Сумерки империи. Российское государство и право на рубеже веков - Павел Владимирович Крашенинников

прежней, но оказалась в целом менее покладистой, нежели ее предшественница.

Внутри Совета министров усиливались противоречия между сторонниками сотрудничества с обществом и Думой и приверженцами жесткого курса. Последним глава Совета министров Коковцов казался чрезмерно либеральным, склонным излишне считаться с Думой. Позиции правых в верхах значительно укрепились после назначения в 1912 году министром внутренних дел Н. А. Маклакова, откровенно демонстрировавшего свои ультрамонархические убеждения и пользовавшегося особыми симпатиями и доверием Николая II. В начале 1914 года Коковцов был отправлен в отставку. Его преемником стал И. Л. Горемыкин — престарелый сановник с говорящей фамилией, придерживавшийся весьма реакционных взглядов.

Наиболее влиятельной фигурой в горемыкинском Совете министров оказался главноуправляющий землеустройством и земледелием А. В. Кривошеин. Он предложил новый курс, который предусматривал улучшение отношений с Думой и внесение существенных корректив в экономическую политику самодержавия.

Однако ни реализации нового курса, ни сотрудничества с Думой не получилось. Благожелательное отношение к законодательному органу, которое первоначально демонстрировалось правительством, скоро сменилось линией на мелочное ущемление думских прерогатив, что создавало основу для новых конфликтов между властью и обществом.

В июне 1914 года в Совете министров по инициативе Николая II обсуждался вопрос о пересмотре Основных законов 1906 года, с тем чтобы превратить Думу, а заодно и Государственный совет в законосовещательные учреждения. Практически все члены Совета, за исключением Н. А. Маклакова, высказались против намерений царя. В результате Николай II уступил, заявив, подводя итог прениям: «Господа, как было, так и будет».

С начала века шла интенсивная подготовка к войне. Причиной тому были: англо-германские противоречия — военно-морское соперничество, борьба за передел сфер влияния на Ближнем и Среднем Востоке, а также в Африке; франко-германский антагонизм — столкновения в Марокко и стремление Франции взять реванш за поражение 1871 года; нежелание России мириться с намерением Австро-Венгрии подчинить себе Сербию и с усилением германского влияния в Османской империи, грозившим планам по установлению российского контроля над проливами Босфор и Дарданеллы, через которые шла значительная часть российского экспорта.

В этих условиях в правящих кругах Российской империи и обществе все заметнее давали себя знать антигерманские и антиавстрийские настроения. В августе 1914 года разгоряченная толпа россиян ворвалась в здание немецкого посольства и разгромила его[251].

Однако наиболее консервативные группировки и партии, отмечавшие родственные узы, связывавшие Российский императорский дом с германскими династиями и сходство политических режимов, существовавших в обоих государствах, были приверженцами сближения с Германией. Столкновение с австро-германским блоком грозило России, с точки зрения правых, серьезнейшими социальными катаклизмами.

Один из лидеров консервативного крыла Государственного совета П. Н. Дурново в феврале 1914 года в адресованной Николаю II записке предрекал: «Главная тяжесть войны выпадает на нашу долю. Роль тарана, пробивающего толщу немецкой обороны, достанется нам. Война эта чревата для нас огромными трудностями и не может оказаться триумфальным шествием в Берлин. Неизбежны и военные неудачи — будем надеяться, частичные, — неизбежными окажутся и те или другие недочеты в нашем снабжении… При исключительной нервности нашего общества этим обстоятельствам будет придано преувеличенное значение… Начнется с того, что все неудачи будут приписываться правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная кампания против него. В стране начнутся революционные выступления… Армия, лишившаяся наиболее надежного кадрового состава, окажется слишком деморализованной, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишенные авторитета в глазах населения оппозиционно-интеллигентские партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет втянута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению»[252].

Что называется, как в воду глядел.

Даже победа в войне, по мнению Дурново, не сулит России благоприятных перспектив, поскольку как промышленно менее развитая она рискует оказаться в полной экономической, а впоследствии и политической зависимости от вчерашних союзников. Таким образом, жизненно важным условием для России было сохранение мира с Германией.

На политическую неблагонадежность призывной армии, а также крестьянского сословия указывал потомок знаменитого аристократического рода Виктор Сергеевич Кочубей[253], делая из этого вывод, что вмешательство России в крупный военный конфликт, в особенности с сильными противниками на Западе — Германией и Австро-Венгрией, будет для нее губительным.

Таким образом, в войну империя входила при наличии раздрая как во властных структурах — между Думой и Советом министров, внутри правительства и даже внутри царской семьи, так и в обществе — между представителями различных политических течений.

Понятно, что внутривластные разборки не могли не привести к нарастанию напряженности в социуме. На рубеже 1910–1911 годов активизировалось рабочее движение. Наблюдая за промышленным подъемом, приводящим к повышению капитализации предприятий, рабочие стали требовать своей доли, усиленно предъявляя к работодателям экономические требования. Их представления о справедливой оплате труда явно не соответствовали реальному положению дел. Иными словами, в рабочей среде усиливался синдром относительной депривации. В неменьшей степени он нарастал в интеллигентской среде и среди крестьян, по-прежнему требовавших черного передела — экспроприации помещичьей земли в их пользу.

Существенное воздействие на развитие внутриполитической ситуации в стране оказал расстрел мирного шествия рабочих Ленских золотых приисков 4 апреля 1912 года, в результате которого 270 человек были убиты, 250 ранены. Широкого размаха достигли выступления, проходившие под политическими лозунгами. Обстановка в стране накалялась. В первой половине 1914 года в забастовках приняли участие 1,5 млн человек. Размах движения был чрезвычайно велик. 28 мая 1914 года началась стачка 500 тысяч рабочих в Баку. Расстрел митинга Путиловских рабочих 3 июля 1914 года вызвал волну забастовок и демонстраций в столице, где в ряде районов впервые после 1905 года начали сооружаться баррикады[254].

Объективные предпосылки антимонархической революции были налицо. Ситуацию в стране резко изменила начавшаяся в июле 1914 года Первая мировая война.

2. Царь и общество на фоне войны. От любви до ненависти

Два противостоявших друг другу военно-политических блока — Тройственный союз (Германия, Австро-Венгрия и Италия) и Антанта (Великобритания, Франция и Россия) — развернули гонку вооружений еще в начале века. Однако если Германия завершила переоснащение своей армии современным вооружением к 1914 году, в России этот процесс был рассчитан до 1917 года. Когда великий князь Сергей Михайлович по возвращении в 1913 году из своей поездки в Австрию доложил правительству о лихорадочной работе на военных заводах центральных держав, министры в ответ только рассмеялись.

Поводом к войне послужило убийство 15 июня 1914 года сербским националистом Г. Принципом наследника австро-венгерского престола Франца-Фердинанда. Впрочем, если бы этого покушения не было, нашелся бы другой повод.

Германия стремилась реализовать свой гандикап в военных приготовлениях, сначала разгромив Францию, пока Российская империя будет медленно осуществлять мобилизацию, а затем и Россию (план Шлиффена).