«Сухой закон» в России в воспоминаниях современников. 1914-1918 гг. - Сергей Алексеевич Сафронов

на фронт, в сопровождении кого-либо из офицеров Генерального штаба. Иногда случались и комические эпизоды. Так, однажды генерал де ла Гиш был во Львове арестован патрулем, принявшим его за австрийца. Он вышел погулять по улицам и своей формой возбудил подозрение и, не зная по-русски, ничего не мог объяснить. После этого случая агентам было рекомендовано при поездках надевать русскую форму»[339].

По мнению Д.В. Ненюкова, не хватало в первую очередь спиртного, но к этому все постепенно адаптировались: «Кроме кино другим развлечением было хождение на станцию Барановичи, которая, будучи важным узлом, пропускала через себя множество поездов. Это называлось собиранием сведений с мест, так как мимо проезжало много отпускных и раненых офицеров с фронта, а иногда и целые войсковые эшелоны при передвижении с фронта на фронт. Многие сильно огорчались невозможностью достать вина и водки, но потом как-то приспособились, и ловкачи ухитрялись добывать и то и другое в любом количестве. Вероятно, местные жиды на этом делали недурные гешефты, хотя, правду сказать, между напитками попадалась прямо какая-то отравляющая смесь»[340].

23 августа 1915 г., в разгар Первой мировой войны, провинциальный Могилев на полтора года становится практически столичным городом. Дело было в том, что Ставка Верховного главнокомандующего (а руководство армией к этому времени взял на себя сам император Николай II) переехала в Могилев. А вместе с императором в Могилев перебралась часть двора, все командование, тысячи высших офицеров страны, высший свет, миссии и посольства европейских стран. В Могилеве забурлила жизнь. Здесь не только разрабатывались стратегические военные планы, согласовывались дипломатические ходы, велись переговоры, но и проходили светские рауты, премьеры спектаклей, устраивались выступления тогдашних звезд оперы и эстрады. В Могилев прибывают труппы нескольких ведущих театров Санкт-Петербурга, переезжает оперетта, открываются два кинотеатра. Небольшие улочки города заполнились автомобилями, а в гостиницах «Бристоль» и «Метрополь» не было свободных мест. От резиденции Николая II сохранились лишь здания управления дежурного генерала, начальника военных путей сообщения, военно-морского управления и коменданта главной квартиры. Там сейчас расположен краеведческий музей.

Пика светская жизнь Могилева достигала, когда в Могилев приезжала императрица с детьми. Царская семья любила отдыхать в Печерске, на берегах Днепра, выезжала на пикники в Полыковичи. Обычно к Полыковичскому источнику плыли на прогулочном катере вверх по Днепру. Днем Николай II иногда выезжал на автомобиле, особенно ему нравились места неподалеку от Шклова. Царь присутствовал на молебне и жертвовал Пара-скевской церкви. По субботам и воскресеньям в Спасо-Преображенском соборе проходили церковные службы для царя и членов Ставки. Император часто бывал и в Богоявленской церкви, где молился у чудотворной иконы Могилево-Братской Божьей Матери. Вместе с семьей Николай II посещал Буйничский и Свято-Никольский монастыри. Могилевские обыватели были поражены простотой царских дочерей, которые без всякой охраны гуляли по городу, заходили в лавки и магазины. Особенно им нравился галантерейный магазин Бернштейна (теперь здесь магазин «Перекресток»). Еще более тесно общался с горожанами наследник престола цесаревич Алексей. Он запросто играл с живущими по соседству могилевскими мальчишками.

Жителям Могилева супруга императора не понравилась с самого своего первого приезда. Она произвела впечатление «злой и надменной женщины». Останавливалась и жила Александра Федоровна чаще всего в специальном вагоне, на вокзале. В свите императрицы в Могилеве побывал знаменитый поэт С.А. Есенин. Именно в этом городе у него и созрело желание дезертировать из армии. Офицеры штаба главковерха жили в Могилеве вместе с женами и детьми.

Николай II не пропускал ни одного православного богослужения. В церкви широко крестился, становясь на колени, касался руками пола, после каждой службы подходил получить благословение священника. Для того чтобы Николаю II было удобнее добираться до церкви, в апреле 1916 г. туда была проложена асфальтовая дорожка от дома губернатора, где жил самодержец. Сделали ее за личные средства царя. За государственные же средства приказом министра путей сообщения в Могилев доставили небольшую паровую яхту, на которой император летом совершал прогулки по Днепру. Очень нравились царю автомобильные поездки за город. Чаще всего ездил в сосновый лес, окружающий деревню Солтановка, где в 1812 г. произошла знаменитая битва русского войска с французским, и по оршанскому шоссе. Встречался с крестьянами. Император частенько расспрашивал их о жизни. Характерно, что никто из них не обращался к нему с какими-либо просьбами. Как говорится, понимали уровень и «соблюдали такт».

В Могилеве Николай II вел размеренную жизнь, распорядок которой почти никогда не менялся. Выйдя в половине десятого из дома, царь до двенадцати дня работал в Ставке. В полдень был завтрак, после чего – прогулка на автомобиле. В пять часов пополудни император пил чай и затем до половины восьмого вечера разбирал почту. Затем следовал обед, который продолжался час. После чего – работа в кабинете. Поужинав в половине одиннадцатого, царь отправлялся на отдых. Впрочем, из правил были и исключения. Император периодически выезжал на фронт. Однажды, будучи в Тирасполе и находясь перед полками, он приказал поднять руки тем, кто участвует в военной кампании с самого начала. Над многочисленным строем взлетело лишь несколько рук. Впервые Николай II ощутил весь ужас войны.

Журналист М.Я. Белевская писала, что после вступления Николая II в должность Верховного главнокомандующего положение в Ставке ухудшилось: «При Николае Николаевиче Ставка была военным лагерем, деловым и строгим, с первых же дней приезда государя она внешне потеряла этот облик. Сразу все изменилось. Приехала оперетка, которой не было при Николае Николаевиче, театр был до отказу набит дамами и ставочными офицерами. Начались какие-то подношения артистке Лабунской и Грекову, появилась какая-то модная молодая опереточная примадонна, снискавшая кучу поклонников, начались автомобильные поездки к заставному домику, открылся новоявленный ресторан в особняке высланного немца пивовара Яника. Все распустилось, и стало видно всякому, что машина начинает давать перебои. Приехали великие князья, которых раньше не было, а если и были, то незаметно работали в штабе. Теперь на улицах Могилева то и дело можно было видеть царицу, наследника, князей: Дмитрия Павловича, Бориса Владимировича и других лиц царского дома и свиты. Место Ставки, – Могилев приобрел вид резиденции царской семьи, и война отходила на второй план, забывалась. Жизнь была чересчур интересна, чтобы думать о столь тяжелых событиях. Понятно, ни государь, ни царская семья в этом виноваты не были, но была снята тяжелая рука, и сразу все почувствовали, что можно жить легко и весело, не думая о завтрашнем дне»[341].

Особенно раздражали слухи о Г.Е. Распутине. «Самое ужасное, что вместе с приездом государя появился и страшный слух о Распутине. Слух этот варьировался, расширялся и как снежный ком облеплялся