Национальная идея России - Валерий Александрович Тишков

пределами которого субъекты Российской Федерации осуществляют собственное правовое регулирование. К ведению Российской Федерации Конституция относит регулирование прав и свобод человека и гражданина, а значит, прав в языковой и образовательной сферах, и установление основ федеральной политики в области культурного и этнонационального развития. Таким образом, федеральный законодатель вправе устанавливать основы правового регулирования языков народов Российской Федерации, включая вопросы языковой политики.

В региональных законах в большинстве республик русский язык определялся не как язык государства – Российской Федерации, а как «государственный язык» региона, занимая при этом вторую по значимости позицию. Так, в Законе Республики Татарстан «О государственных языках Республики Татарстан и других языках в Республике Татарстан» правовое положение языков определялось так: «государственными языками в Республике Татарстан являются равноправные татарский и русский языки». Аналогичные формулировки содержались в законах республик Алтай, Башкортостан, Бурятия, Ингушетия и др. Русский язык в региональных законах не рассматривался в своем самостоятельном федеральном статусе и в таком толковании имел фактически статус регионального государственного языка, имеющего вспомогательные функции.

Данные переписи 2002 г. дали представление о развитии языков в 1990-е годы. Русским языком в России владело 98,2 % населения. Еще на 38 языках говорило 23 % населения, а 114 языков были распространены лишь среди 1 % населения. Перепись 2010 г. показала фактически всеобщее знание русского языка (99,4 %). Более всего в стране людей, говорящих по-татарски (5,3 млн) и по-башкирски (1,4 млн). Заметно распространено в России знания украинского языка, о владении которым заявило 1,8 млн. чел. Далее по количеству носителей следуют языки чеченский, чувашский, армянский, аварский и т. д. Вместе с тем численность знающих украинский язык заметно ниже тех, кто назвался в ходе переписи украинцем. Это проявляется и в отношении других языков: меньше примерно на четверть тех, кто владеет удмуртским языком, нежели удмуртов, меньше владеющих мордовскими языками по сравнению с теми, кто причисляет себя к мордве. Аналогичным образом (примерно на 20 %) меньше людей заявило, что знает языки чувашский, башкирский, армянский. В то же время невелики расхождения при самооценке населением владения языками даргинским, чеченским, аварским, татарским.

За постсоветские десятилетия языковая ситуация в республиках заметно изменилась. Это вызвано введением обязательного изучения в общеобразовательных учреждениях республиканских государственных языков и оттоком русскоязычного населения из некоторых республик, в частности из республик Северного Кавказа, Тывы, Якутии. В общеобразовательных учреждениях по блоку гуманитарных дисциплин языками обучения являются 28 языков народов России. Из них 16 являются языками обучения на ступени начального общего образования, два языка – на ступени основного общего образования и 10 языков – на ступени среднего (полного) общего образования. Таким образом, наиболее распространенные языки в регионах обеспечивают образование на всех этапах школьного образования. В старших классах школы языками обучения являются: алтайский, башкирский, бурятский, марийский (луговой), татарский, удмуртский, чувашский, эвенкийский, якутский, юкагирский. Кроме того, на 7 языках национальных меньшинств (армянском, азербайджанском, грузинском, казахском, эстонском, польском, немецком) в некоторых школах осуществляется изучение предметов гуманитарного цикла. В качестве учебного предмета в школах России изучается еще 43 языка.

В некоторых республиках действовали законы, на основании которых в образовательные программы введено обязательное изучение республиканского государственного языка как учебного предмета. Исходя из этого, разрабатывались учебные планы для общеобразовательных учреждений. По отдельным положениям они нередко входили в противоречие с федеральными базисными учебными планами. Как следствие, возникли жалобы граждан в государственные органы власти и судебные инстанции. Выражалось недовольство тем, что в общеобразовательных учреждениях сокращено количество часов на изучение русского языка и увеличено количество часов на изучение государственного языка соответствующей республики. Наибольшее количество обращений поступало от населения Башкортостана и Татарстана.

В последние годы этот перекос в системе образования начал исправляться. Принятые в 2018 г. поправки к Федеральному закону «Об образовании в Российской Федерации» содержали следующие положения: «Федеральные государственные образовательные стандарты дошкольного, начального общего и основного общего образования обеспечивают возможность получения образования на родных языках из числа языков народов Российской Федерации, изучения государственных языков республик Российской Федерации, родных языков из числа языков народов Российской Федерации, в том числе русского языка как родного языка». Как следует читать эти основополагающие тексты? Однозначно только как у каждого народа и тех, кто его составляет, есть свой родной язык, в том числе и у русского народа есть свой родной русский язык. Моя позиция заключается в том, что в случае использования категории «родной язык» под ней следует понимать материнский (точнее – родительский) язык или же основной язык знания и общения (первый язык)[256]. Данный вопрос имеет не только академическое значение, ибо практика фиксации распространенности того или иного языка только по числу их носителей определенной национальности ведет к серьезным искажениям реальной языковой ситуации в том или ином сообществе, а отсюда – к неадекватной, зачастую – репрессивной, политике в отношении того или иного языка и его носителей.

Напомним аргументы этнического национализма в языковом вопросе об обязательной норме соответствия «этнос и язык»: у каждого этноса есть свой язык, и этот язык и есть родной язык т. н. этнофора (представителя этнической общности)[257]. Именно подобные установки и неадекватная статистика позволили сделать русский язык «наказанным языком», сведя его к статусу языка меньшинств, хотя в реальности и в рамках других подходов это был язык большинства, по крайней мере, в доброй половине республик бывшего СССР к моменту их образования в качестве независимых государств. Все это в прошлом, но вопрос об официальном двуязычии остается в повестке дня ряда стран бывшего СССР.

В нашей книге мы обращаемся к вопросу о реальном функционировании русского языка на территории Российской Федерации. Нас интересует прежде всего знание и использование русского языка населением страны. А вот здесь и кроется существенная проблема в расхождении используемого и трактуемого наукой и практикой категориального аппарата и реальной языковой ситуацией. Кстати, нынешние исследователи призывают различать понятия «этнический язык» и «родной язык» и предлагают считать последним не только язык этноса, но и родительский (первый выученный) язык или же «язык, постоянно употребляемый индивидом в повседневном общении, или язык, имеющий для индивида наибольшую коммуникативную значимость»[258].

Если исходить из многозначного понимания родного языка, то возникает еще одна проблема: может ли человек иметь больше одного родного языка и следует ли это признавать на уровне закона и процедуры? Современная наука выступает за возможность «родного многоязычия». Приведем пример русско-украинско-молдавского многоязычия в Приднестровье, когда респонденты, владеющие тремя языками и меняющие язык при повседневном общении, при ответе на вопрос о родном языке в ряде случаев называют родными все три языка повседневной коммуникации. Что касается российской ситуации, то здесь полное двуязычие и трудность в определении единственного