Алексей Дельнов - Китай. Большой исторический путеводитель

В апреле 1921 г. в Гуанчжоу собрались на съезд делегаты всекитайского парламента — Национального собрания созыва 1913 г., и избрали Сунь Ятсена чрезвычайным президентом Китайской Республики. Конечно, в силовом отношении с милитаристами он тягаться не мог, но моральный и политический авторитет его стал еще выше.

Сунь Ятсен приступил к подготовке объединительного военного похода на Север, отправной точкой которого должна была стать революционная база в Гуандуне. Он искал опору в рабочем движении, привлек в свое правительство коммунистов.

Но ближайшие события показали непрочность его положения. Сначала Чэнь Цзюньминь, «передумав», совершил военный переворот и изгнал Сунь Ятсена из своих владений. Но потом самого диктатора одолели, объединившись, его коллеги из Гуанси и Юньнани — и восстановили власть чрезвычайного президента. Осмыслив уроки произошедшего, Сунь Ятсен принялся за организацию собственной революционной армии — он не хотел и впредь зависеть от настроения милитаристов и их непрекращающихся разборок.

Понимая, что западные державы, при всех симпатиях их политических кругов к нему лично, военной, экономической и политической помощи Гоминьдану не окажут — потому что они поддерживали тесные отношения с пекинским правительством, признавая его единственно законным, Сунь Ятсен решил расширять связи с Советской Россией. Москва тоже официально признавала только северокитайское правительство. Но в то же время советское руководство, проанализировав ситуацию, пришло к выводу, что в настоящих условиях, когда о скорой победе социализма в Китае речи идти не может, Сунь Ятсен и его Гоминьдан — самая перспективная революционная сила.

В августе 1923 г. в Москву прибыла военно-политическая делегация во главе с зятем Сунь Ятсена — Чан Кайши (1887—1975 гг.). Она провела переговоры по самому широкому кругу вопросов с советским руководством и с Коминтерном. Китайским делегатам была обещана всесторонняя помощь. Но обозначилось и идеологическое расхождение. В резолюции Коминтерна «по китайскому вопросу» говорилось, что одна из задач революции — уничтожить «институт крупных и многочисленных средних и мелких землевладельцев, не работающих на земле» (не пугайтесь, речь шла об уничтожении только института, а не землевладельцев). Для Сунь Ятсена, мечтавшего о социальной гармонии и считавшего необходимой защиту прав собственности, такой тезис был неприемлем. Но по вопросу о необходимости создания в Китае широкого антиимпериалистического фронта стороны пришли к согласию.

Уже в октябре 1923 г. в Гуанчжоу прибыл советский представитель М.М. Бородин (Грузенберг), которого Сунь Ятсен сделал главным своим советником по реорганизации Гоминьдана. Одновременно прибыла группа военных специалистов, в задачу которых входила помощь в создании китайской революционной армии. Вскоре во главе этой группы встал В.К. Блюхер — прославленный полководец гражданской войны в России, будущий маршал Советского Союза. На острове Вампу близ Гуанчжоу была создана высшая военная школа, подготовившая тысячи командиров и комиссаров революционной армии. Начальником школы был Чан Кайши, в ее работе активное участие принимал один из руководителей КПК Чжоу Эньлай. И в политических, и в военных вопросах Гоминьдан на этом этапе тесно сотрудничал с КПК.

Делегаты собравшегося в январе 1924 г. в Гуанчжоу I Конгресса Гоминьдана представляли 11 тысяч членов партии. Основной его документ — Манифест был подготовлен при участии представителей компартии и Бородина. Акцент делался на противостоянии мировому империализму и китайскому милитаризму: «Беспорядки в нашей стране создаются великими державами, интересы которых в Китае сталкиваются и которые во имя своих целей истребляют наш народ руками милитаристов».

Касаясь социально-политических задач, Манифест определял будущее конституционное устройство Китая как основывающееся на деятельности «пяти властей» — законодательной, судебной, исполнительной, экзаменационной и контрольной. При проведении принципа «народовластия» необходимо было «избежать недостатки, которые несет с собой парламентаризм», «устранить пороки, присущие системе выборов». Реализация принципа «народного благоденствия» виделась в первую очередь в уравнении прав на землю ив ограничении деятельности капиталистов-частников — что было вполне в духе китайской традиции. По мысли Сунь Ятсена, «народное благоденствие — это и есть социализм, или, как он еще называется, коммунизм». Он считал, что приоритет в поиске путей к справедливому устроению общества принадлежит не западной социально-политической науке, а традиционной китайской, в значительной степени конфуцианской идее «великой гармонии». Ее наступление он обусловил построением такого общества, в котором высшим собственником будет являться весь народ, а не частные лица: «Если все будет принадлежать всем, то наша цель — народное благоденствие — будет действительно достигнута, и воцарится мир великой гармонии, о котором мечтал Конфуций». По мнению Сунь Ятсена, в прошлом наибольших успехов в области коммунистической мысли и коммунистического строительства достиг вождь тайпинов Хун Сюцюань: «Экономическая система, создававшаяся Хун Сюцюанем, была системой коммунистической. И это было коммунистической действительностью, а не только теорией» (позднее примерно такого же мнения придерживался Мао Цзэдун).

