Леонид Милов - История России XVIII-XIX веков

На время споры были прекращены бегством Наполеона с Эльбы и возвращением его к власти во Франции. Наполеоновские «сто дней» завершились его поражением под Ватерлоо в июне 1815 г. и новым вступлением союзников в Париж. В сентябре 1815 г. там по настоянию Александра I был подписан знаменитый акт о Священном союзе, который стал основополагающим идеологическим обоснованием новой политической системы. Еще прежде, в конце мая, был подписан заключительный акт Венского конгресса, согласно которому карта Европы была радикально перекроена. Россия в частности получала бульшую часть Герцогства Варшавского, которое могло иметь народных представителей и национальные государственные учреждения, «согласно тому образу политического устройства», что предоставит ему российское правительство. Именно опираясь на это решение Венского конгресса, Александр I предоставил Польше конституцию.

На Венском конгрессе была определена западная граница Российской империи, которая на протяжении столетия — до Первой мировой войны — оставалась стабильной и, несмотря на многочисленные военные и дипломатические угрозы, мирной.

Объективно это был главный исторический итог Отечественной войны 1812 г. и освободительных походов 1813–1814 гг., великое следствие победы над Наполеоном.

В мае 1815 г. польские земли, отошедшие к России, получили статус автономного Царства Польского, населению которого были дарованы либеральная конституция, самоуправление, собственная армия и свобода печати. Российский император провозглашался царем (королем польским), его власть законодательно ограничивалась конституционной хартией. В Царстве Польском действовал двухпалатный сейм, нижняя палата которого избиралась прямым голосованием на основе имущественного ценза. Появление в составе Российской империи двух автономий — Великого княжества Финляндского и Царства Польского, наделенных конституцией, не было вызвано ни международной обстановкой, ни соображениями удобства внешней политики, ни, особенно в первом случае, характером их внутреннего политического развития. Александр i буквально настоял на даровании полякам конституции, не без труда преодолев сопротивление Каподистрии. Для него польский вопрос переставал быть вопросом внешнеполитическим, конституционная дипломатия перерастала в проблему будущего политического переустройства Российской империи.

Механизмом, который обеспечивал действие Венской системы и поддерживал основы Священного союза, были периодически созываемые международные конгрессы, где вырабатывались согласованные принципы европейской политики. Участие в этих конгрессах, как и их подготовка, вынуждали Александра I подолгу отсутствовать в России. Его постоянные путешествия заслужили ему репутацию «кочующего деспота». Если на первом конгрессе в Аахене в 1818 г. решались общие вопросы поддержания международного права и спокойствия, то в 1820 г. в Троппау европейские монархи столкнулись с проблемой революции, которая охватила Испанию, Португалию, итальянские государства. Во время работы конгресса было получено известие о восстании Семеновского полка, что было использовано австрийской и английской дипломатией для умаления роли Александра I как европейского арбитра. Последний конгресс состоялся в 1822 г. в Вероне. Уступая давлению союзных держав, Александр Iотказался от дипломатического урегулирования конфликтов. В борьбе с испанской революцией был использован принцип интервенции, и в Испанию были посланы французские войска. Это была цена, которую российская дипломатия согласна была заплатить за сохранение Венской системы.

Александр I как идеолог единой христианской Европы. Планы Александра Iпростирались много дальше послевоенного обустройства Европы. Священный союз, созданный по его инициативе, должен был объединить монархов России, Австрии и Пруссии как для борьбы с революционной опасностью, так и для повсеместного утверждения христианских ценностей. В конечном счете речь шла о создании единой европейской христианской цивилизации, о политическом, религиозном и культурном объединении Европы. Для того времени, когда повсеместно народы стремились к созданию национальных государств, мысль о единой Европе звучала утопично, но это была поистине великая утопия. В акте о Священном союзе, написанном лично Александром I,содержалось обязательство трех христианских монархов и подвластных им народов: «Почитать всем себя как бы членами единого народа под именем христианской нации, поелику три союзные государя почитают себя аки постановленными от провидения для управления тремя областями сего одного народа, а именно: Австриею, Пруссиею и Россиею, исповедуя таким образом, что самодержец народа христианского, во многом единого, не иной есть, как тот, кому собственно принадлежит держава, поелику в нем едином обретаются сокровища любви, ведения и премудрости бесконечные, т. е. наш Божественный Спаситель, Иисус Христос».

