Роман Романов - MMIX - Год Быка

Правда, в реальности известный экономист, желавший занять место и Берлиоза, и Лиходеева, был родом из Львова, а не из Киева. Одно время он действовал в политике в связке с мэром Москвы. Однако, в результате вмешательства Азазелло, который, разумеется, является коллективным образом спецслужбиста, экономист Максимилиан Поплавский получает от ворот поворот, превратившись из амбициозного и активного деятеля в осторожнейшего прагматика. Не такая ли метаморфоза произошла с Григорием Явлинским в конце 1994 года, когда президентская служба безопасности провела операцию под условным названием «мордой в снег»? Кстати, среди пострадавших от Азазелло в главе 18 числится ещё курица, лишившаяся последнего средства передвижения. Хотя будь Автор чуть внимательнее при изучении скрытого плана, то вместо курицы должна быть другая птица. Но тогда была бы нестыковка с бытовыми деталями во внешнем слое сюжета. Всё-таки целого жареного гуся в чемодане никто обычно не возит.

В общем, накопилось уже достаточно совпадений и смысловых рифм, чтобы обратить внимание читателей ещё на одну неприметную деталь в самом конце 18 главы. Известно, что этот эпизод в кабинете профессора Кузьмина Автор вставил в Роман в самом конце работы, когда получил от врачей подтверждение о скорой смерти. Было бы странно, если в такой момент Булгаков озаботился чем-то несущественным, просто карикатурой на врачебную практику. И что же нам пишет Автор, находясь практически на смертном одре? Он рисует нам паскудного воробышка, который успевает нагадить в чернильницу и разбить клювом стекло на фотографии. Образ, что ни говори, запоминающийся. Особенно вот это: «взлетел вверх, повис в воздухе, потом с размаху будто стальным клювом ткнул в стекло фотографии, изображающей полный университетский выпуск 94-го года, разбил стекло вдребезги и затем уже улетел в окно».

Я извиняюсь, но вот это точно враньё! Автор что, птичек никогда не видел? Если воробышек повис в воздухе, то уж никак не получится потом с размаху. Это только, если птичка нужна для маскировки руки кукловода, самого Автора, пытающегося ткнуть нас носом в нечто важное. И что же там такого интересного для нас, кроме указания на 94-й год выпуска? Заметьте – не на 1894 год, а просто на 94-й. То есть и на 1994-й тоже.

Вот честное слово, лично я заметил это указание Автора на точное время действия лишь после того, как разгадал общий секрет экономиста Поплавского и буфетчика Сокова. Однако заметим, что этим указанием времени оканчивается не только глава, но и первая часть Романа. То есть предшествующие события в нехорошей квартире от пробуждения Лиходеева и вплоть до визита буфетчика, а также события в Варьете и вокруг него составляют единый смысловой слой. Нужно так понимать, что эти события как-то должны были предуготовить последующие события, связанные с Маргаритой и возвращением мастера.

Этот скрытый смысл нужно будет ещё обдумать, а пока заметим, что именно в 1994 году произошёл всплеск нового интереса к Роману. Все три попытки символического толкования, от которых мы оттолкнулись, были в своих первых версиях написаны в 1994 году. В том числе статья в приложении к «Новой ежедневной газете» в мае 1994 года, где впервые была высказана гипотеза о визионерстве Булгакова, предвидении им будущих событий. Почти все примеры «послетипов», кроме Поплавского взяты именно оттуда. Добавлю, что моё отношение к Роману и Автору изменилось тогда же, в 1994 году, а вместе с этим под влиянием Воланда – и моё мировоззрение. Хотя правильнее будет утверждать, что и новый взгляд на мир, и новый интерес к Булгакову имеют своей причиной предшествующие 1994 году бурные события на сцене нашего политического театра, включая развал Союза, мошенническую приватизацию и расстрел Белого дома. Поэтому в некотором смысле нельзя не признать особый вклад нашего политического Варьете в процесс научного познания природы человека.

Разумеется, приведенные выше примеры далеко не исчерпывают список совпадений и интерпретаций, связанных с 1990-ми годами. Но чтобы более полно расшифровать сюжеты этих глав, нам нужно понять скрытую природу мистических персонажей – таких, как Бегемот или Азазелло.

