Очерки по истории русской церковной смуты - Анатолий Краснов-Левитин
Очерки по истории русской церковной смуты читать книгу онлайн
Без обращения к книге А. Э. Левитина и В. Μ. Шаврова «Очерки по истории русской церковной смуты» невозможно обойтись серьезному исследователю истории Русской Православной Церкви XX столетия. Трудно сказать, чем в большей степени является этот труд — историческим источником или капитальным исследованием, но важность его и с историографической и с источниковедческой точки зрения велика. Изданные Институтом «Вера во втором мире» в 1978 г. «Очерки» заняли исключительное по своей значимости место в новейшей церковно-исторической литературе, но, к сожалению, доступ к этой книге в силу ряда обстоятельств оказался весьма ограничен.
Заранее предугадывая неоднозначное отношение к публикуемой впервые в России книге А. Левитина и В. Шаврова, необходимо сделать некоторые предварительные замечания. Один из авторов — А. Э. Левитин — подчеркивал, что руководящим принципом при работе над «Очерками» было стремление говорить правду, «без вульгарного приспособления к политическим режимам и человеческой теплохладности». В этой книге он, по его словам, произносил суд прежде всего над самим собой. «Я не придавал никогда никакого значения суду человеческому, будь то суд государства, общества или отдельных лиц, — не признаю и не принимаю никакого суда, кроме Суда Божия и суда совести. И творчество — проявление этого суда».
Нельзя не учитывать этой позиции автора. В известном смысле перед нами не только исследование, но и «человеческий документ», не свободный от личных пристрастий и даже субъективных оценок. Это и понятно, ибо сам А. Э. Левитин был не только свидетелем, но иногда и непосредственным участником описываемых в «Очерках» событий. Необходимо подчеркнуть также, что у самих авторов не было единомыслия по целому ряду вопросов. Различна, например, их оценка личности и деятельности епископа (в обновленчестве «митрополита») Антонина (Грановского), имеются и другие расхождения. Надо подчеркнуть, что издатели в свою очередь не могут согласиться с целым рядом положений, высказанных в книге. Однако ни о какой «цензуре» по отношению к авторскому тексту, являющемуся памятником эпохи, не могло даже идти и речи.
Вашего Высокопреосвященства покорнейший слуга Сергий, митрополит Нижегородский».
Кроме митрополитов Евдокима и Вениамина, в Синоде четверо архиереев старого поставления: Тихон, митрополит Симбирский, Константин, архиепископ Гомельский, Виталий, архиепископ Тульский и Епифанский, Артемий, архиепископ Петроградский и Лужский. Всего, следовательно, шесть человек. Из архиереев нового поставления можно отметить трех ярко-красных обновленцев: Петра Блинова, митрополита всея Сибири Петра Сергеева, архиепископа Воронежского, и Алексия Дьяконова, потерпевшего столь жестокую неудачу в Харькове и все-таки рукоположенного 10 мая 1923 г. в Смоленске, причем, видимо желая вознаградить Алексия за несколько раз уплывавшее от него архиерейство, обновленческие владыки возвели его в сан архиепископа.
Вскоре в Москву прибыл А.И.Введенский, который был немедленно кооптирован в состав Синода.
Сразу после своего сформирования Священный Синод обратился к верующим со следующим воззванием:
«Возлюбленным о Господе архипастырям, пастырям и всем членам Православной Церкви.
Благодать и мир да умножатся.
Глубокою скорбью переполнены сердца наши от всех событий, которые совершаются ныне во Святой нашей Православной Церкви: нестроения, раздоры, разделения, оскудение любви, недоброжелательства обуревают нас. Что же произошло?
Общественное мнение и религиозная совесть верующих на бывшего патриарха Тихона возложила две вины: первую — непризнание им нового государственного строения и Советской власти. Вторую — в приведении в полное расстройство всех церковных дел. В первой своей вине бывш. патриарх Тихон открыто перед всем миром покаялся. Он признал Советскую власть, признал, что он раньше шел против нее. Отмежевался от внутренней и заграничной контрреволюции, осудив ее, и ныне выпущен на свободу, до разбора его дела в суде.
Так он сделал то, что давно уже сделано нами, и тем самым показал, что мы были правы, давно уже признавши Советскую власть.
Но вторая вина его еще по-прежнему лежит на бывшем патриархе Тихоне. Будучи патриархом, он, несмотря на предостережения и протесты виднейших иерархов церкви, потерявши всех своих соратников и оставшись один, единовластно стал управлять Церковью, вопреки канонам и соборным постановлениям и даже Собора 1917–1918 гг.
Тогда в результате его властвования пролилась христианская кровь, погибло много архипастырей и пастырей, плачем и стоном наполнилась земля наша и даже гибель грозила самой Церкви. Теперь он снова сеет смуту и разъединение.
