Леонид Милов - История России XVIII-XIX веков

По регламенту Главного магистрата 1721 г. все население делилось на неподатное и податное. К первым относились дворяне, духовенство, военные, иностранцы и наиболее искусные ремесленники, получившие статус мастера (с момента организации цехов). Остальное население города, платящее государству подать в 1 руб. 20 коп. делилось на «регулярное» и «подлое». К регулярному, состоящему из двух гильдий, относились наиболее состоятельные люди. К первой гильдии были причислены наиболее крупные купцы, ростовщики, а также серебряники, золотари, иконники, живописцы, аптекари, доктора и т. д. Во вторую гильдию входили мелочные торговцы и ремесленники. С 20-х гг. в особую организацию — цехи выделились ремесленники, куда входили уже упомянутые мастера, а также подмастерья и ученики. Остальной люд города — «кормящиеся черною работою», лишенные права участвовать в посадском самоуправлении.

Купцы и ремесленники судились в своих городских магистратах, однако купцы-промышленники, владельцы мануфактур подлежали суду в Берг-коллегии и в Мануфактур-коллегии. Более того, они освобождались от казенных и городских служб.

Положение торгово-ремесленной части города в эпоху Петра I было необычайно тяжелым. На посад, как и на крестьянство, были взвалены большие налоги и повинности. С начала века наряду со старыми налогами (стрелецкие, ямские, полонянич-ные деньги и т. п.) были возложены и новые (драгунские деньги, корабельные, рекрутские и т. п.). Кроме постоянных, хотя и менее многочисленных налогов горожан донимали разного рода «запросные сборы».

На купцов и торговцев города и деревни при Петре обрушилось множество новых платежей, изобретенных специальными «прибыльщиками». Например, знаменитые петровские взимания за ношение старой русской одежды, за ношение бород (с купцов — по 100 руб., с дворян — по 60 руб., с простых горожан — по 30 руб.). С крестьян за бороду брали при въезде и выезде из города по одной деньге. Вместе с тем были упорядочены торговые сборы. Пестрота их сменилась единой «рублевой пошлиной» (5 % с цены сделки). Тяжким бременем на посадской общине лежали различного рода мобилизации на работы и службы в казенных и городских структурах.

Многолетний тяжелейший налоговый пресс и груз повинностей привели к тому, что в начале века население городов, как и крестьянство, стало изрядно убывать (начиная с 1678 г. примерно на 10 %). Лишь к концу правления царя-преобразователя уровень городского населения стал постепенно восстанавливаться.

Дворянство. По неполным и не вполне точным данным, в конце XVII в. дворян-землевладельцев было свыше 15 тыс. человек. В их собственности было, по явно заниженным сведениям, 360–380 тыс. дворов. У духовенства в конце XVII в. было 126–146 тыс. дворов.

Уже к концу XVII в. резко выделяется очень небольшое число крупнейших землевладельцев и собственников крепостных душ. По 500 дворов и более имело всего 69 человек (0,46 %), а владельцев 1–2 тыс. дворов было всего 13 человек (0,09 %). Самых же крупных магнатов, имевших более 2 тыс. дворов, было всего 5 человек (из них князь М. Я. Черкасский имел более 9 тыс. дворов). В число двух десятков крупнейших душевладельцев входили представители старинных княжеских кланов: П. А. Голицын, П. М. Долгорукий, Ю. Ю. Одоевский, Я. Н. Одоевский, А. П. Прозоровский, П. И. Прозоровский, Н. И. Репнин, Н. П. Репнин, И. Т. Троекуров и др. К ним примыкали менее родовитые, но близкие царю Петру родичи (Нарышкины — свыше 7 тыс. дворов, Лопухины — свыше 3 тыс. дворов и т. д.). В 1696–1698 гг. дворян, владевших 100 и более дворами, было 535 человек (3,5 %). У них было 45 % всех дворов (170 тыс. дворов). Оценивая населенность двора в 6 душ муж. пола, мы получим общее число душ муж. пола крепостных у этой группы дворян в 1 млн 20 тыс. душ муж. пола (что, видимо, близко к истине).

К сожалению, данные о владении крепостными крестьянами не могут быть дополнены сведениями о землевладении, поскольку специфичность российского общества состояла, в частности, в том, что очень многие земельные владения были совместными или частично совместными для двух, трех, четырех и более помещиков.

Тем не менее основная особенность в развитии дворянского земле— и душевладения за четверть века видна довольно четко. Прежде всего размеры крупнейшего душевладения остались почти неизменными. Эта группа дворянства в 1719–1727 гг. насчитывала 617 человек, и, видимо, увеличение ее произошло за счет ближайшего окружения царя. У него к началу 20-х гг. было 788 тыс. душ муж. пола, что в переводе на дворы, считая на двор по 4 души муж. пола, составит примерно 197 тыс. дворов. В среднем на владельца придется по 319 дворов (или 1277 душ муж. пола). При очень незначительном увеличении этой группы характер распределения крепостных душ не изменился (как, вероятно, не изменилось и землевладение).

