Начало русской истории - Андрей Петрович Богданов

если же не крестишься, то не сможешь избавиться от недуга этого”. Услышав это, Владимир сказал: “Если же так и будет, то поистине велик Бог христианский”. И повелел крестить себя. Епископ же корсунский с царицыными попами, огласив, крестил Владимира. И когда возложил руку на него, тот тотчас же прозрел. Владимир же, увидев свое внезапное исцеление, прославил Бога: «“Теперь познал я истинного Бога”. Многие из дружинников, увидев это, крестились. Крестился же он в церкви Святой Софии, а стоит церковь та в городе Корсуни посреди града, где собираются корсунцы на торг; палата же Владимира стоит с края церкви и до наших дней, а царицына палата – за алтарем. После крещения привели царицу для совершения брака». В позднейших источниках мудрые книжники разъяснили, что Владимир хотел взять Анну как военную добычу, без всяких церемоний, но испил зелена вина, потерял зрение и т. п.

Как бы то ни было, логика принятия крещения в ходе завоевательного похода, по обстоятельствам, а не коварному замыслу, была дружине объяснена. Завоевав сестру императоров, Владимир принял новую веру. Его примеру последовала дружина. С богатой добычей и славой вернулся он из похода, везя с собой корсунских священников, святые мощи, иконы и церковные сосуды. А город отдал обратно грекам как обычный у полян выкуп за невесту – вено. В Киеве князь распорядился опрокинуть идолов, одних изрубить, других сжечь. Перуна же приказал волочить с горы к воде, дубася палками. Дружинники сплавили идола в Днепр и проводили, отталкивая от берега, за пороги. «Делалось это не потому, – поясняет Древнейшее сказание, – что дерево что-нибудь чувствует, но для поругания беса, который обманывал людей в этом образе, – чтобы принял он возмездие от людей… Когда влекли Перуна по ручью к Днепру, оплакивали его неверные, так как не приняли они еще святого крещения».

Затем, рассказывает Древнейшее сказание, послал Владимир объявить по городу: «Кто не придет завтра на реку – богатый или бедный, нищий и даже раб, будет мне враг!» Киевляне рассудили, что крещение не так уж плохо: «Если бы не было это хорошим, не приняли бы его князь наш и бояре». Крестив киевлян, хотя и не сделав их верующими христианами, Владимир принялся с усердием укоренять новую веру во всех русских городах. На месте капищ князь повелел строить церкви, определять в них попов, крестить и учить людей православной вере. Посылал он собирать у лучших людей детей и отдавать в книжное обучение. Так начинались на Руси школы, а матери плакали о первых школьниках, как о мертвых, ибо большинство еще не утвердилось в новой вере.

Общие слова не передают атмосферу времени, когда все делалось неспешно, а утверждение новой веры не было очень уж страстным увлечением князей. Владимир Святой поверг кумиров в 989 году, но только в 991‑м «задумал создать каменную церковь Пресвятой Богородице и послал привести мастеров из Греческой земли. И начал ее строить, и, когда кончил строить, украсил ее иконами, и поручил ее Анастасу Корсунянину, и поставил служить в ней корсунских священников, дав ей все, что взял перед этим в Корсуни: иконы, сосуды церковные и кресты». Летописец немного забегает вперед: единственная большая церковь в Киеве строилась пять лет. В 992 году князь укреплял южную границу: заложил Белгород и озаботился населить его людьми из разных мест. В 993 году он ходил войной на белых хорватов. По возвращении из похода сразился с печенегами и победил благодаря богатырю-кожемяке. В честь победы Владимир заложил город Переяславль. Затем два года не было никаких событий. Князь, как легко догадаться, охотился на зверя, птицу и на девиц, пировал, судил, собирал дани и оброки.

В 996 году «увидел Владимир, что церковь построена, вошел в нее и помолился Богу… И, помолившись Богу, сказал он так: “Даю церкви этой Святой Богородицы десятую часть от богатств моих и от моих городов”. И уставил так, написав заклятие в церкви этой, сказав: “Если кто отменит это – да будет проклят”.

И дал десятую часть Анастасу Корсунянину. И устроил в тот день праздник великий боярам и старцам градским, а бедным роздал многие богатства». Десятая часть доходов государства – это очень много. Князь в тот момент явно был увлечен церковным строительством.

Но тут печенеги налетели на Василев. Дружина князя была разбита, а он сам едва спасся, спрятавшись под мостом. В честь спасения он построил церковь Преображения в Василеве, отметив ее завершение бурными пирами, на которых «люди его христиане» веселились, а князь «радовался душой и телом». Христианами были окружавшие Владимира мужи. Остальная русь, не говоря уже о подданных племенах, была языческой. Понимая это, первый митрополит Киевский и всея Руси Михаил, приехав из Царьграда, действовал осторожно. С сильной охраной он прошел, проповедуя и крестя, вверх по Днепру, через переволоки до Ловати и самого Новгорода. Здесь он поставил церковь Преображения, но не тронул языческие капища. Затем двинулся на восток по Шексне до Ростова, насаждал христианство на Верхней Волге и Оке. Мудрый Михаил не показывал язычникам, что христианский Бог не терпит иных верований.

После Михаила из Царьграда пришел митрополит Леон и разгневался: почему в Великом Новгороде остались идолы! Послал епископа с воеводами крестить северные племена. Поздно всполошились новгородцы, не думавшие, что из-за веры можно проливать кровь. Киевская дружина Добрыни и ростовский полк тысяцкого Путяты ворвались в город, рубили людей и поджигали дома во славу Христа. «Добрыня крестил мечом, а Путята – огнем».

Идолов сокрушили, а Перуна показательно сбросили в Волхов. О дружинном боге новгородцы горевали не сильно, но Громовик, по преданию, все же сыграл шутку над попами и воеводами. Когда плыл под мостом, соединяющим две части Новгорода, бросил на него свою палицу: «Тешьтесь люди новгородские, поминайте меня!» С тех пор столетие за столетием пыталась церковь запретить на мосту праздники: потехи, маскарады и непременный кулачный бой.

Сопротивление христианизации в городах было минимальным. При желании те же новгородцы выбросили бы из города и Добрыню, и Путяту, и их дружинников. Видимо, большие идолы не пользовались особой популярностью у русских мужей, привыкших держать в доме и возить с собой личных «богов» и «предков». На селе первое восстание язычников произошло в неурожайном 1024 году. Ярослав Мудрый был в Новгороде, убегая от Мстислава Храброго, когда «появились волхвы в Суздале; по дьявольскому наущению и бесовскому действию избивали племенную знать, говоря, что они утаивают запасы. Был мятеж великий и голод по всей той стране. И пошли по Волге все люди к болгарам, и привезли хлеба, и так ожили. Ярослав же, услышав о волхвах, пришел в Суздаль: захватив волхвов, одних изгнал, а других казнил, говоря: “Бог за грехи посылает на какую-либо страну голод, или мор, или засуху, или иную казнь,