Национальная идея России - Валерий Александрович Тишков

которые разрабатывал теоретик «промышленного воспитания нации», немецкий ученый Фридрих Лист. В 1841 г. был издан его труд «Национальная система политической экономии» (русский перевод вышел в свет в 1891 г.). Лист противостоял идеям фритредерства и так называемой классической политэкономии Адама Смита[138]. Рассмотрим, что немецкий экономист понимал под нацией, так как именно это понимание было воспринято частью правящей элиты России. Лист отвергал «беспочвенный космополитизм, который не признает сущности национализма и не принимает в расчет национальных интересов», а также «разрушительные партикуляризм и индивидуализм, которые… рассматривают в сущности лишь частную промышленность в том виде, в каком она развивалась бы при свободе отношений в обществе, т. е. во всем человечестве, если бы оно не было расчленено на отдельные нации». В некотором смысле закладывая идеологию будущего объединения и внешней экспансии Германии, Лист писал: «Но между отдельным человеком и человечеством стоит нация с ее особенным языком и литературой, с ее собственным происхождением и историей, с ее особенными нравами и обычаями, законами и учреждениями, с ее правами на существование, на независимость, прогресс, вечную устойчивость и с ее обособленной территорией; образовавшись в ассоциацию посредством солидарности умственных и материальных интересов, составляя одно самостоятельное целое, которое признает авторитет закона, но в то же время как целое, владея еще естественной свободой по отношению к другим подобного рода ассоциациям, нация при существующем мировом порядке не может обеспечить свою самостоятельность и независимость иначе, как собственными силами и своими частными средствами… Значительная населенность и обширная, снабженная естественными богатствами территория – вот необходимые признаки нормальной национальности; они составляют основное условие умственного развития, равно как материального преуспеяния и политического могущества»[139].

В понимании Листа нация – это страна, а национализм – это политика обеспечения экономических и других интересов страны и ее народа. Не сомневаясь в том, что Россия – это нация, т. е. национальное государство, ученый отмечал: «Всякая нация, как и всякий человек, не имеет более дорогих интересов, как свои собственные. России нечего заботиться о благосостоянии Германии. Пусть Германия занимается Германией, а Россия – Россией. Вместо того чтобы жаловаться, надеяться и ждать Мессию будущей свободы торговли, было бы гораздо лучше бросить космополитические системы в огонь и поучиться на примере России».

Лист во многом оказался прав: благодаря таможенному протекционизму, ликвидации разнобоя денежных систем, железнодорожному строительству и другим преобразованиям экономика объединенной Германии процветала. Национализм утверждался в этом имперском образовании, становясь, наоборот, примером для России. Одним из видных российских националистов, последователем идей Листа был С. Ю. Витте. В 1889 г. он опубликовал книгу о системе Листа, а в 1912 г. она была переиздана под примечательным названием «По поводу национализма». В предисловии к этому изданию Витте писал: «Преклоняясь перед многими мыслями Листа, который был как бы предтечей Бисмарка, я считаю этих двух деятелей истинными националистами. Однако новейшие течения показывают, что национализм может получать разнообразные формы и объем применения в зависимости от места, времени и степени культуры. Так, например, Бисмарк, объединив Германию и создав империю с резким выражением национализма и с министерством, зависящим лишь от императора, не считал препятствием к созданию „национального“ государства: конституционную поместную автономию, веротерпимость по отношению подданных негосподствующего вероисповедания, даже нехристиан, равноправность всех граждан вне зависимости от вероисповедания и происхождения, установление отношений правительства ко всем гражданам и их между собою на основании незыблемых и одинаковых для всех законов и проч. Между тем многие из указанных явлений жизни Германской империи считаются иногда несовместимыми с национальными основами»[140].

Данная цитата важна по ряду обстоятельств. Во-первых, Витте использует термины «национализм» и «национальное государство», хотя берет в кавычки слово «национальный», поскольку это была для того времени терминологическая новация: так условно начинали называть государства, проводившие политику нациестроительства (этот термин также еще широко не использовался). Во-вторых, Витте скрыто полемизирует с точкой зрения, согласно которой национальные государства должны иметь один центр без какой-либо автономии регионов, одну религию и сословную иерархию. Германия к тому времени была одновременно империей и утверждающимся национальным государством. Именно такой хотел видеть Россию С. Ю. Витте.

Свою веру в национализм он выразил так: «Мне полагается, что есть национализм здоровый, убежденный, сильный, а потому непугливый, стремящийся к охране плодов исторической жизни государства, добытых кровью и потом народа, и достигающий этой цели; и есть национализм болезненный, эгоистичный, стремящийся, по-видимому, к той же цели, но как подчиняющийся более страстям, нежели разуму, нередко приводящий к результатам противоположным. Первый национализм есть высшее проявление любви и преданности к государству, составляющему отечество данного народа; второй составляет также проявление тех же чувств, но обуреваемых местью, страстями, а потому такой национализм иногда выражается в формах, диких для XX века». Далее Витте прямо пишет, что националистом первого рода был Бисмарк и что этот тип «более желателен для нашего отечества»[141].

Здесь мы обращаем внимание на важное положение о возможности рассматривать империю и нацию не как два исторических антипода, а как две сосуществующие субстанции в сфере общественно-политического дискурса, а значит – как две сосуществующие реальности. Именно этот взгляд может вывести длительные дебаты о форме и сущности отечественной государственности из методологического тупика. Однако сначала заметим, что пропасть между западниками и славянофилами далеко не столь глубока, как она иногда представляется современным интерпретаторам. Сторонники обоих течений общественной жизни были людьми европейскими и в то же самое время государственниками-националистами. Отметим высказывания П. Б. Струве об И. С. Аксакове: «В публицистике Ивана Аксакова был свой лад и строй. Эта духовная музыка была гармонично проникнута двумя основными мотивами-идеями: идеей свободной личности и идеей себя сознающего и утверждающего народа, т. е. идеей нации, в которую не может не быть погружена даже самая свободная личность… Все, в чем выражалась сила и величие нации – ее исторические достижения, духовные и государственные, ее историческое призвание, – находило себе красноречивого истолкователя в Иване Аксакове»[142].

Концепция общерусской нации

Вызревание «национального ядра», или утверждение концепции общерусской нации применительно к российскому народу, переживало своего рода взлеты и падения. Своеобразным откатом и наступлением на проявления леволиберальных взглядов на устройство империи, включая не только гражданское, но и этноконфессиональное равноправие, было время после русско-японской войны и революции 1905–1907 гг. С одной стороны, в России появился представительный законодательный орган – Государственная дума, а вместе с ней – свобода собраний и ассоциаций, послабления в ограничениях прав нерусских национальностей. Без этого общенациональное строительство в стране было бы немыслимо. Но с другой стороны, ответом на оживление этнической периферии и революционных тенденций в