Акимбеков С. Казахстан в Российской империи - Султан Акимбеков

Характерно, что в докладе особого совещания говорилось о необходимости использовать внутренние ресурсы. В частности, речь шла о неэффективности организации армейской структуры. «Ни одна из армий воющих держав не имеет столь громадных тылов, как наша. Так, во Франции численный состав тыла, не считая запасных батальонов, относится к численности фронта как один к двум, у нас как два с четвертью к одному, то есть в четыре с лишком раза больше… уменьшение тыловых частей хотя бы на одну четверть даст новый контингент бойцов в миллион с лишком людей»[688]. Кроме того, в докладе делался акцент на излишне расточительном отношении военного командования к имеющимся ресурсам. «В армии прочно привился иной взгляд, а именно, что при слабости наших технических сил мы должны пробивать себе путь к победе преимущественно ценой человеческой крови. В результате, в то время, как у наших союзников размеры ежемесячных потерь их армий, постепенно и неуклонно сокращаются, уменьшившись во Франции по сравнению с начальными месяцами войны почти вдвое, у нас они остаются неизменными и даже обнаруживается склонность к их увеличению. Настоятельно необходимо внушить всем начальствующим лицам, что лёгкое расходование людской жизни, независимо от чисто гуманитарных соображений, недопустимо, потому что человеческий запас у нас далеко не неистощим»[689].

Так или иначе, но к весне 1916 года дефицит источников пополнения армии стал очевиден. Тем не менее, несмотря на тяжёлую ситуацию с резервами, вопрос о призыве в действующую армию всех тех, кто был ранее освобождён от призыва, ещё не был в числе приоритетных. В частности, в 1916 году в совете министров обсуждался вопрос о привлечении финнов к воинской повинности и принудительным работам для нужд обороны. Рассматривался вопрос о 200 тыс. новобранцев[690]. Но никакого конкретного решения принято не было.

Такая же ситуация была и с той частью мусульманского населения, которое не подлежало призыву. Во многом это было связано с тем, что российские власти не хотели его вооружать, их по-прежнему беспокоила проблема лояльности. Тем более что среди противников России находилась Османская империя. К тому же опыт Австро-Венгрии в ходе той войны наглядно продемонстрировал, что неоднородность армии стала для неё проблемой. В частности, её славянские формирования не были слишком лояльны своему государству. Солдаты и офицеры из славян, в частности чехи, часто переходили на сторону родственной им России. Российские власти опасались проявлений такой же нелояльности и среди собственных мусульман. Поэтому их и не собирались призывать в действующую армию. В армию разрешалось включать только добровольцев вроде туркмен-текинцев воевавших в составе Текинского полка или жителей Северного Кавказа, служивших в Дикой дивизии. На этом фоне возникла идея мобилизовать тех, кто был освобождён от призыва, на тыловые работы. Позиционный характер ведения войны предполагал необходимость масштабного строительства оборонительных сооружений в ближайшем тылу фронта. В том числе на случай прорывов войск противника, что в 1915 году привело к отступлению русской армии из Польши. Для такого строительства требовалось большое количество рабочих рук.

В 1917 году генерал Андрей Шуваев, который был министром обороны в 1916 году, давал показания чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства об обстоятельствах принятия решения о призыве «инородцев» на оборонительные работы. Шуваев отметил, что был назначен на пост министра 15 марта 1916 года. После этого он получил требование ставки доставить в армию 300 тыс. человек пополнения в месяц и ещё миллион рабочих для тыловых работ. При том, что, по его словам, в это время в России было не больше двух миллионов человек, которые могли пойти на комплектование армии. В связи с этим встал вопрос о том, где взять людей.

Но для привлечения к исполнению работ людей, которые были освобождены от призыва, таких как жители Средней Азии, Казахстана, Сибири и Кавказа, требовалось законное основание. Потому что фактически речь шла о введении воинской повинности для целых категорий населения. Шуваев же посчитал, что в данном случае новый закон не требуется, а можно было следовать уже существующему закону о реквизициях, которые позволяли привлекать местных жителей для проведения оборонительных работ. На вопрос председателя комиссии, «каким образом, по этому закону вы находили возможным жителей, скажем, Туркестанского края, брать и везти на театр военных действий?», Шуваев ответил, что «если нельзя местных жителей везти дальше своей деревни, то этот закон теряет всякое значение». При этом он отметил, что сам он выступал за то, что нужно ввести воинскую повинность и что как раз этот вопрос прорабатывался до его назначения. Председатель комиссии уточнил, «нужно было издать закон о том, что инородцы перестают быть свободными от несения воинской повинности?». С этим Шуваев согласился с некоторыми отступлениями[691]. В итоге военный министр Шуваев обратился к Николаю II за документом, который был оформлен в виде повеления, согласно которому и было принято решение призвать так называемых «инородцев» на тыловые работы.

Таким образом, с тем чтобы не направлять на трудовые работы призывников, было решено использовать для этого людей из азиатских районов. Это позволяло получить бесплатную рабочую силу и одновременно освободить призывников для пополнения действующей армии. Однако здесь возникал важный момент. Российские власти в 1916 году не решились пойти по пути принятия нового закона о призыве, что подразумевало бы распространение на мусульманское население империи воинской повинности. Потому что это означало в итоге прийти к вооружению той части населения, которое считалось не совсем лояльным.

В отличие от своих союзников британцев и французов, которые активно использовали на европейском театре военных действий войска из своих колоний, власти Российской империи не могли пойти на такой шаг. И это как раз и была очевидная ловушка территориально интегрированной империи, где условно лояльное и также условно нелояльное население географически находились в одном пространстве, но в разных системах координат с различными правами и обязанностями.

В итоге 25 июня 1916 года появился документ за подписью Николая II «О привлечении мужского инородческого населения империи для работ по устройству оборонительных сооружений и военных сообщений в районе действующей армии, а равно для всяких иных необходимых для государственной обороны работ». Использование формата «повеление» позволяло обойти юридические формальности.

Позднее 13 декабря 1916 года Александр Керенский во время выступления в Государственной Думе заявлял: «Я утверждаю, что само Высочайшее повеление (документ от имени Николая II о призыве «инородцев» на тыловые работы. — Прим. авт.) нарушило основной закон Российской империи, 71-ю статью, говорящую о том, что «русские подданные обязаны отбывать повинность» только «согласно постановлению закона». В этом