Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира - Константин Александрович Образцов

насильники над ближними.

Многочисленную компанию из знакомых собрал Данте и в третьем поясе седьмого круга — к определенному моменту грехов и грешников становится так много, что сами круги приходится делить на пояса и рвы. Здесь обретаются богохульники, взяточники и насильники над естеством — гомосексуалисты; все они относятся к категории тех, кто согрешил необузданным скотством, и теперь бредут по пустыне, обжигаемые вечным огненным дождем.

«Я видел толпы голых душ в пустыне:

Все плакали, в терзанье вековом,

Но разной обреченные судьбине.

Кто был повержен навзничь, вверх лицом,

Кто, съежившись, сидел на почве пыльной,

А кто сновал без устали кругом.

А над пустыней медленно спадал

Дождь пламени, широкими платками,

Как снег в безветрии нагорных скал».

Вергилий и Данте сидят на спине Гериона, чтобы переместиться из 8-го в 7-й круг ада. Офорт Б. Пинелли (1781–1835), 1825 г.

В 8 круге, который разделен на так называемые Злые Щели, казнь уготована льстецам: они влипли в зловонный кал, как свиньи, а прорицатели, гадалки и астрологи, поражены немотой, головы их вывернуты назад, так, что слезы из глаз текут меж ягодиц.

А в 5 щели 8 круга бесы-загребалы, с залихватскими кличками Хвостач, Забияка, Тормошило, Борода и Косокрыл помешивают в аутентичной кипящей смоле коррумпированных чиновников, жуликов и воров:

«…Когда не хочешь нашего крюка,

Ныряй назад в смолу». И зубьев до ста

Вонзились тут же грешнику в бока.

«Пляши, но не показывай макушки;

А можешь, так плутуй исподтишка».

Так повара следят, чтобы их служки

Топили мясо вилками в котле

И не давали плавать по верхушке.

Вот она, та совсем не смешная комедия, которую писал Данте: картина мира, достигшего середины отпущенного ему времени и погрязшего во зле и грехе, сатира на общество, не замечающее, что живет в аду, который люди создали сами, своими грехами и пороками! Можно только догадываться, какое впечатление производила «Комедия» на современников, увидевших казнимыми в адских безднах не только персонажей прошлых веков, но и нынешних правителей, знакомых, соседей, и, наконец — себя!

Данте в полной мере использует священное право настоящего автора-рассказчика помещать в свой художественный мир кого хочешь и делать там с ним что вздумается, даря таким образом своего рода бессмертие недругам, на многие столетия вперед ославив их дурной нрав, взяточничество и специфические половые привычки.

Но в авторской роли Данте есть и нечто гораздо большее.

Он не просто предлагает читателю заведомо вымышленную им историю — впервые в европейской литературе! — как нечто ценное. Его «Комедия» шире, чем личный творческий вымысел: Данте творит как Бог, создавая другую реальность на территории самого Бога! Он, человек, создает потустороннее по своему усмотрению и законам и, словно бы не довольствуясь одной только ролью Творца, берет на себя и роль Судии, верша справедливость в вечности! Так, в преддверии ада, в обители нерешительных, он помещает папу Целестина V. Тот тяготился своим постом, подал в отставку через пять месяцев после избрания и вскоре скончался. Церковь от имени Бога причислила его к лику святых. Данте, от имени себя самого, определил к вечной муке за то, что он «от великой доли отрекся в малодушии своем».

Бог в помощь. 1900 г. Художник: Эдмунд Лейтон (1853–1922)

За сто лет до того, как его земляк, гуманист-флорентиец Джаноццо Манетти скажет, что художник должен творить как Бог и даже совершеннее Бога, Данте уже воплотил этот принцип в жизнь в полной мере.

Пожалуй, больше всего современников Данте мы встретим на самом дне адской бездны. Оно представляет ледяное озеро, Коцит, в поверхность которого намертво вмерзли самые страшные грешники Дантова ада — предатели. Как человек, много лет отдавший политике, переживавший успехи и поражения, навсегда изгнанный из родного города, Данте хорошо знал горькую цену предательству, и лед Коцита так плотно усеян вмерзшими до пояса, вниз головой, согнутыми дугой предателями родины, единомышленников, друзей и родных, что порой путники спотыкаются, в буквальном смысле шествуя по головам.

Мы уже отмечали, что ад Данте подчеркнуто осязаем и материален. Не менее материальны и его обитатели, и особенно — сам Люцифер:

«Мучительной державы властелин

Грудь изо льда вздымал наполовину;

И мне по росту ближе исполин,

Чем руки Люцифера исполину;

По этой части ты бы сам расчел,

Каков он весь, ушедший телом в льдину».

Невероятно огромный, он по пояс торчит изо льда — некогда бесплотный дух, ангел, так страшно овеществившийся во время падения с небес и грянувшийся о Землю, что пробил ее почти до самого центра, где и застрял в толще Коцита. Собственно, и сам ад — это воронка, образовавшаяся после падения Люцифера.

«И я от изумленья стал безгласен,

Когда увидел три лица на нем;

Одно — над грудью; цвет его был красен;

А над одним и над другим плечом

Два смежных с этим в стороны грозило,

Смыкаясь на затылке под хохлом.

Лицо направо — бело-желтым было;

Окраска же у левого была,

Как у пришедших с водопадов Нила.

Росло под каждым два больших крыла,

Как должно птице, столь великой в мире;

Таких ветрил и мачта не несла.

Без перьев, вид у них был нетопырий;

Он ими веял, движа рамена,

И гнал три ветра вдоль по темной шири».

Разноцветие трех ужасных ликов Люцифера тоже символично. Желтый означает бессилие, черный — невежество, а красный — ненависть. Три чудовищных пасти терзают трех самых страшных предателей в истории человечества, и если уместность здесь Иуды Искариота вопросов не вызывает, то двое других — Брут и Кассий, заговорщики, погубившие Юлия Цезаря. Сравнение римского императора с Христом нам представляется неоднозначным, но для Данте, итальянца по крови, римлянина по духу и монархиста по убеждениям, эти двое — предатели величия человеческого, приравненного к божественному.

La mappa dell’Inferno (Карта Ада) Художник: Сандро Боттичелли. Между 1480 и 1490 гг.

Итак, мы достигли центра адских глубин. Но куда и как идти дальше?

Материализация нематериального достигает своего апогея: Вергилий просит