Политические сочинения. Том I. Личность и государство - Герберт Спенсер

определенную долю пищи, одежды и крова. Система добровольного сотрудничества и есть система, положенная в основу современной промышленности во всех цивилизованных государствах. В простейшей форме мы видим ее на всякой ферме, где рабочие, получающие жалованье от самого фермера и исполняющие непосредственно его приказания, вольны оставаться или уходить, когда им угодно.

Пример более сложной формы представляет любое промышленное предприятие, в котором имеются разные степени подчинения: во главе предприятия стоят хозяева, затем управляющие и конторщики, еще ниже – надсмотрщики и десятники и, наконец, рабочие разных категорий. В обоих случаях мы видим совместный труд или кооперацию между хозяином и работниками с целью получения там жатвы, здесь – обработанных продуктов. Одновременно с этим существует гораздо более широкая, хотя и бессознательная, кооперация участников одного предприятия с участниками всех других – иначе говоря, со всеми трудящимися членами общества. Ибо в то время как каждый предприниматель и каждый рабочий в отдельности заняты своей специальной отраслью труда, другие предприниматели и рабочие производят другие предметы житейского обихода, необходимые как для себя, так и для него. Отличительная черта этой добровольной кооперации – всех ее форм, от самых простых и до самых сложных, – заключается в том, что все участники ее работают вместе в силу соглашения. Тут никто не навязывает условий и не принуждает подчиняться им.

Правда, в некоторых случаях наниматель предлагает, а наемник принимает условия неохотно, говоря, что его вынуждают так поступать обстоятельства. Но что такое обстоятельства? В одном случае – это полученный заказ или заключенный контракт, которые не могут быть выполняемы без уступок с его стороны; в другом – он соглашается на более низкую плату, чем желал бы, потому что иначе ему негде будет взять денег на пищу и топливо. Общая формула не говорит: «Сделай это, иначе я заставлю тебя», но говорит: «Сделай это или же уходи и пеняй на себя».

С другой стороны, примером принудительной кооперации может служить армия – не столько наша английская армия, куда поступают на службу на известный срок и по договору, сколько континентальные, состоящие из солдат, вербуемых по набору. Здесь ежедневные занятия в мирное время, чистка и уборка, парады, учения, караулы и прочее, а также различные маневры в лагере и на поле битвы производятся по приказу начальства, так что у солдата не остается никакой возможности выбора. Общий для всех закон – это безусловное подчинение низшего чина высшему, начиная от простого солдата до обер– и штаб-офицеров. Сфера индивидуальной воли ограничена волей начальства. Нарушения субординации влекут за собой, смотря по тяжести проступка, лишение отпуска, сверхурочные занятия, карцер, розги, наконец, высшую кару – расстрел. Тут нет уговора повиноваться в пределах определенных обязанностей, под страхом лишения места; тут просто говорят: «Делай все, что тебе велят, иначе тебе угрожают страдания, а может быть, и смерть».

Эта форма кооперации, воплощаемая армией, в прежние времена была формой кооперации, обнимавшей собой все гражданское общество. Хронические войны везде и во все времена порождали военный тип организации не только войска, но и мирной общины. Пока общества ведут между собою деятельную борьбу и война считается единственным занятием, достойным мужчины, общество представляется как бы армией в состоянии покоя и армия – мобилизованным обществом; элементы же, не принимающие участия в боях, – рабы; женщины и крепостные составляют как бы интендантство. Естественно поэтому, что в отношении массы лиц последнего разряда применяется дисциплина, по существу тождественная с военной, хотя и менее выработанная. Раз при таких условиях войско является правящим сословием, а остальные элементы общества не способны к сопротивлению, естественно, те, кому подчинено войско, подчинят себе и несражающиеся элементы, и принудительный режим будет приложен к ним с теми лишь изменениями, какие вытекают из различия обстоятельств. Военнопленные становятся рабами; бывшие вольные хлебопашцы в завоеванной стране – крепостными. Вожди небольших племен становятся в зависимости от вождей больших; мелкие землевладельцы-дворяне делаются вассалами крупных и так далее в восходящем порядке: все это потому, что общественная иерархия власти по существу своему однородна с иерархией власти военной организации.

И в то время как рабы имеют дело с принудительной кооперацией в ее элементарной форме, та же система отчасти господствует и над всеми прочими высшими слоями. Клятва верности, приносимая каждым своему сюзерену, гласит: «Я – твой слуга».

Повсюду в Европе, и в особенности у нас, в Англии, этот тип принудительной кооперации постепенно утрачивал силу, уступая шаг за шагом место кооперации добровольной. Как только война перестала быть главной задачей жизни, социальный строй, порожденный войной и к ней приноровленный, стал мало-помалу изменяться, переходя в строй иного рода, созданный промышленной жизнью и наиболее выгодный для интересов промышленности. Пропорционально уменьшению части общества, преданной наступательным и оборонительным действиям, росла часть, посвятившая себя производству и распределению. Увеличиваясь численно, выигрывая в силе, чувствуя себя в городах менее под властью военного сословия, это промышленное население построило свою жизнь на началах добровольной кооперации. Само собой, муниципалитеты и цехи, проникнутые отчасти идеями и правами военного типа общества, вносили в свои постановления известную долю принудительности; тем не менее производство и распределение совершались преимущественно на основании договора – по соглашению – как между продавцами и покупателями, так и между хозяевами и рабочими.

Как только эти социальные отношения и формы деятельности стали господствующими среди городского населения, они стали влиять и на все общество в целом: принудительная кооперация все более и более расшатывалась благодаря тому, что явилась возможность откупаться деньгами от военных и гражданских повинностей; вместе с тем расшатывались сословные перегородки и уменьшалось значение классовых различий. Мало-помалу, когда ослабела власть промышленных корпораций, равно как и власть одного сословия над другим, добровольная кооперация сделалась общим принципом. Купля-продажа стала обязательной для получения какого бы то ни было рода услуг, точно так же как и для приобретения товаров всякого рода.

Жизненные тяготы, порождая недовольство условиями жизни, постоянно поддерживают и возбуждают в нас желание изменить свое положение. Всякому известно, как утомительно продолжительное пребывание в одной и той же позе; всякому приходилось замечать, как самое удобное кресло, в котором вы сначала чувствовали себя превосходно, после нескольких часов сидения становится настолько невыносимым, что вы охотно меняете его на жесткий стул, которым раньше пренебрегали. То же происходит и с общественными организациями. Освободившись после долгой борьбы от суровой дисциплины старого режима и заметив, что, при всех относительных достоинствах нового режима, и оно не лишено неудобств и недостатков, люди снова начинают испытывать недовольство, вызывающее в них желание попробовать другую систему, которая если не по форме,