Человек в поисках себя. Очерки антропологических и этических учений. Том 1. Античность и Средневековье - Ирина Эдуардовна Соколовская

на время правления короля Людовика IX Святого (1226–1270), в зрелые годы Фома служил в Ватикане.

Богословско-философская системы Фомы сформировалась в результате синтеза и осмысления наследия Аристотеля и отчасти неоплатонизма, Ареопагитик, Августина, Боэция, Иоанна Дамаскина, Авиценны, Авероэсса, Ансельма.

Антропология Фомы Аквинского

Индивидуальность человека – личностное единство души и тела. Душа – животворящая сила человеческого организма; она нематериальна и самосущна; она – субстанция, обретающая свою полноту лишь в единстве с телом, благодаря ей телесность обретает значимость – становясь человеком. В единстве души и тела рождаются мысли, чувства и целеполагания. Душа человека бессмертна. Фома Аквинский считал, что сила разумения души (то есть степень познания ею Бога) определяет красоту человеческого тела. Конечная цель жизни человека – достижение блаженства, обретаемого в созерцании Бога в загробном мире.

По своему положению человек – промежуточное существо между тварями (животными) и ангелами. В ряду телесных созданий – он высшее существо, его отличает разумная душа и свободная воля. В силу последней человек ответственен за свои поступки. А корень его свободы – разум.

Человек отличается от животного мира наличием способности познания и, на основании этого, способностью совершать свободный осознанный выбор: именно интеллект и свободная (от какой-либо внешней необходимости) воля являются основаниями совершения подлинно человеческих действий (в отличие от действий, свойственных как человеку, так и животному), принадлежащих к сфере этического. Во взаимоотношении двух высших способностей человека – интеллекта и воли, преимущество принадлежит интеллекту (положение, вызвавшее полемику томистов и скотистов), поскольку воля с необходимостью следует интеллекту, представляющего для неё то или иное сущее, как благое; однако при совершении действия в конкретных обстоятельствах и при помощи определенных средств на первый план выходит волевое усилие (О зле, 6). Наряду с собственными усилиями человека для совершения благих действий требуется также Божественная благодать, не устраняющая своеобразие человеческой природы, а совершенствующая её. Также Божественное управление миром и предвидение всех (в том числе индивидуальных и случайных) событий не исключает свободы выбора: Бог, как наивысшая причина, допускает самостоятельные действия вторичных причин, в том числе и влекущие за собой негативные нравственные последствия, поскольку Бог в состоянии обращать ко благу зло, сотворенное самостоятельными агентами.

Этика Фомы Аквинского

Будучи первопричиной всех вещей, Бог, вместе с тем, является конечной целью их устремлений; конечной целью морально благих человеческих действий является достижение блаженства, состоящее в созерцании Бога (невозможного, согласно Фоме, в пределах настоящей жизни), все остальные цели оцениваются в зависимости от их упорядоченной направленности на конечную цель, уклонение от которой представляет собой зло, коренящееся в недостатке существования и не являющееся некоторой самостоятельной сущностью (О зле, 1). Вместе с тем Фома отдавал должное деятельности, направленной на достижение земных, конечных форм блаженства. Началами собственно нравственных деяний с внутренней стороны являются добродетели, с внешней – законы и благодать. Фома анализирует добродетели (навыки, позволяющие людям устойчиво использовать свои способности во благо (Сумма теологии I–II, 59–67)) и противостоящие им пороки (Сумма теологии I–II, 71–89), следуя аристотелевской традиции, однако он полагает, что для достижения вечного счастья помимо добродетелей существует необходимость в дарах, блаженствах и плодах Св. Духа (Сумма теологии I–II, 68–70). Нравственную жизнь Фома не мыслит вне наличия теологических добродетелей – веры, надежды и любви (Сумма теологии II–II, 1–45). Вслед за теологическими идут четыре «кардинальные» (основополагающие) добродетели – благоразумие и справедливость (Сумма теологии II–II, 47–80), мужество и умеренность (Сумма теологии II–II, 123—170), с которыми связаны остальные добродетели.

В своих этических воззрениях Аквинат опирался на принцип свободы воли человека, на учение о сущем как благе и о Боге как абсолютном благе и о зле как лишенности блага. По Аквинату, зло являет собой лишь менее совершенное благо; оно допускается Богом ради того, чтобы во Вселенной осуществлялись все ступени совершенства. Важнейшей идеей в этике Аквината является концепция, согласно которой блаженство составляет конечную цель человеческих устремлений. Оно заключается в самой превосходной человеческой деятельности – в деятельности теоретического разума, в познании истины ради самой истины и, значит, прежде всего в познании абсолютной истины, т. е. Бога. Основу добродетельного поведения людей составляет коренящийся в их сердце естественный закон, требующий осуществления блага, избежания зла. По Аквинату, без божественной благодати вечное блаженство недостижимо.

Фома построил подробную этику с учетом новозаветной концепции соотношения закона и благодати. Этика Аквината строится преимущественно не на законе и долге (это лишь ранний и несовершенный этап моральной жизни), а на свободном влечении к добру, когда добро делается не из страха или желания награды, а из любви к самому добру (Богу как высшему добру). В таком состоянии воля человека действует с максимальной свободой (Св. Фома решительно отстаивал ценностную теорию свободы). Разумеется, такое состояние, помимо усилий человека, требует помощи в виде благодати. Теория благодати также была Аквинатом подробно развита. Все люди могут вывести для себя хотя бы простейшие представления о добре и зле, употребляя усилия Богом данного разума – в человеке заложен естественный нравственный закон. Иные же моральные истины люди получают только путем откровения. Поэтому греховные деяния, по Аквинату, могут иметь троякий аспект зла: против естественной природы, против божественной заповеди, против человеческого сообщества. Аквинат много места оставляет свободному творчеству человека в сфере нравственности (а, точнее, сотворчества с Богом); формы такого творчества нельзя и не нужно предписывать законом и вынуждать их осуществлять, взывая к долгу. Новозаветная эпоха есть эпоха свободы и благодати. Поступок мыслится Аквинатом как баланс воли и разума при содействии благодати (если только человек не закрыл себя для ее действия, например, находясь в состоянии смертного греха). После Аквината окончательно укоренилось деление поступков на формальные (добровольные и сознательные) и материальные (с дефектом или отсутствием осознанности и свободного желания). Последние предусматривают частичную ответственность или вообще ее аннулируют, а в случае благих поступков ограничивают заслугу. Аквинату принадлежит подробный понятийно-терминологический аппарат в области этики, которым продолжают пользоваться и сегодня. Так, добродетель он определял как «некое совершенство и силу, но результат силы есть действие, и действие добродетели есть не что иное, как благое использование свободной воли».

§ 8. Иоанн Дунс Скотт

(англ. Johannes Duns Scotus)

Шотландский теолог, привилегированный учитель Ордена францисканцев, блаженный Иоанн Дунс Скотт (ок. 1266 – 1308) в католической традиции получил звание «Doctor subtilis» (тонкий доктор) за утонченность своего богословского и философского учения и за пронимающий образ мысли. Фигура Дунса Скота венчает XIII столетие – эпоху Высокого Средневековья, он последний и самый оригинальный представитель золотого века средневековой схоластики и в некоторых отношениях предвестник иного мировоззрения. Среди доктрин, сделавших Скота известным: «Univocity of being», где существование – наиболее абстрактное понятие, применимое