Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2 - Николай Александрович Митрохин

который после долгой работы в группе консультантов Отдела пропаганды аппарата ЦК КПСС занял пост ее главы, потом перешел в помощники Суслова (после 1976 года). После смерти Суслова он на несколько месяцев стал помощником нового руководителя советской пропагандистской машины — «второго» секретаря ЦК КПСС Юрия Андропова, откуда перешел в Отдел науки аппарата ЦК КПСС на должность заместителя заведующего к упоминавшемуся выше Вадиму Медведеву и, по всей видимости, занимался там вопросами формирования экономической политики. Свою карьеру он закончил на посту руководителя «Экономической газеты» в конце 1980-х годов[1066].

Вознесенский был прежде всего профессиональным пропагандистом, умеющим представить высшее советское чиновничество в выгодном свете, и в этом качестве сделал карьеру сначала в аппарате ЦК КПСС, потом на Центральном телевидении, а на пике своей карьеры занимал пост начальника отдела информации Совета министров СССР при правлении там Николая Рыжкова.

Лева исключительно динамичный, эмоциональный человек, дико работоспособный в свое время, поставлявший массу материала для раздумий. Причем значительная часть, конечно, никуда в дело не шла. Хороший парень, обязательный необычайно[1067],

— рассказывал о своем идейном противнике Косолапов.

И после распада СССР Вознесенский оставался спичрайтером Рыжкова (ведущего активную общественно-политическую жизнь) как минимум до начала 2010-х годов[1068]. Как экономист и публицист он надеялся заставить более активно работать государственную бюрократию путем конструктивной критики недостатков. Согласно его мемуарам он был автором различных вариантов реформ государственных институтов. По его словам, в качестве спичрайтера для первых лиц и автора теоретических статей в «Коммунисте» он с подачи Владимирова первым использовал выражение «развитой социализм», который с 1967 года вошел в речи Брежнева и советскую пропаганду для описания общего состояния советского общества и государства[1069].

Вознесенский и Владимиров были и оставались сторонниками реформирования советской экономики. Однако Косолапов в 1970-е — начале 1980-х под влиянием почитаемого им партийного философа и публициста Эвальда Ильенкова постепенно становился все более радикальным моралистом и сторонником плановой экономики[1070]. Это соответствовало духу доминирующей (или руководящей) группы в сусловском окружении, которую составляли те, кого Косолапов называл в интервью «аппаратными аскетами».

Это были люди в духе Суслова — жрецы партийной дисциплины, «партийности» как стиля поведения, исключающего коррупцию, пьянство, явное и незаконное обогащение, ограничивающего пользование благами. Члены группы (например, заместители заведующего Отделом пропаганды в 1970-е годы Косолапов, Вадим Медведев, Юрий Скляров, первый заместитель заведующего Орготделом Евгений Разумов, заведующий Отделом науки Сергей Трапезников, помощник члена Политбюро Андрея Кириленко Иван Помелов, а также до 1967 года — заведующий Отделом соцстран Юрий Андропов) даже фенотипически выделялись в среде сотрудников аппарата ЦК КПСС[1071]. Это были худощавые, как их лидер Суслов, интеллигентного вида мужчины. У них, как правило, было высшее гуманитарное образование и «жреческие» установки по поводу сохранения и улучшения господствующей идеологии. Они были склонны к жестким и однозначным решениям. Но при этом обладали мягкими, обходительными, «интеллигентными» манерами действительно высококвалифицированного партийного работника. Это были опытные и успешные руководители среднего звена, готовые (при благоприятной политической конъюнктуре) перейти в позицию политических «тяжеловесов». Это действительно были люди, как будто сошедшие с экрана фильма про положительного «секретаря обкома»[1072]. «Аппаратные аскеты» сильно отличались от бывших профессиональных комсомольских аппаратчиков, или, как говорит Косолапов, «комсомольской братии, вот этих крикунов, живчиков разных»[1073].

