Его величество Мухомор - Михаил Владимирович Вишневский

Вот напоследок пример мухоморной гомеопатии.

Взять 30 прокипяченных бутылочек, в 29 налить по 10 мл 30 %-го спирта или водки хорошего качества, а в тридцатую бутылочку налить 1/2 стакана (100 мл) чистого спирта (лично я бы на этом и остановился). В первую бутылочку добавить 2 капли свежего (то есть буквально выдавленного из шляпки) мухоморного сока, закупорить и хорошо взболтать. Затем из этой бутылочки взять 2 капли полученного раствора и перенести во вторую бутылочку, взболтать 30 раз (не вздумайте сделать это 29 или 31 раз – вдруг случится землетрясение в Нурланде?). Две капли раствора из второй бутылочки перенести в третью и т. д., каждый раз взбалтывая по 30 раз. Из приготовленного раствора в последней, двадцать девятой бутылочке, взять 20 капель и добавить их в тридцатую бутылочку, куда налито 100 мл спирта, 30 раз взболтать. Хранить в прохладном темном месте, принимать по 5 капель, добавленных в 50 мл холодной воды, утром натощак вплоть до улучшения самочувствия. После улучшения принимать раз в неделю, затем постоянно один раз в месяц.

Комментировать гомеопатию больше не буду, но вы мое отношение знаете. Народная медицина мне гораздо ближе. Лучше уж мухоморовкой лечиться…

Мифология

Мухоморы и другие грибы в мифологии народов мира

Знаете ли вы, что по всему миру красный мухомор изображается на открытках, посвященных Рождеству и Новому году, как символ удачи? Этноботан и к Джонатан Отт считает, что сама легенда о Санта-Клаусе, пробирающемся через дымоход, и о наполнении висящих носков подарками восходит к культу употребления мухомора. Он утверждает, что традиционный красно-белый костюм Санта-Клауса (а заодно и Деда Мороза) является не чем иным, как трансформацией красно-белой мухоморной окраски. Он также проводит параллель и с летающими оленями: общеизвестно, что олени с удовольствием поедают мухоморы и устраивают после этого пьяные танцы с высоким подпрыгиванием. Американский этнофармаколог Скотт Хаджичек-Добберштейн, указывая на возможную связь между религиозными мифами и красным мухомором, сетовал, что «если бы Санта-Клаус был одноглазым [как Один] или если бы частью легенды была волшебная моча, то связь между ним и красным мухомором вызывала бы гораздо меньше сомнений».

Этим забавным фактом мы начнем достаточно объемный раздел, так или иначе посвященный этномикологии[13]. Хотя не такой уж он и просто забавный, ведь, как известно, в каждой шутке есть доля… шутки. И к теме Санта-Клауса мы еще хоть и вскользь, но вернемся.

Мухомор как мифологический объект очень трудно отделить от мухомора-энтеогена, поскольку по крайней мере в Сибири энтеогенность этого гриба является неотъемлемой частью мифологии. В европейском же фольклоре нередко большее значение имеют внешний вид гриба (ярко-красная окраска) и его способность образовывать «ведьмины кольца», что и находит свое отражение во множестве легенд и преданий.

В целом в мировом фольклоре грибы как символ выражают сверхъестественные силы, плодородие, мужскую потенцию (сморчки), счастье (в первую очередь ядовитые). В Европе это дома «маленького народца», эльфов. В некоторых регионах Центральной Европы и Африки грибы считаются персонификацией душ вновь рожденных. В Китае грибы – важнейший символ долголетия, бессмертия, упорства и удачи; иногда изображаются вместе с журавлями и летучими мышами как символ долголетия и счастья. По преданию, на «островах блаженных» находится «грибообразный дворец» из золота и серебра. В даосизме грибы – пища гениев и бессмертных.

Свидетельством весьма значительной роли грибов в мифологии и – шире – в культуре различных народов следует считать возникновение особой науки этномикологии. Работы уже упоминавшегося мною ранее американского ученого Р. Г. Уоссона и его последователей позволяют выявить огромное значение грибов во многих культурно-исторических традициях. Часто грибы выступают в роли своеобразного, но очень важного классификатора, с помощью которого четко формируются такие основополагающие оппозиции, как «обыденный – сакральный», «женский – мужской», «вода – огонь» и так далее. Естественные в народной среде сомнения касательно отношения грибов то ли к растительному, то ли к животному царству объясняют целый ряд мифов, связанных с метаморфозами грибов (происхождением грибов из камня, превращением людей в грибы и наоборот, включая знаменитых мухоморных девушек-соблазнительниц у ительменов).

В мире наблюдается характерное географическое чередование микофобских и микофильских мифологических традиций. В первом случае (микофобия) это происходит, видимо, из-за общего низкого уровня знаний данного народа о грибах в целом, во втором (микофилия) – из-за заложившейся специализированной тайной системы знаний. Относительно недавнее открытие эзотерического культа галлюциногенных грибов у мексиканских индейцев позволило заново оценить грибную мифологическую ситуацию и заодно обратить внимание и на другие традиции, во многом аналогичные (старокитайскую, палеоазиатскую).

Вот посмотрите: греки называют грибы «пищей богов», ацтеки – «божьей плотью», а многие европейские народы – «хлебом дьявола», «пищей мертвецов», а то и просто «испражнениями». «Пищей богов» считали красный мухомор древние скандинавы (впрочем, как и многие растения красного цвета). Такое резкое различие в отношении к грибам в разных культурах не только противопоставляет грибы как пищу «антипище», но и определяет два типа мифологических мотивировок ценности или вредности грибов. Помимо этого у многих народов существует довольно устойчивое противопоставление мужских и женских грибов, иногда связываемых в зависимости от внешнего вида (выпуклое – вогнутое) с соответствующими гениталиями. К примеру, кетский миф объясняет грибы как несчастные, захиревшие в лесу фаллосы.

Многочисленные народные сказания только подтверждают эту женско-мужскую природу грибов. Наиболее распространенные типы сюжетов здесь – некто объявляет, что его женой станет та, которая съест гриб; собственная сестра мальчика съедает гриб, и он в страхе убегает от нее (между прочим, угроза инцеста, переданная иносказательно); девушка приносит из леса мухомор и кладет с собой спать; войны мужских и женских грибов друг с другом.

Другой круг мотивов, отраженный не только в мифах, но и в поверьях, приметах, да и в самом языке, связывает грибы с молнией, громом, грозой, причем нередко в их божественном воплощении. Известная греческая (и римская) поговорка о том, что грибы растут не от дождя, а от грома, согласуется с мифологическими представлениями, распространенными в Индии, Кашмире, Иране, у аравийских бедуинов, на Дальнем Востоке, в Океании, у мексиканских индейцев (в Северной Америке, к западу от Скалистых гор отмечено поверье, согласно которому грибы рождаются от грома; в верховьях Миссури грибы связывают даже со звездами, а у племени тоба – с радугой). Особого внимания заслуживают две категории случаев. Первый из них – когда связь с громом и молнией отражена в самом названии гриба: русское «громовик», словенское molnjena goba («молнийный гриб»), маорийское whatitiri («гриб-гром»), китайское лэйшэнцзюнь