некоторые перешли в лагерь изменников. Дело было почти проиграно, когда появился князь Барятинский; он рассеял отряды заговорщиков и нанес им такой удар, что Разина, раненого, едва вынесли с поля боя. В скором времени в сильное замешательство привела его и неудачная осада города Симбирска, оборону которого возглавлял Иван Богданович, мужественный человек, ни за что не согласившийся сдать город.[134] Попав в такое опасное положение, Разин немного отступил, чтобы дать своим возможность собраться. Речь шла об исходе всего дела, и того, чего он не смог добиться в открытом бою, он старался теперь достигнуть, используя неудовольствия граждан и внутренние раздоры, чтобы потом, обратив все в пустыню, расчистить себе прямой путь к царской власти, которой он жаждал.

21. Вот о чем неотступно думал тиран. Он нанял и разослал разведчиков, которые должны были сообщать, что творится в Москве. Кроме этого, он отобрал самых отъявленных негодяев, которые должны были тайно ходить по русским землям и, где только смогут, устраивать пожары. Он надеялся полным разорением поставить царя в безвыходное положение и в то же время посеять новые мятежи. Страхи нигде в это время не были так велики, как в Москве. В особенности двор имел основания для таких опасений, поскольку здесь тайно взвешивали все сведения о понесенных потерях и о мятежах, возникавших повсюду. Потомство вряд ли поверит тому, что один человек за столь короткое время занял такую территорию и опустошил такие области, что на пространстве в 260 германских миль[135] все пришло в совершенный беспорядок.

* Разин и разорил эти области, и осквернил их убийствами, пожарами, грабежом, жестокостью и казнями. В записях по русской истории я нашел города: Саратов, Самара, Алатырь, Арзамас и многие другие, а также и села, лежащие на Волге, но нет смысла приводить здесь их названия.

22. Вот как обстояли дела. Имущество, жизнь, судьба жен и детей, а самое главное честь знати и достоинство царя — все было под угрозой. Приходил час последних испытаний, неся царю свидетельства непрочности его судьбы, а Разину — свидетельства еговзлета. Настроения простого народа были различны и в Москве: часть начала разбегаться, радуясь мятежу, другие в ужасе глядели на надвигающуюся опасность и не могли думать о ней без отвращения. Некоторые уже считали себя жертвами разинской тирании, хотя тирании они еще не знали; предчувствие бедствий усугубилось, когда стало известно, что сторонники бунтовщиков с факелами уже в городе и, наслаждаясь мщением, в своем безудержном гневе уже совершили несколько поджогов. Мне самому было видно, как недалеки все от погибели, особенно же царские сановники, — ведь именно их Разин обвинял во всех бедах и многих из них требовал выдать, так что их ожидала верная смерть, если бы отважный Долгоруков, сам более чем кто-либо другой находившийся под угрозой, не выручил всех.

23. А потому для укрепления порядка и законности были приняты меры, состоявшие в строгости наказаний и более всего подходящие для исправления этого племени, которое, пожалуй, только портится от мягкого и снисходительного обращения. Вскоре призваны были войска и число защитников сильно увеличено с тем, чтобы горожане не оказались добычей Разина или, оказавшись без защиты при вести о его приближении, с перепугу сами не отворили бы ему ворота, как открывали подступы и дороги.[136]

24. Эти меры возымели самое счастливое для государя и его сановников действие. Оттого ли, что Разин устрашен был сознанием своего преступления, или оттого, что он решил сначала успокоить их, чтобы потом обмануть в нужный и выгодный для себя момент, но во всяком случае спустя немного времени он решил вступить в переговоры с царем, выставляя определенные, условия. Но было слишком поздно, ибо всякому милосердию пришел конец, а требования человека, посягнувшего на верховную власть, было непристойно слушать, опасно обдумывать и гибельно принимать.[137]

25. Итак, во главе войска теперь был поставлен Долгоруков. Он должен был положить конец беспорядкам и вступить в бой с Разиным: победит — хвала ему, а его победят — собственной своею кровью заплатит этой своре, питающей к нему особую ненависть. Долгоруков, русский князь, не стал медлить: напротив, употребив свое мужество и опыт, он своевременно позаботился обо всем, что могло стать нужным, и, выйдя со всеми своими силами навстречу бунтовщикам, добился успеха, с ходу обратив в бегство пятнадцатитысячный их отряд, которому Разин дал неподходящего предводителя.[138] От Разина требовались предусмотрительность и забота о том, чтобы объединить силы и действия отрядов, чтобы не возникали раздоры между ними, так что он совершил роковую ошибку, лишив войско своего присутствия в тот самый момент, когда решалась судьба всего дела. Упустив возможность действовать успешнее, он уже не мог добиться своей цели: ведь теперь полки его — в раздоре друг с другом — шли куда им вздумается, да и вообще сборище сорвавшихся со своих мест казаков, стоит им оказаться без начальника, можно разогнать без особого труда.

* Полное его имя и титул: князь Юрий Алексеевич Долгоруков. Удачнейшим образом сдержав напор заговорщиков и расположившись лагерем под местечком Арзамас, он сосредоточил все свои усилия на том, чтобы всякий раз подавлять бунтовщиков без промедления. Не меньше Долгорукова в общем русском деле отличился и соратник его, которого русские называют окольничим (occloniza). Свое мужество показал он во многих схватках, обращал заговорщиков в бегство и заботился о том, чтобы государство и войско не понесли ущерба.[139] Это я мог узнать из записей по русской истории.

26. В дальнейшем основные действия русских войск развернулись в двух сражениях; одно произошло под местечком Мурашкино, где очень отличились немцы: русским пришлось бы уйти с поля боя (они уже начали отходить), но немецкая конница подоспела к ним на помощь и, врезавшись в самую гущу мятежников, смешала их ряды и обратила в бегство. Число убитых было огромно, а всех, попавших в плен, перебили. Второе сражение произошло у местечка Лысково; здесь пали лучшие силы мятежников, и сражалось уже не столько войско, сколько беспорядочная толпа, страшная только совершенным своим отчаянием.[140] И действительно, резня была ужасающая, а тех, что попались живыми в руки победителей, ожидали в наказание за государственную измену жесточайшие муки: одни пригвождены были к кресту, другие посажены на кол, многих подцеплял за ребра багор — так постыдно они погибли. Но никого не наказывали строже, чем казаков мордвинов, если не считать некоей женщины, которую сожгли за то, что монашеский чин, к которому раньше принадлежала, она сменила на военные одежды и дела.[141] Тех, что сначала смогли бежать, а потом были схвачены, свирепо казнили прямо на месте, а бежавших в безлюдные места (solitudines)[142] заморили голодом.

27. Так решилась судьба бунтовщиков, а главу их, Разина, загнали в тесные и пустынные места, и сотенный начальник Корнила Яковлев ласковыми речами убедил его в том, что война, как он сам видит, пришла к концу и что теперь нужно вместе отправиться к царю и там самому молить о прощении, самому защищать себя, самому рассказать о тех обидах, которые были ему нанесены. Разин, потерявший уже веру в себя и отчаявшийся в своем деле, слушается советчика. А поскольку поначалу с ним обходились ласково и почти так, как если бы он был свободен, то стараниями Корнилы в сопровождении многочисленного отряда — на самом деле это была стража — удалось привезти его в столицу рутенов Москву.[143]