Новейшая история еврейского народа. Том 3 - Семен Маркович Дубнов

штурмисты, имели свои казармы в разных пунктах Бер­лина. Здесь и на улицах пелись кровожадные песни о тех блажен­ных временах, когда разгорится «расовая борьба» и «жидовская кровь брызнет с ножа». Официально вожди партии уверяли, что они готовят «легальный переворот» путем победы на парламент­ских выборах, но часто проговаривались, что при этом будут «ка­титься головы» их политических противников.

Кого Юпитер хочет погубить, у того отнимает разум — и разум был отнят у демократического правительства Брюнинга, которое не замечало, что армия коричневых блуз готовит кровавый переворот. Казалось, что она удовольствуется борьбою с усиливавшейся парти­ей коммунистов, с которыми велись ежедневные уличные бои, и не коснется основ Веймарской конституции. Дошло до того, что пра­вое крыло партии «Центра», к которой принадлежал канцлер Брюнинг, вело переговоры с Гитлером об избирательном блоке. В марте 1932 г. Гитлер уже осмелился выставить свою кандидатуру на выбо­рах президента республики против Гинденбурга. На этот раз он провалился, но шел дальше, уверенный в победе. Летом того же года прошло много нацистов на выборах в прусский ландтаг, пре­жнюю цитадель социал-демократов. Крайне правые торжествовали. Качнулся вправо и престарелый Гинденбург. Он неожиданно уво­лил правительство Брюнинга, назначив канцлером перебежчика из партии центра фон Папена, который тайно вел переговоры с Гитле­ром. А между тем безработица в стране росла, и отчаявшиеся массы все более прислушивались к речам Гитлера, Геббельса и других аги­таторов, выступавших в многолюдных собраниях. На выборах в рей­хстаг в июле 1932 г. нацисты получили огромное число голосов, так что фракция их в рейхстаге доросла до 229 депутатов.

Шумный марш Гитлера к власти завершился победою 30 янва­ря 1933 года, когда Гинденбург назначил его на пост рейхсканцлера. Скоро новое правительство показало свои когти. Рейхстаг был рас­пущен (в конце февраля здание его было истреблено загадочным по­жаром), были объявлены исключительные законы об отмене свобо­ды собраний и прессы для всех партий, кроме нацистов. Правая рука Гитлера, прусский министр-президент Геринг, ввел в состав поли­ции штурмистов, в качестве «вспомогательных полицейских», и от­дал приказ стрелять во всякого, кто осмелится выступить против на­цистов. По тайным проскрипционным спискам арестовывались ты­сячи социал-демократов, пацифистов и интеллигентных евреев; мно­гих расстреливали под предлогом, что они оказали сопротивление полиции при аресте или пытались бежать; других увозили в автомо­билях (врачей под предлогом приглашения к больному) в казармы штурмистов, били и истязали до смерти, а трупы ночью выкидыва­ли. Эти варфоломеевские ночи в феврале и марте дополнялись днев­ными налетами на улицы, густонаселенные евреями, где штурмисты били их до крови и часто грабили имущество (например, погром 9 марта на Гренадирштрассе в Берлине). Началось паническое бег­ство за границу: в Голландию, Бельгию, Францию и другие страны, и вскоре там узнали, что творится в Германии, где пресса была ско­вана и где даже за частный разговор о происходящих тайных казнях жестоко наказывали, как за «распространение ужасающих слухов» (Greuelpropaganda). Пресса Европы и Америки подняла шум, разда­лись призывы к бойкоту германских товаров. Тогда нацисты за­думали жестокую месть: от имени правительства был объявлен день бойкота евреев, 1 апреля 1933 г. В этот день в Берлине и в провинции на всех еврейских магазинах, у дверей бюро еврейских адвокатов, около вывесок еврейских врачей были наклеены пла­каты (часто желтые, в память средневекового желтого знака) с призывами к бойкоту и надписями вроде: «Жиды всего света хотят уничтожить Германию». Снаружи стояли пикеты желторубашечников, не пропускавшие покупателей и клиентов. Главным руководи­телем по проведению дня бойкота был назначен нюрнбергский вождь нацистов Штрайхер, один из самых свирепых антисемитов, кото­рый в своем грязном листке «Der Stürmer» призывал к истреблению евреев, как вредной расы, занимающейся ритуальными убийствами и порчею германской крови путем смешанных браков.

