Арсен Мартиросян - ТРАГЕДИЯ 22 июня: БЛИЦКРИГ ИЛИ ИЗМЕНА?

Вы только вникните в этот без сомнения преступнейший бардак! ! 8 июня объявляется боевая тревога по всей РККА, командующие округами обязаны привести войска в боевую готовность, а тот же Павлов, к примеру, 20 июня вновь просит разрешения на выход в предполье, что ему запретили («Красная Звезда», 24 июня 2001 г.). Тут важно то, что он свое прошение формально увязал с директивой ГШ от 18 июня, а ведь все учения проводились на наступательные темы (учения по контрблицкрига, тем более немедленным встречно-лобовым, тем и характерны, что хрен отличишь их от учений по сугубо наступательным действиям)!

Это уже даже и не преступное бездействие — это попросту откровенный преступный саботаж обороны Родины в особо угрожаемый период! И свой расстрел Павлов заслужил как никто.

Все верно, коли «светлые головы» дуумвирата Тимошенко — Жуков втайне от Правительства, но в соответствии со своим «безграмотным сценарием вступления в войну» умышляли отражать агрессию стратегическими (фронтовыми) наступательными операциями, т. е. немедленным встречно-лобовым контрнаступлением в формате одноименного контрблицкрига! Да к тому же подготавливавшегося в точном соответствии с концепцией пограничных сражений Тухачевского.

Между прочим, и, очевидно, сам того не желая, а, возможно, даже и не подозревая, это же подтвердил в своих мемуарах, например, и другой участник тех мартовских (1941) игр в Минске, где отрабатывалась именно Фронтовая наступательная операция, — командир 3-го дальнебомбардировочного корпуса Н С. Скрипко (впоследствии маршал авиации). В частности, он отметил, что во время этих учений на его корпус была возложена «выброска воздушно-десантного корпуса (в тыл противника. — А. М.) в интересах фронтовой наступательной операции, которая должна была проводиться одним рейсом при прикрытии выброски десанта захватом господства в воздухе![628]

Откройте главу III настоящего раздела и посмотрите сравнительную таблицу «красного» и «коричневого» блицкрига, и вы срезу увидите 100%-ную аналогию между тем, что «придумал» Тухачевский, и сутью этих игр! То же самое вы увидите и в приводившейся выше цитате из докладной Тухачевского Ворошилову еще в 1934 г.[629]

Только при такой подготовке именно к немедленному встречно-лобовому контрблицкригу мосты обязаны были уцелеть!

Да вот и уцелевший гитлерюга Блюментритг, генерал, между прочим, в полном обалдении от случившегося написал в своих мемуарах (а он, кстати, и наступал 22 июня против 4-й армии ЗапОВО): В 3 часа 30 минут вся наша артиллерия открыла огонь… И затем случилось то, что показалось чудом: русская артиллерия не ответила… Через несколько часов дивизии первого эшелона были на том берегу р. Буг. Переправлялись танки (а переправляться они могли в первую очередь по уцелевшим мостам. — А. М.), наводились понтонные мосты, и все это почти без сопротивления со стороны противника… Не было никакого сомнения, что застали русских врасплох… Наши танки почти сразу же прорвали полосу приграничных укреплений русских и по ровной местности устремились на восток»[630].

Итог этого «чуда — немыслимо гигантские потери в живой силе и ликвидация Западного фронта (быв. ЗапОВО) как такового менее чем за неделю боев…

А суть же «чуда», как уже отмечалась выше, в том, что готовящиеся для немедленного встречно-лобового контрблицкрига войска находятся в состоянии крайней неустойчивости с точки зрения обороны и даже собственного прикрытия.

А уже на это всем своим негативом наложился еще и хорошо известный бардак в этом округе и… катастрофа грянула не только молниеносно, но и в самых коллапсовых формах именно на этом фронте! Какие уж тут чудеса, хотя бы и в кавычках?

Когда же стали разбираться по поводу причин, способствовавших катастрофе Западного фронта, то член Военного Совета ЗапОВО корпусной комиссар А. Фоминых в своей докладной записке от 17 июля 1941 г. указал, что на всех предвоенных учениях «всегда давались задания прорабатывать варианты наступательной операции при явном несоответствии реальных сил. Но откуда-то появлялись дополнительные силы и создавался, по-моему, искусственный перевес в пользу нас. Теперь при анализе совершившихся событий стало ясно, что отдельные работники Генерального штаба, зная, что в первый период войны превосходство в реальных силах на стороне Германии, почему-то проводили и разрабатывали главным образом наступательные операции и только в последнее время (в конце мая 1941 г.) провели одну игру по прикрытию границы, тогда как нужно было на первый период войны, с учетом внезапности нападения, разрабатывать и оборонительные операции»[631].