Они держали дистанцию от прогрессистской «ревизионистской» (на аппаратном сленге) среды, в которую входили большинство брежневских спичрайтеров. Те были в основном жовиальными мужчинами, с любовью к совместному употреблению алкоголя, неподцензурной и самодеятельной поэзии, постоянному взаимному подшучиванию и провоцированию, нередко женатые вторым браком и культивирующие «свободное» общение с женщинами.

«Аппаратные аскеты» отличались и от других многочисленных категорий партийных работников — и своей интеллигентностью, и приоритетом в отстаивании партийных интересов перед государственными, ведомственными, местными. Это были собственно служители партийного аппарата и хранители его власти.

Как сформулировал в интервью участник группы Косолапова, бывший консультант Отдела науки ЦК КПСС и профессор АОН при ЦК КПСС Всеволод Иванов:

Поэтому они [в ЦК] держались за эти [привилегии]. Пока не началось воровство. К сожалению, воровство началось, когда ушли эти ортодоксы. Тот же Трапезников. А пришло следующее поколение[1074].

Соответственно, данный круг считал, что любая экономическая либерализация в СССР открывает дверь для воровства и других видов незаконного (даже пусть и законного, но сверх-) обогащения и расходования государственных ресурсов, а также нарушает монополию партии на контроль. Вместе с тем они не отрицали возможность определенных позитивных усовершенствований. Они, как правило, ничего не понимали в реальной советской экономике (хотя некоторые из них были экономистами (точнее, политэкономистами, то есть «идеологическими жрецами») по образованию или занимались экономической тематикой), однако должны были по ситуации формулировать и выражать свою позицию. Поэтому они и были скорее «сторожами» при реформах, нежели их противниками.

Однако в конце 1970-х годов в этой среде назревает раскол. Суслов, как говорилось выше, в соответствии с трендом, сложившимся в Политбюро, дает санкцию на обновление верхнего эшелона «жрецов» в сфере экономического образования. Владимиров с Медведевым реализуют эту задачу — и в партийных (АОН и ВПШ), и в общеобразовательных структурах (прежде всего в МГУ).

В то же время Косолапов (с его идейной ориентацией на радикальных антибуржуазных революционеров 1920-х) в 1976 году назначается главным редактором «Коммуниста». На этом посту он уходит в радикальную неосталинистскую оппозицию любым попыткам либерализации внутренней политики. Еще в аппарате ЦК КПСС он прославился запиской с призывом отказаться от привилегий и спецраспределителей, что не повлекло против него прямых репрессий, но, вполне возможно, способствовало остановке его собственно «аппаратной» карьеры[1075]. Косолапов становится сторонником дисциплинирования населения через ужесточение мер. Постепенно он собирает вокруг себя более крупную и самостоятельную группу чиновников (преимущественно Госплана СССР и аппарата ЦК КПСС), экономических публицистов, университетских и академических специалистов. Подробнее об их влиянии в первой половине 1980-х годов мы поговорим в разделе, посвященном андроповскому дисциплинированию.

ОТДЕЛ ПЛАНОВЫХ И ФИНАНСОВЫХ ОРГАНОВ КАК АДМИНИСТРАТИВНАЯ ЕДИНИЦА АППАРАТА ЦК КПСС И ЕГО РУКОВОДИТЕЛИ В 1965–1988 ГОДАХ

Проект по опросу бывших сотрудников аппарата ЦК КПСС периода 1953–1985 годов проводился автором в 2007–2019 годах. Всего было опрошено более 130 человек из различных отделов аппарата ЦК КПСС, включая значительное количество (более 10 человек в каждом случае) бывших сотрудников таких «отраслевых» отделов, как экономический (до 1982 года — «плановых и финансовых органов»), машиностроительный, сельскохозяйственный, строительства и тяжелой промышленности.

Отраслевыми отделами именовались отделы, курирующие определенные сферы экономики. Под их контролем находились министерства и