Принципы единой христианской нации, не связанной церковными различиями и созданной во имя охраны христианской веры и европейского мира, воспринимались в Европе упрощенно как провозглашение борьбы с революционным духом эпохи, начало превращения России в «жандарма Европы». Об этом много писали английские и германские газеты того времени, для которых тема «русской опасности» стала одной из ведущих. Объективно это отражало стремление ослабить российскую гегемонию на Европейском континенте.

§ 4. Восточный вопрос

Османская империя и европейские державы. В начале XIX в, во внешней политике России Восточный вопрос не играл заметной роли. Греческий проект Екатерины II, который предусматривал изгнание турок из Европы и создание на Балканах христианской империи, главой которой императрица видела своего внука Константина, был оставлен. При Павле I Российская и Османская империи объединились для борьбы с революционной Францией. Босфор и Дарданеллы были открыты для русских военных кораблей, и эскадра Ф. Ф. Ушакова успешно действовала в Средиземном море. Ионические острова находились под протекторатом России, их портовые города служили базой для русских военных кораблей. Для Александра I и его «молодых друзей» Восточный вопрос был предметом серьезного обсуждения в Негласном комитете. Итогом этого обсуждения стало решение о сохранении целостности Османской империи, об отказе от планов ее раздела. Это противоречило екатерининской традиции, но было вполне оправданно в новых международных условиях. Совместные действия правительств Российской и Османской империй обеспечивали относительную стабильность в Причерноморье, на Балканах и Кавказе, что было немаловажно на общем фоне европейских потрясений. Характерно, что противниками взвешенного курса в Восточном вопросе выступали выдвинувшиеся при Павле I Ф. В. Ростопчин, предлагавший детальные проекты раздела Османской империи, и слывший передовым Н. М. Карамзин, который считал распад Османской империи «благодетельным для разума и человечества».

В начале XIX в. для западноевропейских держав восточный вопрос сводился к проблеме «больного человека» Европы, каким считалась Османская империя. Со дня на день ожидали ее смерти, и речь шла о разделе турецкого наследства. Особенную активность в Восточном вопросе проявляли Англия, наполеоновская Франция и Австрийская империя. Интересы этих государств находились в прямом и остром противоречии, но в одном они были едины, стремясь ослабить растущее влияние России на дела в Османской империи и в регионе в целом. Для России Восточный вопрос состоял из следующих аспектов: окончательное политическое и экономическое утверждение в Северном Причерноморье, которое в основном было достигнуто при Екатерине II; признание ее прав как покровительницы христианских и славянских народов Османской империи и прежде всего Балканского полуострова; благоприятный режим черноморских проливов Босфора и Дарданелл, что обеспечивало ее торговые и военные интересы. В широком смысле Восточный вопрос касался и российской политики в Закавказье.

Присоединение Грузии к России. Осторожный подход Александра I к Восточному вопросу в определенной мере был связан с тем, что с первых шагов своего правления он должен был решать давнюю проблему: присоединение Грузии к России. Провозглашенный в 1783 г. протекторат России над Восточной Грузией носил в значительной мере формальный характер. Жестоко пострадавшая от персидского нашествия в 1795 г., Восточная Грузия, которая составляла Картли-Кахетинское царство, была заинтересована в русском покровительстве, в военной защите. По просьбе царя Георгия XII в Грузии находились российские войска, в Петербург было отправлено посольство, которое должно было добиваться, чтобы Картли-Кахетинское царство «считалось принадлежащим державе Российской». В начале 1801 г. Павел I издал Манифест о присоединении Восточной Грузии к России на особых правах. После определенных колебаний, вызванных разногласиями в Непременном совете и в Негласном комитете, Александр I подтвердил решение отца и 12 сентября 1801 г. подписал Манифест к грузинскому народу, который ликвидировал Картли-Кахетинское царство и присоединял Восточную Грузию к России. Династия Багратионов отстранялась от власти, и в Тифлисе создавалось Верховное правительство, составленное из российских военных и гражданских лиц.