Как убивали Советский Союз. Выгодоприобретатели крупнейшей геополитической катастрофы XX века - Андрей Николаевич Савельев
Как убивали Советский Союз. Выгодоприобретатели крупнейшей геополитической катастрофы XX века читать книгу онлайн
Савельев Андрей Николаевич — российский государственный и политический деятель, ученый, писатель, доктор политических наук, профессор. Депутат Государственной Думы 4-го созыва.
Тридцать лет назад в результате государственного переворота, совершенного Ельциным и его сторонниками при поддержке зарубежных врагов нашей страны, был разрушен Союз Советских Социалистических Республик.
Советский Союз, несмотря на идеологическую чуждость его идеологии русской традиции, оставался для нас, русских, Родиной, которую и обычные люди и крупные писатели очень часто называли — «Россия». А «Советский Союз» — это всего лишь официальное наименование государства, которое к концу 80-х годов XX века пора было сменить на название историческое и всеми любимое.
Тем, кто помнит, что случилось с нашей страной 30 лет назад, тяжко смотреть, как чествуют Михаила Горбачева — инициатора так называемой «перестройки», который имел в руках все инструменты управления, чтобы подавить крамолу и вывести страну на магистральный путь ее развития, заложенный в традиции, но привел ее к краху.
За короткий промежуток 1991–1995 гг. в России возникли колоссальные капиталы, политическая власть в стране приобрела опору в новоявленных олигархах, а те широко использовали в утверждении своего статуса хозяев жизни. Ельцин приблизил к себе, то есть к власти, группу избранных: Березовский, Гусинский, Смоленский, Ходорковский, Фридман, Чубайс. Помимо этих персонажей 90-х, олигархами следует считать и крупных управленцев, также контролировавших громадные имущественные комплексы и узурпировавших властные полномочия, президентов некоторых внутренних республик, госпредставителей в крупнейших топливных и производственных корпорациях.
Понимание происшедшей с Россией трансформации — один из шагов к тому, чтобы выйти на путь избавления от олигархии и утверждения справедливой власти, живущей исполнением общественно полезных задач. В чем автор и видит свой гражданский и профессиональный долг.
Вместо действительной свободы мнений безнадзорная печать и эфир заполняются освобожденным от любых барьеров сквернословием, свободой сквернословия. Слово «дерьмо» уже не только исключено из разряда ругательных, но даже из разряда вульгарных. Его можно услышать в эфире даже от бывшего президента СССР, оценившего перед телевизионными камерами в 1998 году «дефолт». Анально-генитальные шуточки и постельные сцены беспрепятственно попадают в общедоступные издания и в прайм-тайм для детей и юношества. Англоязычная брань в эфире даже не считается чем-то зазорным.
Можно возразить, что СМИ у нас таковы, какова публика. Но это полуправда. Публика сегодня не вольна выбирать — она не имеет никаких прав в сравнении с журналистской корпорацией, образованной по заказу враждебной народу власти. Когда выбор был, эта же самая публика выстраивалась в очереди за многотомными собраниями сочинений Карамзина и Соловьева, скупала миллионные тиражи Пушкина и литературных журналов. Теперь ее отгораживают от культурных ценностей баррикады «желтых» изданий и «желтых» передач, которые в культурном отношении меж собой ничем не различаются.
Если либералы не обрушиваются на государство как таковое (подобного рода нигилизм может быть принят обществом только в переломные эпохи, когда народные массы готовы жечь собственный дом и убивать своих близких), то пытаются представить дело так, будто именно русское государство не имеет права на существование, а все безобразия давней и современной истории — чисто русская специфика.
С откровенными мракобесами всегда выгодно бороться, поэтому в политике призрак мракобесия часто используется, чтобы продемонстрировать собственную незаменимость в борьбе с ним и встать в позу защитника чести и достоинства общества. Поэтому либеральными идеологами был воссоздан миф о «русском фашизме», который в 1991 году подавался как ужас «красно-коричневой угрозы».
Либералы от номенклатуры пустили газетную утку об угрозе фашизма со стороны национального движения и немало нажились на разработке этой темы. На угрозу России указывали те, кто сам был источником ее погибели. Дело в том, что утверждение об опасности русского национализма не только для народов России, но и для всего мира, скрывало совершенно другую установку — установку на подавление структур, защищающих национальные интересы России (армии, спецслужб, дипломатии…).