Как уже отмечалось выше, реального превосходства в силах, тем более такого, чтобы устроить такую трагедию, у вермахта не было, — корпусной комиссар Фоминых тут здорово перегнул палку. Понять его можно — надо же было как-то объяснять происшедшее! Но и сказать, что гитлерюги оказались всего-то искусней в военном деле, он ведь не мог!

Ну и как тут не вспомнить, что тот же нарком обороны Тимошенко еще в октябре 1940 г. заявил: «Мы до того избаловались сверху до низу, что ложно воспитывали себя в обучали бойцов, то есть ложно подготавливали нашу армию для борьбы с врагами. Допускали сплошь в рядом такие условности, которые иначе как преступлением назвать нельзя»![632]

А что, миль пардон, изменилось к 22 июня, и кто в таком случае «преступник, кормившийся условностями»… от концепции пограничных сражений Тухачевского да еще и в гибриде с его же планом поражения?!

Совершенно очевидно, что в соответствия с какими-то неведомыми указаниями Генерального штаба и «отдельных товарищей из Генерального штаба» во всех западных округах проводились учения и игры только в целях подготовки к немедленному встречно-лобовому контрблицкригу, хотя по документам должно было выходить все наоборот, особенно начиная с 14 мая 1941 г., когда в округа были направлены директивы внешне однозначно оборонительного характера.

Проще говоря, устно — одно, письменно — другое, но исполнялись-то только устные предписания, иначе чего они все шушукались-то в Генштабе в течение февраля — апреля…

А вот на тот случай, ежели чего, особенно если придут за ними, — вот, все бумаги «справные», к обороне да к прикрытию готовились!

В этом смысле даже сами номерные майские директивы до известного «уникальны». В феврале — апреле все шушукались, но как только Сталин показал Жукову переписку с Гитлером, т. е. ясно показал, что война явно грянет через месяц, почему, собственно говоря, он и санкционировал выдвижение войск из внутренних округов, так тут же пошли директивы однозначно оборонительного характера! Но даже в них все равно милостиво разрешалось быть готовыми рвануть в немедленный встречно-лобовой контрблицкриг.

А округа и этого-то, как говорится, в упор не видели — как готовились к контрблицкригу, так и продолжали, и только под самый занавес прикрылись какими-то бумажками. Как, впрочем, и сами ГШ и НКО, когда выдали, например, директивы о маскировке для ВВС.

Жуков же весьма «оригинально» объяснил, о чем же они шушукались все это время. По его словам выводит, что все это время они только и были заняты тем, что недоучитывали практически полностью особенности ведения современной войны в ее начальном периоде — так ведь и брякнул в своих мемуарах: «При переработке оперативных планов весной 1941 г. практически не были полностью учтены особенности ведения современной войны в ее начальном периоде»[633].

Проще говоря, письменно расписался в том, что до их «светлых голов» попросту не доходила та до примитивности сверхэлементарная истина, что ежели внезапному блицкригу ответить немедленным встречно-лобовым контрблицкригом, то неминуемо, неизбежно получится предрешенно жутко-кровавый пшик в самых трагически коллапсовых формах…

Но расписался он не только и даже не столько в этом — сие, как говорится, и так понятно, — а прежде всего в том, что они сознательно не учитывали полностью особенности ведения современной войны в ее начальном периоде, потому как они, эти самые особенности, хорошо были известны им — достаточно даже и беглого взгляда на содержание доклада Жукова и заключительной речи Тимошенко на декабрьском 1940 г. совещании высшего комсостава РККА, чтобы полностью убедиться в этом.

Так что, возвращаясь к словам А. М. Василевского, за какую же такую безымянную и якобы своевременно так и не исправленную серьезнейшую ошибку, по мнению Александра Михайловича, следовало обвинять Генеральный штаб периода правления Жукова?

Ошибка-то, как видите, отнюдь не безымянная — ее имя: подготовка к немедленному встречно-лобовому контрнаступлению в формате контрблицкрига в точном соответствии с положениями концепции пограничных сражений Тухачевского и при поразительнейшем совпадении, в т. ч. и а первую очередь по направлениям и особенно по последствиям, с планом поражения «стратега»! Это во-первых.