Противоракетный щит над Москвой. История создания системы ПРО - Григорий Васильевич Кисунько

стартовики просят разрешения приступить к заправке ракеты. Вместе с ним вхожу в аппаратную, подписываю протокол готовности: это официальное основание для передачи за подписью Дорохова шифрованной радиограммы с разрешением на заправку. Ставить подпись главного конструктора или упоминать его фамилию в радиограмме запрещено режимом, так как считается, что радиограмма обязательно будет перехвачена и, значит, рано или поздно расшифрована…

И все же, видно, есть Бог на небе: проводка ракеты Р-2 на радиолокационной установке РЭ прошла настолько успешно, что кто-то из испытателей даже пошутил: аж смотреть на экран противно. Да, на многих экранах засняты на кинопленки картинки сигналов, отраженных от головки ракеты и от корпуса и от осколков разрушающегося в атмосфере корпуса. С этими пленками я спешно вернулся в Москву, где прокрутил их и в министерстве, и в Спецкомитете у Рябикова, и у Главкома ПВО С С. Бирюзова, и, конечно же, у себя в СКБ-30: пусть ребята увидят первые плоды своего труда. Между тем полигонная команда Толи Иванова продолжала проводки ракет Р-2, и уже были назначены даты пусков ракет Р-5. Живое, зримое дело окончательно сняло все «нетехнические вопросы», разделявшие промышленников и военных: распорядок дня стал подстраиваться под испытательные работы, а не наоборот. Теперь работы велись сколько надо и когда надо.

Маршал Бирюзов, заслушав мое сообщение и просмотрев трехминутный фильм, снятый при проводке Р-2, предложил мне слетать вместе на полигон: посмотреть работу радиолокатора РЭ и заодно расшевелить строительные дела по другим объектам противоракетного полигона. Работа на установке РЭ Главкому понравилась, и он по моему ходатайству наградил именными часами нескольких офицеров-испытателей. К приезду маршала неплохо подтянули свои дела и строители полигона, хотя здесь не обошлось и без конфуза. На вопрос Бирюзова, как идут дела со строительством главного командно-вычислительного центра на площадке № 40, начальник строительства бойко ответил, что приступили к строительству. Но представитель УКСа заявил, что это неправда.

– Хорошо, по окончании совещания мы поедем на площадку и проверим на месте, кто из вас прав.

По приезде на место все увидели на площадке только что доставленный на нее бульдозер.

– Товарищ маршал, этот бульдозер появился здесь, пока вы вели совещание. Это очковтирательство, – сказал начальник УКСа.

– Нет, товарищ полковник, это оперативность, и теперь я не сомневаюсь, что объект будет сдан вовремя, – ответил маршал, и в этом ответе были и юмор, и одобрение за находчивость, и серьезное предостережение строителям, и понимание их трудностей.

Между тем как на полигоне строились объекты системы «А», а на заводах изготавливалась для них аппаратура, в Спецкомитет к Рябикову и напрямую и через ЦК КПСС усилился поток бумаг из министерства Калмыкова за подписью самого министра с предложениями по системе ПРО «Сатурн». Однажды Василий Михайлович, после обстоятельного разговора о ходе дел по системе «А», передавая мне увесистую папку, с лукавой усмешкой сказал:

– Посмотрите, Григорий Васильевич. Очень заманчивая идея. Противоракетная оборона на массовых дешевых средствах типа противосамолетных: две автомобильные кабины плюс пусковая зенитно-ракетная установка. Каково ваше мнение?

– Я смотрю на это дело по-крестьянски: дешева рыбка – хренова юшка. Очень умная и полезная пословица.

– Не поспешно ли с ходу отрицаете хорошую идею? Смотрите: аванпроект системы «Сатурн». Солидно оформлено. А вы только полистали, и уже готово мнение.

– Аванпроект – это только название. Здесь никаким проектом и не пахнет. Голая импровизация, никаких обоснований. Заблуждение вроде идеи вечного двигателя – идея энергетического выигрыша в радиолокаторах с непрерывным излучением по сравнению с импульсными радиолокаторами.

– Но отсутствие обоснования не опровергает идею Может быть, нужен более детальный анализ?

– Детальный анализ проблемы мы как раз и начинали с уяснения того, в чем общность и в чем отличие противоракетной обороны от уже известной и наиболее близкой к ней области противосамолетной обороны. И именно этот анализ привел нас к энергетическим моделям типа системы «А».

– Как же нам быть с этими бумагами? Они на контроле ЦК.

– Полагаю, что ответ должен быть кратким: предложение по «Сатурну» по оценкам специалистов ошибочно. Отметить, что министерству Калмыкова надо выполнять работы, возложенные на него постановлением по системе «А». Оно должно было представить, но не представило предложения о порядке и сроках создания для противоракетной обороны электровакуумных и полупроводниковых приборов и радиоэлементов повышенной надежности и долговечности. Наши радиолампы хуже американских, у нас транзисторы только начинают осваиваться в виде отдельных макетных образцов, а в США они широко используются в серийной военной и гражданской аппаратуре. После экспериментов на системе «А» все равно нельзя будет приступить к созданию боевых средств ПРО на имеющейся у нас допотопной радиоэлементной базе. Надо, чтобы министерство Калмыкова делало для ПРО то, что ему поручено.

Калмыков попал и в самом деле в крайне затруднительное положение в связи с требованиями Устинова и Рябикова по созданию для ПРО таких электрорадиоэлементов, от которых бросает в дрожь. Ему как мальчишке приходилось оправдываться в высоких инстанциях, заявляя, что от него требуют такого, чего и в природе не существует. А ему тут же объясняли, что не существующее в природе существует в США.

Выход из создавшегося положения виделся Калмыкову в том, чтобы собрать под свое начало все НИИ и КБ, которые ведут разработки военной радиоэлектроники. Тогда не его будут вызывать наверх по подсказке Устинова и Рябикова, а он сам вызовет к себе Кисунько и прикажет ему, чтоб не фантазировал насчет новых элементов, а применял в своих разработках то, что ему дают.

Заодно поднимется престиж министерства, когда в его подчинении окажутся прославленные КБ и НИИ по новой технике из министерств оборонной промышленности, судостроения и авиационной промышленности. Но уговорить Хрущева на такую реорганизацию до определенного времени не удавалось, и в Миноборонпроме в кооперации с Минавиапромом беспрепятственно изготавливалась аппаратура для системы «А». Вскоре у нас в СКБ-30 был задействован стенд из аппаратуры трех радиолокаторов точного наведения, которая была задействована в режиме реального информационного обмена через ствол радиорелейной связи с ЭВМ, размещенной в институте академика Лебедева. Затем стенд был дополнен прокачным стендом с автопилотом и рулевыми машинками, так что в конце концов удалось приступить к полунатурному моделированию наведения противоракеты на цель по методу трех дальностей.

С какого-то времени я почувствовал усиленный интерес к нашей работе со стороны куратора с Лубянки П.А. Дриликова и нового зама начальника КБ-1 по режиму Н.П. Пановкина. Первое знакомство и первые контакты с ними установились у меня еще в бытность мою начальником зенитно-ракетного отдела в связи с составлением органами КГБ справок о степени ознакомления немецких специалистов с секретной тематикой. После ареста Берии немцы,