За тысячи лет до армагеддона - Валерий Сопов

позиции стороннего наблюдателя, уютно развалившегося вечером на диване с пива и чипсами перед телевизором, в созерцании последнего нашумевшего триллера, шедевра Голливудского кинематографа.

А вот сейчас, похоже, меня наконец стало отпускать. Ощущение нереальности происходящего отступило на второй план, а потом и вовсе как-будто исчезло, забившись глубоко в подкорку. И не в последнюю очередь причиной для этого стало острое чувство голода и упоительный запах, источаемый шашлыками из осетрины.

Получив из рук Жеки вожделенный эрзац шампура с плотно нанизанными на деревянную спицу кусками ароматного, дымящегося и сочащегося капельками жира белого мяса, перемежающимися луковыми кольцами — оказывается тут и лук растет, не сказал бы чтобы репчатый, слишком луковицы мелкие, зато есть куда двигаться в направлении селекции — я наконец-то внимательно огляделся вокруг. Впервые за все это время. Как-то раньше было не до того. Пещера представляла из себя немалое по размерам помещение высотой от трех до пяти метров и габаритами пять на десять, начинающаяся с одной стороны дырой, через который меня вчера и втащил внутрь Ахмет — а может все-таки Ахмед, не знаю как правильно будет, надо бы у Жеки уточнить, чтобы невзначай Атланта не обидеть, — а с другой заканчивающаяся отнорком, едва различимым с того места, где я сейчас стою, и в котором начинается лаз к месту, предназначенному для осуществления гигиенических процедур, а заодно и служащим черным ходом в пещеру.

С одной стороны скала представляет из себя этакую вертикальную стену, гордо возвышающуюся на берегу великой реки, а с другой стороны гранитный массив встроен в земляную кручу, полого сходящую на нет и густо поросшую зелеными насаждениями. Нечто похожее я видел, когда посетил с экскурсией крепость Массада. Там тоже с одной стороны неприступная вертикальная стена, а с другой — сравнительно пологий спуск. Воспользовавшись этим спуском — подъемом, легион римлян в ходе одной единственной атаки (за все время, пока длилась осада) и захватил крепость. Правда возникает вопрос, а чем, собственно говоря, занимались доблестные римляне на протяжении от трех месяцев до двух лет — здесь историки радикально расходятся в своих оценках — пока длилась подготовка к штурму. У меня сложилось впечатление, что находясь на частичной самоокупаемости, Флаий Сильва, возглавляющий десятый легион, банально взял под контроль единственный удобный путь через Мертвое Море и занимался таможенным рэкетом. И только после того, как получил приказ на передислоцироваться воинского подразделения в Дакию, внезапно вспомнил, а зачем, собственно говоря, его в Иудею направили. В принципе я его готов понять. Возьми он штурмом крепость в первые две недели, мог бы рассчитывать разве что на благодарности со стороны вышестоящего руководства и какую-нибудь побрякушку на тунику. Вряд ли когда-нибудь ему бы довелось еще раз попасть в столь хлебное место.

И сам не знаю, почему у меня возникли такие ассоциации. Все-таки масштабы немного другие. Вместо четырехсот пятидесяти метров неприступной отвесной стены, всего-то от силы двадцать — двадцать пять. Да и зелень напрочь отсутствует. Наверное нервное.

Пол пещеры был, судя по характерным сколам, выровнен не без помощи молотка, зубила или их аналогов для эпохи раннего неолита, и такой-то матери. Не сказал бы что это пошло ему на пользу. Отдельные, сохранившиеся шипы и острые грани представляли определенную угрозу не только здоровью, но, при невезении, и жизни обитателям пещеры.

— Здесь бы больше подошла бетонная стяжка, а сверху паркет, на худой конец ламинат, — отметил я для себя на потом, на тот случай ежели прогнозы моих друзей сбудутся и мне здесь предстоит еще жить и жить.

Зато потолок сохранил свой первозданный декор, угрожая местами обрушится на головы неосторожных жильцов подозрительно висящими валунами.

— Не переживай, — успокоил я сам себя, — все что могло упасть, давно уже упало. А ежели что плохое и случится, то точно не сегодня. Уверен, годовой лимит неприятностей я выбрал за вчера. И как впоследствии оказалось ошибся. Нет, камень в этот день на голову мне так и не свалился. А жаль. Не самый плохой вариант.

Вгрызаясь зубами в сочное мясо и громким урчанием выражая восхищение кулинарным талантам моего друга, я продолжал изучать обстановку вокруг.

Вдоль стен пещеры в разных местах отдельными островами были наброшены груды шкур, служащих спальными местами. Именно закопавшись в одном из таких лежбищ я и провел сегодняшнюю ночь. Предположительно, с учетом моего незначительного опыта натуралиста любителя, шкуры при жизни принадлежали медведям и волкам. Правда встречалось нечто и более экзотичное, включающее элементы пятнисто — полосатого декора.

— Надеюсь, местные аборигены уже научились выделывать, а самое главное дезинфицировать меха. — задним числом забеспокоился я. — Уж больно не хотелось столкнуться с теми же блохами и ли чем похуже.

— Всего таких меховых точек насчитывалось шесть. Три для хозяев и еще три резервные, для гостей, ну или дам, надумавши таковые заглянуть на огонек, — предположил я. После чего перешел к изучению главного элемента жилища — к очагу. Впрочем очаг, это сильно сказано. Так, кострище в центре пещеры, аккуратно обложенное камнями. Открытый огонь по идее должен был вызвать задымление пещеры, но, по видимому, природные расщелины в потолке образовали исключительно эффективную тягу. Так что не только запаха дыма не чувствовалось, но приглядевшись к потолку я даже копоти не увидел. А может быть отсутствие дыма и копоти связано с использованием каких-нибудь особенно качественных дров, ну типа как бывает просто порох, а бывает порох бездымный. Почему бы и дровам бездымным не существовать. Вот только я в свое время о таких не слышал. То ли слишком был далек от природы, то ли нужные для таких дров деревья вырубили еще до моего рождения

Поняв, что меня снова явно не туда заносит, и приписав это к вывертам все той же психики, которая никак не желает угомонится, я закончил свой обзор тем, что отметил наличие на полу нескольких валунов, предназначенных для сидения. А кроме того огромный, почти кубической формы камень, непонятно каким образом и главное зачем, оказавшийся внутри помещения. Поскольку, по хорошему, служить бы ему на природе, где нибудь в центре укромной полянки, местом силы, алтарем для жертвоприношений, окруженным сонмом идолов-идолищ. А здесь он выполнял функцию разве что разделочного стола, на котором Жека рубил осетра. К тому же, по самым скромным оценкам, камень весил никак не меньше пары тонн. И втащить его в пещеру без использования специализированных подъемно транспортных