Осужденный Собором архипастырей, из которых многие избирали его же самого раньше на патриаршество, он в погоне за властью попрал всякие апостольские и святоотеческие узаконения. Сам себя восстановил в епископском сане, сам себя снова объявил патриархом и святотатственно стал совершать священную службу.
Мир и покой им снова нарушены, и снова раздирается Церковь Бо-жия. И это еще более усугубляет его вину перед Церковью.
Болея за страдания ваши и ища мира и единения церковного, мы старейшие архипастыри и пастыри ваши, в этот великий момент берем на себя святую задачу — вывести Церковь Божию из пучины волнения и человеческих страстей.
Мы объявляем, что во главе правления верховного отныне стоит Священный Синод Православной Российской Церкви. Объявляем, что нет больше группировок, партийных разделений и разноименных церковных организаций, а есть Единая Святая Соборная и Апостольская Православная Церковь. Мы входим в общение со Святейшими Восточными патриархами, мы стоим на страже нашего Святого Православия.
Мы стоим на почве признания необходимых преобразований в бытовом укладе церковной жизни — преобразований, уже давно намеченных нашими лучшими и старейшими архипастырями, учеными профессорами и богословами, предсоборными совещаниями и проводимыми в жизнь на Соборах 1917 и 1923 гг. Но мы свято, твердо и непоколебимо блюдем и будем блюсти до скончания нашей жизни чистоту учения Православной веры, таинства ее и догматы.
Не будьте же детьми умом, не увлекайтесь пышностью имен и титулов, но разумейте — Божие ли творят. Неужели вы не видите, что бывший патриарх Тихон снова ведет вас на путь нового великого горя, страданий и слез. Этот путь уже определенно выяснен на страницах нашей печати и беспристрастным общественным мнением. Над деяниями бывшего патриарха Тихона впереди стоит грозный и неумолимый суд. Знайте же како опасно ходите.
Священный Синод Православной Российской Церкви. Председатель: Евдоким, митрополит Одесский. Члены: Тихон, митрополит Симбирский. Виталий, епископ Тульский. Вениамин, архиепископ Рязанский. Петр, архиепископ Воронежский. Алексий, архиепископ Смоленский. Петр, митрополит Сибирский. Александр, архиепископ Крутицкий. Протоиереи: А. Боярский, Д.Соловьев, Адамов, Шаповалов-Протодиакон Сергий Доброе. Управделами Александр Новиков». (Церковное обновление, № 19, с.3.)
В августе 1923 года взаимоотношения тихоновцеви обновленцев вступили в новую фазу: представители обоих течений скрестили шпаги на диспутах.
31 июля 1923 г. в Консерватории выступил с докладом А.И.Введенский.
Свои впечатления от этой первой боевой сшибки между Введенским и тихоновцами очень живо и ярко передает Мих. Горев в своей статье «Судьбы церкви. Размышления после религиозного диспута». Статья написана под непосредственным впечатлением диспута и потому (несмотря на свою явную тенденциозность) дает представление об атмосфере диспута в 1923 году.
«Почувствовавшая будто бы праздник на своей контрреволюционной улице тихоновщина обнаглела, распоясалась и где только может показывает свои волчьи клыки, — злобно начинает статью расстрига-антирелигиозник. — Недавно ею был избит толстовец, безобидный 60–70-летний старик И. Трегубов. Каждое собрание, на котором выступают тихоновцы в спорах с обновленцами, грозит перейти в мамаево побоище, где «истину веры» должен восстановить и закрепить кулак тихоновщины. Таким был и первый из намеченных диспутов в Большом зале Консерватории: «Судьбы церкви и раскаяние Тихона». Трудно представить зрелище более мерзкое, более отвратительное, чем этот, с позволения сказать, диспут. Охотнорядье, Толкучий и Хитров — сверху донизу набили громадный зал. Здесь же ушибленный революцией интеллигент — бывший «союзник», бывший пристав, крепостник, Манилов, Ноздрев и Собакевич. Вся эта старая, гнилая, злопыхающая помещичье-дворянская Россия выползла из своих нор. Извивающаяся шипящая гадина сейчас пробует остроту и яд своего жала на обновленцах. Завтра она может сделать тщетную попытку укусить власть трудящихся…
Опьяненная, затуманенная свечами, колоколами, протодиаконами и ладаном патриарших богослужений толпа воскрешает век Аввакумов и Пустосвятов[47]
На диспуте два битых часа толпа улюлюкала, галдела, стучала, не давала говорить Введенскому. Время от времени какие-то типы «с жезлом» в руках и со сжатыми кулаками грудились против трибуны, и чем бы кончилось дело, если бы тут не присутствовали милиционеры — трудно сказать.
Никакой речи Введенского, в сущности,