Разумеется, рост дворянского душевладения и землевладения шел за счет государственного и дворцового крестьянства. За 28 лет с 1682 по 1710 г. было роздано 273 дворцовые волости, в которых находилось 43,9 тыс. дворов. Петр I в начале века щедро одаривал своих приближенных отнюдь не знатного происхождения (А. Д. Меншиков до 1710 г. получил 2157 дворов, Б. П. Шереметев — 2408 дворов, адмирал Ф. А. Головин — 110 дворов, В. Брюс — 634 двора и т. д.). Проводя широкие дипломатические маневры, Петр I одаривал и знатных иммигрантов (грузинский царь Арчил Вахтангович получил 3,3 тыс. дворов, молдавский господарь Дм. Кантемир — 700 дворов, сыновья князя М. Я. Черкасского — 7 тыс. дворов; получили русских крестьян грузинские князья Дадиановы, Багратиони, Мансвеловы и т. п.). К концу правления Петра I его фаворит, светлейший князь А. Д. Меншиков, приобрел всеми правдами и неправдами около 100 тыс. душ муж. пола. Есть мнение ученых, что только из дворцового фонда Петр I роздал около 175 тыс. душ муж. пола. За 1719–1727 гг. есть данные и о среднем слое дворян-землевладельцев, имевших от 100 душ муж. пола до 500 душ муж. пола. Их было 5019 человек (7,9 %). В то же время помещиков, имевших не более 100 душ муж. пола, в начале 20-х годов насчитывалось 58 835 человек, что составляло 91,3 % всех землевладельцев в Европейской России. Среди них подавляющая масса помещиков была мельчайшими душевладельцами (не более 20 душ муж. пола, имели 38 310 человек, или 59,5 %). Но им принадлежало всего-навсего 304 874 души муж. пола, или 9,5 % всех крепостных помещичьих крестьян.

Здесь мы сталкиваемся с главной особенностью в развитии класса дворян, заключающейся в резком увеличении его численности (хотя определять точные цифры роста рискованно). К 1719–1727 гг. общее число землевладельцев в России достигло 64 471 человека (с конца XVII в. увеличение в 2–4 раза). Вполне понятно, что интенсивная колонизация и земельные приобретения России в первой четверти XVIII в. лежат в основе столь стремительного увеличения дворянства. Ряды петровского дворянства, видимо, в немалом числе пополнили ратные люди. Наконец, еще один немалый источник роста мелких душевла-дельцев состоял в процессе дробления поместий.

Во всяком случае изданный 23 марта 1714 г. указ о единонаследии был продиктован реальными процессами в среде господствующего класса. Петр I стремился прекратить стихийное измельчание поместий введением правила передачи поместья только одному из сыновей (а если в семье лишь одна дочь, то ей) с тем, чтобы остальные шли на государственную, гражданскую или военную службу. Однако дворяне дружно игнорировали нововведение, и уже в 1730 г. оно было отменено. Зато другое положение указа о единонаследии было решительно поддержано. Речь идет об окончательном уравнении статуса поместья со статусом вотчины. Несмотря на то что в этой части указ практически осуществлен был лишь в 30-е гг. XVIII в., он имел громадное значение в укреплении материального и социального статуса широких кругов дворянства и прежде всего того мелкого и мельчайшего дворянства, которое получало в раздачу вновь осваиваемые земли Юга и Среднего Поволжья.

Уравнивание статуса поместья и вотчины имело немалое экономическое значение, стимулируя развитие вотчинного господского хозяйства. Ведь в XVII в. в большой части поместий, особенно мелких, не было господских усадеб, т. е. не было собственно господского хозяйства. С указом 1714 г. появился стимул для роста числа таких хозяйств. В первой четверти XVIII в. появляются первые хозяйственные инструкции владельцев поместий для их управителей-приказчиков.

Среди важнейших событий в жизни российского дворянства Петровской эпохи было принятие 24 января 1722 г. «Табели о рангах» — государственного закона, создавшего своеобразную иерархию служебных разрядов и систему продвижения государственных чиновников, военных и лиц, состоящих при царском дворе. Все должности были поделены на две категории: военные и штатские. В каждой из категорий было 14 рангов, или классов, строго соотносящихся между собой, каждая штатская должность имела определенный военный эквивалент. Первый ранг во всех категориях был высшим (генерал-фельдмаршал, генералиссимус, адмирал, генерал-адмирал, генерал от инфантерии, от артиллерии, от кавалерии, а также канцлер, а позднее действительный тайный советник). Последний, 14 класс составляли соответственно должности корнета, прапорщика и коллежского регистратора. Отныне принцип приоритета знатности и родовитости при занятии должности навсегда уступил место принципу выслуги и полной последовательности прохождения всех рангов.