Антон Горский - Русь: от славянского расселения до Московского царства

Скорее всего, Хельгу-Олег был одним из представителей правящего в Киеве княжеского рода. Император Роман предложил Руси союз против Хазарии, и Хельгу-Олег был направлен с войском на хазарские владения в районе Керченского пролива.[210] Поскольку наместник Песах после получения вести о захвате Самкерца двинулся не на Хельгу, а на крымские владения Византии, а позднее не отвоевал Самкерц, а только «нашел» взятую там «русами» добычу, следует полагать, что князь в захваченном городе не задержался: обогатившись добычей, он вновь вышел в море (где был неуязвим, т. к. хазары не имели флота). Песах осадил Корсунь (Херсонес Таврический)[211] — центр византийской провинции в Крыму. Слова «заставил их платить дань и выполнять работы» говорят, что он не смог взять город, но добился заключения с византийцами мира на выгодных для Хазарии условиях.[212] Последующее указание, что Песах «поразил всех находившихся там мечом», имеет в виду пребывавших в Корсуни «русов».[213] Поскольку их убийство произошло уже после заключения хазарско-византийского соглашения, очевидно, что эти «русы» были выданы хазарам корсунянами. Затем наместник двинулся на Хельгу. Ясно, что последний еще не вернулся на Русь, поскольку взятая в Самкерце добыча находилась при нем (не говоря о том, что хазарский наместник Боспора не мог обладать такими силами, чтобы решиться на поход через степи в Среднее Поднепровье[214]). Скорее всего, Хельгу пришлось зимовать в Причерноморье (может быть, в районе Днепровского устья, известном как место зимовок русских флотилий из договора 944 г.[215]), и поэтому он вынужден был долгое время биться с хазарами, не имея возможности уплыть на Русь. В конце концов был заключен мир с условием, что «русы» выступят войной против Византии. Хельгу-Олег, осознавая недостаточность своих сил для похода на Царьград, сумел привлечь к участию в этом предприятии киевского князя Игоря. Аргументом для этого послужила, очевидно, выдача хазарам находившихся в Корсуне «русов» — явное нарушение византийцами союзнических обязательств. Игорь, потерпев под Константинополем неудачу, вернулся в Киев, а Хельгу-Олег предпочел на Русь не возвращаться и, сохраняя союз с хазарами, попытался обосноваться в прикаспийских землях.

В целом можно признать, что данные «Кембриджского документа» оснований для пересмотра политической истории Руси 2-й четверти Х в. не дают.[216]

Суммируя данные синхронных источников, можно заключить, что в 40-х гг. Х в. Восточноевропейскую равнину в меридиональном направлении «рассекала» территория, подвластная русским князьям, являвшим собой родственную группу, возглавляемую Игорем. «Главная» русская область располагалась в Среднем Поднепровье с центром в Киеве (он же главный центр всей Руси), вторая по значению — в Поволховье (центр — Новгород), третья — в Верхнем Поднепровье (Смоленск). В среднеднепровской области важную роль играли также Чернигов, Переяславль, Любеч, Вышгород, Витичев. В Новгороде и, вероятно, Смоленске существовали княжеские столы, занимаемые представителями киевской династии. Владения русских князей охватили к этому времени территории восточнославянских общностей полян, словен и части кривичей. Другие «Славинии» — древляне, дреговичи, кривичи, лендзяне и уличи к западу от Днепра, север — к востоку, сохраняли свою внутреннюю структуру и собственных князей, будучи обязаны киевскому князю данью и союзом.

Рассмотренные источники 40-х — начала 50-х гг. Х в. фиксируют, таким образом, процесс государствообразования на том этапе, когда существовали основа государственной территории вдоль «пути из варяг в греки» и система зависимых от Руси восточнославянских общностей («Славиний»). Распространившееся в современной историографии мнение, что в 1-й трети Х в. единого государственного образования на Руси еще не было, Киев не приобрел значения бесспорно главного центра, на территории Восточной Европы существовали разные варяжские группировки с независимыми предводителями,[217] анализом этих источников не подтверждается: маловероятно, чтобы прослеживаемая по ним достаточно разветвленная, охватывающая огромную территорию и около десятка существующих и бывших (поляне, словене) этнополитических общностей структура сложилась накануне 40-х гг. — скорее всего, ее формирование заняло несколько десятилетий.[218] К середине Х в. в число данников киевских князей входили север, древляне, дреговичи, кривичи, лендзяне на Восточной Волыни и уличи. В отношении радимичей неясно — либо они вышли из зависимости, либо у Константина Багрянородного эта общность скрывается в числе «прочих Славиний», зависимых от Руси.

