Юрий Семенов - ВЫПУСК 2. ИСТОРИЯ ПЕРВОБЫТНОГО ОБЩЕСТВА

Если члены одного рода выступали по отношению друг к другу не как собственники, а как распорядители общей собственности, то муж и жена выступали по отношению друг к другу как самостоятельные собственники. Многие исследователи, писавшие о народах доклассового общества, всегда особое внимание обращали на существование у них раздельной собственности мужа и жены. Так обстояло дело у бушменов, андаманцев, эскимосов карибу и медных, которые все относились к фазе раннепервобытной общины. Для многих народов доклассового общества характерным был резкий контраст между имущественными отношениями сородичей и имущественными отношениями между мужем и женой. Человек нередко мог свободно брать вещи, находящиеся в распоряжении сородича, но не имел права делать это с вещами жены. Так было в позднепервобытных и даже предклассовых обществах.

Все это в огромной степени способствовало сохранению обособленности полов. На первых порах не существовало семейных жилищ. При бродячем образе жизни мужчины, с одной стороны, женщины, с другой, жили в разных шалашах или группах шалашей. Для оседлых народов было характерно существование особых домов, в которых совместно жили все мужчины общины. Лишь в последующем женатые мужчины стали жить в семейных жилищах, а мужские дома превратились в своеобразные мужские клубы или/и дома холостяков. У многих народов существовали дома девушек, а у некоторых - и дома женщин - женские клубы. В последующем на базе этих институтов у различных народов возникли мужские и женские союзы, возрастные классы (age-sets), объединения мужской и женской молодежи.

В некоторых обществах мужские дома или их аналоги исчезли довольно рано, в других продолжали сохраняться необычайно долго. Большинство папуасов Новой Гвинеи давно уже находится на стадии позднего первобытного общества. Брак между индивидами существует у них с незапамятных времен. У папуасской семьи имеются огороды, где совместно трудятся супруги, а также свиньи. И тем не менее супруги никогда не живут под одной крышей.

В каждой папуасской деревне есть большой дом, в котором живут все взрослые мужчины и мальчики, начиная с определенного возраста. Они там проводят досуг, едят и спят. Каждая замужняя женщина живет в своем доме вместе с дочерьми и малолетними сыновьями. Женщинам вход в мужской дом строго воспрещен. У целого ряда папуасских народов супруги могли вступать в интимные отношения, только за пределами деревни, в чаще леса.

Муж и жена в раннепервобытном и позднепервобытном, а отчасти и предклассовом обществе были по отношению друг к другу не только распорядителями, но и собственниками продуктов. Однако перед приготовлением пищи каждый из них вносил часть своей доли в общий фонд семьи. В тех случаях, когда муж питался отдельно от жены и детей, он получал от супруги часть приготовленной пищи, которой делился с другими мужчинами. Чаще при этом все мужчины общины ели вместе. В других случаях пища потреблялась совместно членами семьи. Эта форма, как свидетельствуют данные этнографии, является более поздней. Пережитки раздельного потребления пищи мужчинами и женщинами встречаются практически у всех народов первобытного общества.

Таким образом, социально-экономическая структура рассмотренного выше социоисторического организма в общих чертах предстает в следующем виде. Большая часть людей, составлявших его, принадлежала к одному роду. Между этими людьми существовали дележно-коммуналистические отношения, которые были наиболее прочными между людьми, составлявшими ядро одновременно и рода и общины. И в этом смысле данный первобытный социально-исторический организм продолжал оставаться первобытной коммуной.

Но в отличие от первобытной коммуны более раннего типа не все его члены были включены в систему дележно-коммуналистических отношений. Это относится к замужним женщинам. Они были связаны с остальными членами коллектива иными отношениями, чем дележно-коммуналистические. Каждая из замужних женщин была связана отношениями дачевклада, причем не с группой, образующей ядро общины, а всего лишь с одним из членов этой группы, а именно со своим мужем. И только через мужа она была связана с остальными членами коллектива, исключая лишь своих детей.