Новое открытие мифа о фашистской опасности в конце 1994 — начале 1995 гг. было связано с чеченской войной, цепью убийств известных журналистов и предпринимателей. Тем не менее, время либералами было упущено. Их сил хватало лишь для того, чтобы поддерживать пропагандистский напор «периода ранней демократии» лишь в течение нескольких дней.
Весной 1995 года патриарх отечественной «демократии» А. Яковлев на съезде РПСД продолжил традицию антифашизма словами: «Открыв шлюзы националистическому фашизму, вожди большевиков пошли на хаотический развал Союза, надеясь тем самым вернуться к тоталитарному режиму через национал-социализм». В данном случае мы видим попытку списать все грехи собственной политики на мифическую угрозу фашизма, попытку подогнать под этот термин всех своих политических оппонентов.
В этом смысле симптоматичными были публикации газеты «Президент» периода октябрьской трагедии 1993 года. Из многочисленного набора пылающих ненавистью статей приведем такой фрагмент: «…нет оппозиции, есть откровенные фашисты, бандиты, погромщики, с которыми неприменимы язык дискуссий и парламентский протокол. Мы должны быть твердыми, а если потребуется, то и жестокими. Страна больна коммуно-фашистским раком, ей нужен хирург, а не бабки-шептуньи».
В 1998 году Яковлев организовал Антифашистский конгресс, который не вызвал интереса в обществе — ну никак отставному партноменклатурщику не удавалось доказать, что в России фашизм таки есть. Приходилось измышлять загадочные сюжеты — мол, борцов с сионизмом организовало КГБ, «чтобы выпустить из общества пар диссидентства». А в результате возник, якобы, российский фашизм. Вот Яковлев и побежал к Ельцину — вынудил того подписать пустой указ о борьбе с «российским фашизмом», хотя даже в Академии наук затруднились сказать, что это такое. Сам Яковлев предложил Ельцину считать фашизмом «разжигание национальной розни, пропаганду исключительности одной нации за счет другой, пропаганду войны и насилия». Таковое разжигание, разумеется, относилось не к Дудаевым и Шаймиевым, рахимовым и гусинским, а лишь к своим бывшим соратникам по партии — ко всем, кто Яковлеву не нравился.
«Уголовщина, освященная идеологией, — эта формулировка подходит как коммунистам, так и фашистам», — говорил Яковлев. Ну да, в «фашистской» КПСС Яковлев сделал карьеру, а потом стал выдавать себя за анти-Штирлица: «У нас был единственный путь — подорвать тоталитарный режим изнутри при помощи дисциплины тоталитарной партию. Мы свое дело сделали».
Воспринимая мафиозную организацию от олигархии, элитарные троечники превратились в цеховиков гуманитарных профессий. Здесь сложились свои «мафии», создающие и пропагандирующие фиктивные авторитеты. А те главным своим делом сочли оправдание олигархического режима.
Один из идеологов олигархии излагает суть дела так: «…полагаю, что, в конце концов, мы должны стать обществом, где основными действующими лицами политической жизни не будут те, кто занимает официальные посты. Так во всех странах. Так должно быть. Политик — это футболист, которого выпустили на поле, он должен быть прекрасно подготовлен: забивать мячи, срывать аплодисменты, быть кумиром публики. Но решают вопрос, когда его выпустить, в каком матче, на сколько минут и т. д., уже другие. Я думаю, что когда-нибудь у нас в стране ключевые решения в политике будут принимать не политики. Когда такое время настанет — это будет нормальная страна» (Г. Попов. «НГ» 10.12.93).
Отец новой либеральной бюрократии в интервью «Радио Франс Интернасьональ» говаривал («Гласность», август 1992 г.): «Вопрос о мафии искусственно раздувается противниками преобразований, и в последнее время это уже совершенно стало нагло, если так можно выразиться. Всякий, кто борется с рынком и переходом к капитализму, изображается как борец с мафией. В нашей стране, где десятки запретов на всякую нормальную экономическую деятельность, мафия — это в основном нормальная деятельность». И ему верили: мафия, терзающая город — это нормально!
Общий принцип дележа собственности как-то раз выразил председатель Госкомимущества А. Чубайс («РГ», 22.01.92): «Есть значительная часть сделок, совершенных до того, как был утвержден закон. И принимать какие бы то ни было решения по ним не приходится. Закон обратной силы не имеет. Далее, есть масса сделок, которые явно не соответствуют духу закона. Но дух — не буква. Нормативных документов нет, и не к чему привязываться». Короче — ворье неуязвимо, а законодательство беспомощно. К нему добавлена политическая воля ставленника олигархии, позволившего