После получения чрезвычайных полномочий от избранно­го под террором рейхстага, Гитлер стад полным диктатором Германии. В апреле 1933 г. изданы были первые законы о «неарийцах», каковыми признавались евреи, даже крещеные и по­томки крещеных до третьего поколения (у кого бабушка или дед были евреями). Все лица этой категории, находящиеся на государственной службе, в том числе и профессора универси­тетов, подлежали немедленному увольнению; врачи были ис­ключены из больничных касс, адвокаты из адвокатского сосло­вия, причем изъятия допускались только для участников пос­ледней войны. Толпа не дожидалась даже применения этих за­конов: врываясь в судебные и административные учреждения, в больницы и учебные заведения, она выгоняла оттуда еврейс­ких адвокатов, чиновников, врачей и профессоров. Еврейские артисты, даже знаменитые, были выброшены из германских театров. В мае 1933 года на одной из берлинских площадей было устроено аутодафе для сожжения книг прославленных еврейских писателей, составляющих гордость немецкой литературы, начи­ная с Гейне и кончая новейшими, — это был символ очищения немецкой литературы от еврейского духа. «Арийские законы» пре­вратили евреев, таким образом, из равноправных граждан в касту отверженных, париев. Удар почувствовали не только полмиллио­на германских евреев, но и сотни тысяч давно оторванных от ев­рейства, смешавшихся с немцами путем крещения и семейного родства. Для них новые законы были тяжелою карою за грех ев­рейского происхождения. У ассимилированного большинства не­мецких евреев, признававших себя евреями по религии и немцами по национальности («Центральный союз немецких граждан иудей­ского исповедания»), арийские законы отняли сразу и граждан­ство и национальность. Менее пострадали морально нацио­нальные евреи и сионисты, которые в своем органе (Jüdische

Rundschau) выкинули гордый лозунг: «Носите с гордостью жел­тое пятно!» (намек на бойкот 1 апреля).

Паника и бегство за границу приняли колоссальные размеры в течение лета 1933 года: до сентября в разных странах оказалось око­ло 70 000 эмигрантов, из которых большую часть составляли евреи. Теперь весь свет узнал об ужасах тюрем и концентрационных лаге­рей, где томились противники «тоталитарного государства», о муче­ничестве оставшихся в Германии евреев и полуевреев. Во многих сто­лицах Европы и Америки устраивались комитеты для бойкота гер­манских товаров, что скоро отразилось на экспорте из страны Гит­лера. Над заголовками еврейских газет печатались призывы: «По­мните, что сделали нам в Германии!» Антигерманские манифеста­ции происходили в Париже, Лондоне, Нью-Йорке и других столи­цах. В октябре раздались громовые речи против германского режи­ма в Лиге Наций; Лига единодушно заклеймила возрождение вар­варства и назначила особого комиссара для организации помощи его жертвам, эмигрантам. Тогда оскорбленная Германия заявила о сво­ем выходе из Лиги Наций, где ей теперь действительно не было мес­та; устроенный по этому поводу плебисцит в Германии дал за выход 40 из 44 миллионов голосов — результат, явно достигнутый терро­ром нацистов.

Освободившись от оков всемирного союза пацифистов, Герма­ния вернулась к старому милитаризму. Вопреки Версальскому дого­вору, она стала тайно вооружаться, а потом это-делалось и явно. Быстрая расправа с внутрипартийной оппозицией (убийство Рема