В случае, если замужние женщины принадлежали к разным родам, они не были обязаны делиться друг с другом. И не даром многие исследователи довольно категорически утверждают, что все продукты, собранные замужней австралийкой, идут исключительно лишь на потребу ее мужа и детей. Это не совсем верно, ибо имеются сообщения, что, например, у племени Юго-Западной Виктории, женщины делились друг с другом продуктами собирательства. Однако они носят слишком общий характер. Когда мы сталкиваемся с более конкретными данными, то обычно узнаем, что женщины делились продуктами, как правило, со своими матерями, сестрами, бабушками, т.е. ближайшими родственницами.

Многое из сказанного выше в принципе может быть отнесено и ко второму варианту развития, т.е. такому, при котором превращение парной семьи в основную иждивенческую ячейку не сопровождалось возникновением отцовского рода.

И здесь ядро общины составляли мужчины, принадлежащие к одному роду, но только не отцовскому, а материнскому. И хотя мужчины, составлявшие его, не рождались в данной общине, а приходили в нее извне, это нисколько не мешало им вместе взятым быть костяком, вокруг которого строилась община. Внутри мужского ядра безраздельно царили дележно-коммуналистические отношения. Иными были отношения между супругами.

Каждый из женатых мужчин был связан отношением дачевклада с женой и детьми, относившимися к иному роду. Женщины, входившие в состав общины, первоначально принадлежали к одному материнскому роду. Вполне понятно, что тогда между ними существовали дележно-коммуналистические отношения. Социально-экономическая структура общины состояла тогда из двух систем дележно-коммуналистических отношений, связанных между собой отношениями дачевклада. Однако в последующем женщины общины часто стали принадлежать не к одному роду, а к нескольким разным материнским родам. Это сделало дележ между ними не обязательным.

Таким образом, когда первобытный социально-исторический организм перестал совпадать с родом, его структура во всех случаях начала включать в себя, кроме продолжавших господствовать дележно-коммуналистических связей, также и отношения дачевклада между членами различных родов. И это в равной степени характерно для всех трех рассмотренных выше вариантов развития, несмотря на все существующие между ними различия. Во всех описанных выше случаях мы имеем дело в сущности в одним и тем же основным типом социоисторического организма.

В развитии такого рода общины в любых вариантах действовала тенденция к образованию в ней одной единой системы дележно-коммуналистических отношений, включающей в себя всех ее членов независимо от их родовой принадлежности, а тем самым и к превращению этой общины как целого в единицу коммуналистической собственности. Степень реализации этой тенденции была различной в разных конкретных обществах.

2.11. Эволюция группового брака после возникновения брака между индивидами

С появлением индивидуального брака групповой не исчез. Он долгое время продолжал существовать как регулятор половых, а тем самым и индивидуально-брачных отношений. Человеку по-прежнему предписывалось искать полового партнера (а тем самым и супругу или супруга) в пределах одной определенной группы. Ограничение круга возможных брачных партнеров рамками одного лишь рода стало на определенном этапе препятствием на пути развития.

В результате у части народов дуально-родовой брак превратился в дуально-фратриальный. С возникновением этой формы группового брака человек получил возможность искать полового, а тем самым и брачного партнера не в одном единственном роде, а в целой совокупности родов, составлявших фратрию, противостоящую той, к которой он сам принадлежал. Дуально-родовой и дуально-фратриальный групповой брак с поколенным ограничением известен этнографам под названием обязательного (предписанного) билатерального кросс-кузенного брака.

У другой части народов расширение круга возможных брачных партнеров пошло по линии заключения брачных союзов данного рода с несколькими другими родами. Такого рода союзы были односторонними. Наличие у мужчин одного из родов, вступившего в такой союз, права на брак с женщинами другого рода, не только не предполагало, а наоборот, исключало аналогичное право у мужчин второго рода. Иначе говоря, из любых двух родов, связанных узами подобного группового брака, один выступал по отношению к другому как своеобразный коллективный "муж", а второй по отношению к первому как своеобразная коллективная "жена".