25. Маски политического театра

Довольно успешное истолкование первой главы, как и образов «романа в романе», уже потихонечку приучило нас к одной важной идее. Действующие лица нашей сатирической драмы суть не просто коллективные образы, а объективно существующие в глубинах психики людей духовные сущности, которые сосуществуют и борются друг с другом за влияние на личности людей. Каждому сообществу – профессиональному сословию или же городу присущ некий автономный дух, обитающий в каждой личности из этого сообщества. Так что границы, определяющие социальную структуру, пролегают не между людьми, а внутри каждой личности. Достаточно очевидно, что источником универсальной идеи, «зерном истины», из которого вырастает эта аксиома, послужила христианская идея церкви как собрания людей, объединённых присутствием в их личности Христа.

Действующими лицами истории, а значит и современной политики, являются не цари или герои, а эти самые эгрегоры, демоны, духи. Политики – это всего лишь актёры политического театра, олицетворяющие эти невидимые сущности. Или может быть даже – это театральные маски, которые духи времени или места надевают для общения друг с другом. Поэтому некоторые персонажи нашего Романа порою меняют обличье. Например, кот Бегемот иногда превращается в толстяка, а Коровьев меняет фамилию. Не говоря уже об искусстве перевоплощения самого Воланда.

Кажется, мы уже привыкли и к тому, что Воланд – вовсе и не сатана, а Творческий дух, объединяющий особое сообщество людей – философов, музыкантов, поэтов, писателей, учёных. В отличие от других ипостасей личности этот дух-путешественник лишь иногда посещает квартиры в своей обители №302-бис. Впрочем, мы ещё при обсуждении изначальной дионисийской формы Романа могли бы догадаться, что главным героем этого представления является он, Творческий дух!

В отношении Фагота мы также уже успели высказать догадку, что это надевший другую маску Фауст, то есть естественнонаучное сообщество со всеми его фокусами, талантами и дурными привычками. Во всяком случае, фокус Фагота с «червонцами» не что иное, как повторение первой картины второй части «Фауста». Да и само представление в Варьете родом оттуда же.

Подлинную природу Азазелло как профессионального сословия спецслужбистов тоже скрыть невозможно – её выдают не только способности и повадки, но также подчёркнутый имидж головореза при похвальной самодисциплине и лояльности. Что касается Бегемота, то его имидж тоже выдаёт его с головой и усами: с самых давних времён жирный кот остаётся символом нувориша, хоть «нового русского», хоть древнего египетского.

Заметим, что именно эти сословия – нуворишское, спецслужбистское, а также материалистическая наука в части экономики были главными действующими лицами политического Варьете начала 1990-х. Ах, нет, ещё одно важное сословие забыли: масс-медиа, «свободную прессу». А кто у нас в нехорошей квартире на печатной машинке стучал? Некая девица, готовая к любым услугам, степень свободы которой несколько зашкаливает, не так ли? Вторая древнейшая профессия находится, как минимум, в давнем знакомстве с сословием нуворишей. Вот и кот с Геллой – не разлей вода, то он ей что-нибудь прострелит, то она ему в шерсть вцепится. Нашу догадку насчёт Геллы подтверждает её знакомство с Фаготом, а также аллитерация с немецким оригиналом имени другой подруги Фауста. Елена Прекрасная, помнится, служила божественной символикой монархической власти, а также музой слагавших оды поэтов. В наши бурные времена для поддержания символики и рейтингов власти требуется пресса – чем свободнее от предрассудков и морали, тем лучше.

Теперь, прояснив социальную природу подручных Воланда, можно снова вернуться к московским главам, посвященным подготовке, проведению и последствиям сеанса чёрной магии в нашем политическом Варьете. Так, наполняется конкретно-историческим содержанием участие Азазелло, то есть спецслужб, в процессе срочной отправки Лиходеева в Ялту. Равно как и участие Бегемота, которого в августе 91-го олицетворяет последний советский премьер Павлов. Позже его место займёт другой пухлый персонаж, тоже похожий одновременно на кота и на борова – Е.Гайдар. Но самой наилучшей из «масок» Бегемота, блестящим исполнителем роли лучшего в мире шута будет следующий премьер, мастер афоризмов и экспромтов. И разве фамилия Черномырдин не говорит сама за себя и за Бегемота? В лихие ельцинские времена именно председатель правительства был выразителем интересов олигархии, нуворишей, «жирных котов».