При Ольге земля древлян была приведена под непосредственную власть Киева.[219] При Святославе в 60-х гг. Х в. произошло подчинение вятичей — «Славинии», платившей до этого времени дань не Киеву, а хазарам.[220] В 970 г., в промежутке между двумя этапами своих военных действий на Балканах, Святослав разделил между сыновьями территории, непосредственно подвластные киевской династии: Ярополк был посажен в Киеве, Олег — в «Деревах» (земля древлян), Владимир — в Новгороде.[221]

Владимиром Святославичем были вновь подчинены «отложившиеся» было вятичи, а также радимичи, и приведены в зависимость хорваты и т. н. «червенские грады» — территория на восточнославянскопольском пограничье.[222] Но главным деянием Владимира стал переход на всей восточнославянской территории (кроме земли вятичей[223]) к непосредственному управлению из Киева через князей-наместников. Источники сохранили только рассказ о разгроме им княжества полочан, возглавляемого варягом Рогволодом.[224] Но данные археологии, свидетельствующие о прекращении в конце Х — начале XI в. существования множества укрепленных поселений в землях дреговичей, радимичей, северян, волынян и хорватов,[225] и летописные известия о посажении Владимиром своих сыновей в землях бывших восточнославянских общностей говорят о том, что именно с ним следует связывать решительный и решающий шаг в складывании новой территориально-политической структуры, при которой восточнославянские земли находились под непосредственной властью киевской княжеской династии.

В Новгороде (территория словен) Владимир посадил Вышеслава (после его смерти — Ярослава), Турове (дреговичи) — Святополка, в земле древлян — Святослава, в Ростове (территория финноязычной мери, колонизуемая славянами) — Ярослава (позже Бориса), во Владимире-Волынском (волыняне) — Всеволода, в Полоцке (полочане) — Изяслава, Смоленске (смоленские кривичи) — Станислава, Муроме (первоначально территория финноязычной муромы) — Глеба; еще один сын, Мстислав, встал во главе Тмутороканского княжества — русского владения-анклава на Таманском полуострове, вне восточнославянской территории.[226]

Часть II

РУСЬ В КОНЦЕ Х — НАЧАЛЕ XII В.

Да аще будете в любви межю собою, Бог будет в вас, и покорить вы противныя под вы и будете мирно живуще. Аще ли будете ненавидно живуще, в распрях и которающеся, то погыбнете сами, и погубите землю отець своих и дед своих, иже налезоша трудом своимь великым; но пребывайте мирно, послушающе брат брата.

Очерк 1

Волости и города

Итак, с конца Х столетия Русь делилась на территориальные единицы, управлявшиеся представителями киевской княжеской династии. В историографии составные части Руси именуются «княжествами», «землями» или «волостями». Первый термин чисто научный, в источниках он не встречается. Два же других реально бытовали в изучаемую эпоху: именно они употреблялись для характеристики территориально-политической структуры как Руси, так и зарубежных стран. Некоторые исследователи использовали термины земля и волость как равнозначные или даже употребляли двойное наименование — «волости-земли» (подразумевающее тождество этих понятий);[227] другие, говоря о составных частях Руси конца Х — начала XII в. (т. е. до наступления т. н. «удельного периода»), предпочитали термин «волость»;[228] третьи называли эти составные части «землями».[229] При этом не предпринималось попыток разобраться, что означали эти два понятия в представлениях современников.

Рассмотрение всех употреблений терминов «земля» и «волость» (в территориальном их значении[230]) в источниках XI — начала XII в. показывает, что они не были взаимозаменяемыми и обозначали в этот период территориальные единицы разного уровня и статуса.