Устройство Гоминьдана Сунь Ятсен мыслил, как мы помним, как партии «ленинского типа». В одном из партийных документов было записано, что «организационным принципом Гоминьдана является демократический централизм». Президент партии наделялся по существу диктаторскими полномочиями.

Уже на этом конгрессе правые круги Гоминьдана выступили против сотрудничества с коммунистами, но Сунь Ятсен своим авторитетом сумел отвергнуть это требование.

Правильность курса на создание собственной революционной армии вскоре подтвердилась. Правительство Сунь Ятсена, испытывая большие финансовые трудности, вынуждено было обложить дополнительными налогами богатую гуанчжоускую буржуазию, тесно связанную с английскими предпринимателями. В ответ та, располагая собственной вооруженной милицией, устроила «мятеж бумажных тигров», как окрестили его впоследствии. Выступление было быстро подавлено: план операции составили советские военные специалисты, а основной ударной силой были курсанты школы Ванпу, рабочие отряды и артиллерийские части. Общее командование осуществлял Чан Кайши — тогда уже становившийся харизматическим лидером.

Затем настал черед более масштабного военного мероприятия — Первого Восточного похода. Он был направлен против основного на тот момент недруга революционного правительства — милитариста Чэнь Цзюньмина. Успешно проведенный, он позволил расширить территорию революционной базы Гоминьдана в Гуандуне.

Был достигнут и первый «международный» успех. Гоминьдановское правительство поддержало забастовку китайских рабочих на территории англо-французской концессии в Шамяне (районе Гуанчжоу), координируя при этом свои действия с проявившими пролетарскую солидарность рабочими организациями Гуанчжоу. Власти концессии вынуждены были пойти навстречу требованиям забастовщиков.

В Гуандуне стали образовываться крестьянские союзы, с инициативой создания которых выступили коммунисты, работающие в крестьянском отделе ЦИК Гоминьдана. Союзы ставили перед собой задачи снижения арендной платы и налогов, а также организации отрядов самообороны.

В январе 1925 г. в Шанхае состоялся IV съезд КПК. В партии насчитывалось тогда 1 тысяча человек — может показаться, что это совсем немного, но это была боевая революционная организация, а увеличение ее рядов шло в геометрической прогрессии.

В решениях съезда особо подчеркивалась необходимость активизации работы среди пролетариата — как то и подобало марксистской партии. В то же время успех в деле создания крестьянских союзов в Гуандуне заставил уделить большое внимание и аграрному вопросу. Прежние решения были дополнены постановлением о необходимости «вести борьбу с тухао и лешэнь». Эти термины часто переводятся как «помещики» и «кулаки», примерно так же трактовались они иногда и китайскими бойцами идеологического фронта. Хотя помещики в нашем понимании, т. е. феодалы, путем насильственного принуждения эксплуатирующие крестьян, существовали в Поднебесной только в древние времена. Тухао — это скорее крупные землевладельцы, сами не занимающиеся трудом на земле: шэньши, традиционно занимающие посты в местной администрации, верхушка кланов — «сильные дома», своего рода местная знать, горожане — чиновники, торговцы, ростовщики и прочие буржуа. Все они держали на своей земле батраков и арендаторов (иногда субарендаторов). Лешэнь тоже следует трактовать как кулаков с осторожностью — учитывая клановый характер китайской общины, не размытый и в XX веке. Или наличие значительного числа безземельных потомков более поздних пришельцев (переселенцев) в данную местность (на Юге это хорошо знакомые нам по тайпинскому восстанию хакка) — они в значительной своей части были батраками и арендаторами. В глазах революционных преобразователей деревни использующие их труд крестьяне (в т. ч. середняки, а то и бедняки, испытывающие иногда потребность в сезонных рабочих) обретали черты мироедов — «лиц, использующих наемный труд».