Постоянный поход на Восток, или 44 Крестовых похода против славян - Олег Юрьевич Никодимов

То обстоятельство, что крестоносцы стали успешно отбиваться от нападавших на них русских конников у златоверхого шатра, и заставило князя Александра Ярославича усилить здесь натиск.

В противном случае шведы, начавшие получать подкрепление со шнеков, могли отбить нападение, и тогда исход битвы становился труднопредсказуемым.

Девятнадцатилетний Александр Ярославич смело направил коня на выделявшегося в рядах рыцарей-крестоносцев закованного в латы Биргера, восседавшего на коне. И тот и другой славились искусностью в рукопашных единоборствах. Русские воины почти никогда не носили шлемов с забралами, оставляя лицо и глаза неприкрытыми. Только вертикальная стальная стрела предохраняла лицо от удара мечом или копьем. В рукопашном бою это давало большое преимущество, поскольку воин лучше видел поле битвы и своего противника. В таком шлеме бился на невских берегах и князь Александр Ярославич.

Ни биргеровские оруженосцы, ни ближние княжеские дружинники не стали мешать поединку двух военачальников. Умело отбив удар Биргера тяжелым копьем, новгородский князь изловчился и метко ударил своим копьем в смотровую щель опущенного забрала шлема предводителя шведов. Острие копья вонзилось в лицо «королевича», и кровь стала заливать ему лицо, глаза. Шведский полководец покачнулся в седле от удара, но на коне удержался.

Оруженосцы и слуги Биргера не дали русскому князю повторить удар. Они отбили тяжелораненого хозяина, рыцари-крестоносцы вновь сомкнули строй у златоверхого шатра, и рукопашные схватки здесь продолжились. Биргера поспешили увести на флагманский шнек. Королевское войско осталось без испытанного предводителя. Ни ярл Ульф Фаси, ни воинственные католические епископы в рыцарских доспехах не смогли заменить его. Недаром современники и потомство дали Александру Ярославичу славное имя Невского. Его орлиный взгляд, его мудрая сообразительность, его юный энтузиазм и распорядительность во время боя, его геройская отвага и разумно принятые меры предосторожности, а главное, небесное содействие ему всего вернее обеспечили успех дела. Он сумел воодушевить войско и народ.

Самая личность его производила чарующее впечатление на всех, кто его видел.

6.9. Битва при Легнице в 1241 году

Битва при Легнице – эпизод западного похода монголов 1236–1242 годов и монгольского похода 1240–1242 годов, целью которого стали Юго-Западная Русь (владения Даниила Галицкого), Польша и Венгрия. Сражение 9 апреля 1241 года близ силезского города Легница между монгольской армией под командованием Байдара и объединенным польско-немецким войском князя Генриха Благочестивого закончилось полной победой монголов.

Битва известна также под названием «битва при Вальштатте». Вальштатт – немецкий вариант польского «Легницкое поле» (или «Доброе поле»). В русской литературе часто встречается вариант «битва при Лигнице», где Лигниц – германизированный вариант польского топонима.

Польский хронист Ян Длугош так описывает это сражение:

«Когда князь Генрих выходил со своими отрядами из города Легницы, чтобы начать войну с татарами, с ограды церкви Богородицы, где в предыдущий день были принесены дары Господу ради защиты для князя и его войска, выпал камень и пролетел возле головы едущего в своих прекрасных латах князя и едва не разбил ему голову. Тот случай все восприняли как предостережение с неба либо же – что и было на самом деле – за злое колдовство. Указывал же он, несомненно, на опасность, с которой в битве, что должна была наступить, столкнется князь Генрих и его войско.

Пройдя предместья Легницы, на равнинах и полях, что раскинулись при реке Нисе, остановился с войском и разделил его на четыре части. Первую часть составляли крестоносцы и разговаривающие на разных языках добровольцы, собранные меж разных народов. Для их пополнения, чтобы ряды оказались более сплоченными, ибо немного было иноземных солдат, добавили золото-копателей из города Золотая гора. Предводительствовал ими сын моравского маркграфа Болеслав. Вторую часть составляли краковские и великопольские рыцари, которыми предводительствовал брат покойного краковского воеводы Владимира Сулислав. Третью часть составили рыцари из Ополья. Предводительствовал ими опольский князь Мечислав. Четвертую составлял Поппо из Остерны, великий прусский магистр с братьями и своим рыцарством. Пятой частью руководил сам князь Генрих. Были с ним силезские и вроцлавские оруженосцы, лучшие и знатнейшие рыцари из Великой Польши и Силезии и к тому же некоторое число других, нанятых за жалование. Столько же было отрядов татарских, но значительно больших по численности, лучших по вооружению и военному опыту. И каждый из тех отрядов сам, в отдельности, превышал все войско поляков. Когда же 9 апреля, в понедельник после октавы [после восьми дней] Пасхи оба войска встретились на поле, которое зовется Добрым полем – либо от плодородной земли, либо оттого, что раскинулось широко на все стороны, первым приняло бой войско, что состояло из крестоносцев, наемников и золотокопателей (потому как получило, по позволению князя Генриха, ту честь, о которой рьяно испрашивало). Обе стороны сошлись в жестокой сече. Крестоносцы и иностранные рыцари разбили копьями первые шеренги татар и двинулись вперед. Но когда дошло до рукопашной – на мечах, татарские лучники так окружили со всех сторон отряды крестоносцев и иноземных рыцарей, что другие – польские – отряды не могли прийти им на помощь без того, чтобы поставить себя в опасное положение. Отряд тот пошатнулся и в конце концов лег под градом стрел, подобно нежным колосьям под градом, ибо много среди них было людей без щитов и панцирей.

А когда пали там сын Дипольда, моравского маркграфа, Болеслав и другие рыцари из первых рядов, остальные, которых также проредили татарские стрелы, отступили к отрядам польским. Два следующих польских отряда под предводительством рыцаря Сулислава и князя опольского Мечислава подхватывают битву, которую и провели бы удачно и стойко с тремя отрядами татар, подводящих здоровых воинов на место раненых, и нанесли бы татарам мучительное поражение, ибо были защищены от татарских стрел польскими арбалетчиками. Ряды татарские сначала отступили, а вскоре, когда поляки нажали сильнее, – обратились в бегство.

В это время некий татарский отряд – неизвестно, русского либо татарского происхождения, – очень быстро перемещаясь здесь и там между одним и другим войском, ужасно кричал, обращая к обоим войскам противоположные слова. Орал по-польски:

„Бегите, бегите“, приводя поляков в оторопь, по-татарски же призывал татар к битве и стойкости. На то опольский князь Мечислав, уверенный, что это крик не врага, но друга, который подает правдивый, а не обманный знак, бросил битву и бежал, увлекая за собой большое число воинов, особенно тех, кто был подчинен ему в третьем отряде.

Когда князь Генрих увидел то собственными глазами и когда ему донесли об том другие, начал вздыхать и плакать, говоря:

„Пало на нас великое несчастье“. Но не