Действие вместо реакции - Олег Юрьевич Цендровский

Научная эра вступила в свои права благодаря тому, что человек поступился гордыней. Перестав довольствоваться догмами, он занялся независимым и экспериментальным исследованием жизни.

Открытие Коперника породило мощный резонанс и коренным образом поменяло историческую действительность в последующие десятилетия и столетия. Тем не менее для современников и жизнь, и научная деятельность Коперника остались практически незамеченными. Самые важные для истории события вообще крайне редко привлекают к себе внимание их непосредственных свидетелей.

О причинах такого парадокса хорошо написал Ницше:

«Величайшие события и мысли – а величайшие мысли суть величайшие события – постигаются позже всего: поколения современников таких событий не переживают их – жизнь их протекает в стороне. Здесь происходит то же, что и в царстве звезд. Свет самых далеких звезд позже всего доходит до людей, а пока он еще не дошел, человек отрицает, что там есть звезды»[48].

В середине XVIII века в западном мышлении начал медленно совершаться еще один принципиальный переворот. По своей структуре он был весьма похож на коперниканскую революцию, произошедшую на заре Нового времени.

У философов возникло понимание, что наше сознательное «Я» по своей природе вовсе не таково, как мы наивно думали раньше. Оно не находится в центре психической жизни и не управляет всецело нашей судьбой и поступками. То, что мы привыкли считать собой, по большей части лишь движется по орбите вокруг глубинных бессознательных структур ума.

Нам представляется, будто мы принимаем решения и делаем выбор по совершенно свободному изъявлению разумной воли. Оказалось, однако, что это очередной мираж, наподобие обманчивого движения Солнца по небосводу. Поступки рождаются не по хотению волшебного человечка в голове, а вследствие взаимодействия множества как сознательных, так и бессознательных частей человеческой психики.

Некогда Коперник выведал у звездного неба у нас над головами важнейший секрет. Теперь пришло время раскрыть тайны звездного неба внутри нас и проследить те сложные маршруты, по которым движутся планеты и светила ума. Пробил час для коперниканской революции 2.0. У ее истоков стоял Дэвид Юм (1711–1776 года) – блестящий мыслитель и подлинный разрушитель мифов и предубеждений.

С момента выхода его трудов и в немалой степени именно благодаря им западная мысль изменила тот курс, по которому она упорно следовала вот уже более двух тысяч лет. И философия, и наука встали на новые рельсы и двинулись по пути медленного, но неуклонного сближения с мыслью Востока.

Еще в годы учебы в университете Юм считал идею о сверхъестественной природе ума нелепой. Он не верил в декартовского «человечка внутри головы», не верил в некое отделенное от мира «Я», которое является получателем опыта сознания и одновременно автором наших поступков.

Дело не в том, что древним представлениям о душе не хватало красоты, притягательности и внутренней согласованности. Просто у идеи души не было ничего за душой. Она висела в воздухе и не имела под собой никаких реальных оснований, кроме передаваемых по наследству и принимаемых на веру убеждений. Это была фантазия, держащаяся на других фантазиях, которые в свою очередь стояли на непроверяемых предпосылках.

Между тем, фундаментальные предпосылки есть самое важное в нашем мировоззрении. От того, насколько они хороши или плохи, зависит все остальное. Юм сознавал, что аксиомы дуализма были выбраны и сформулированы крайне небрежно. Они не могли быть продемонстрированы в личном опыте человека и не были подтверждены экспериментом. Даже чисто логические доказательства существования монолитного и вечного «Я», слепленного из особого сверхъестественного теста, являлись до смешного шаткими.

Декарт и его современники провозгласили принцип всеобщего сомнения и критический подход по отношению к идеям прошлого. По иронии, то были лишь слова. Они сомневались во всем, кроме самого главного. Оттого им и виделись повсюду человечки и вечные идеи из потустороннего мира.

Аналитический интеллект Юма впитал в себя морозную свежесть шотландских гор, способность к обзору темы с высоты птичьего полета и одновременно острый орлиный взгляд, замечавший малейшие детали. Юм оказался тем, кем Декарт только порывался стать: человеком, который усомнился во всем по-настоящему. Он увидел беспочвенность былых представлений и начал все с начала.

Юм захотел исследовать непредвзятым взглядом, что же такое сознание и чем является наше «Я». Промежуточные итоги этой работы философ изложил в своем «Трактате о человеческой природе». Там он первым делом предлагает нам взглянуть на свой ум прямо сейчас, отринув все то, что мы как будто бы уже знаем о себе.

Что же в действительности предстанет нашему взору, если мы отбросим предубеждения?

Мы увидим быструю смену различных фрагментов опыта – целый калейдоскоп из мыслей, красок и форм, звуков, ощущений тела, эмоций и желаний. Мы заметим, что феномены нашего сознания многочисленны и различны, однако между ними имеется и сходство. Для удобства понимания это многообразие оказывается возможно разделить на различные группы и категории сообразно проявляемой ими природе.

Юм выделяет две наиболее общие категории феноменов опыта: впечатления и идеи. Впечатления есть то, что пассивным образом впечатывается в наш ум и регистрируется сознанием за счет его познающей способности. Впечатления бывают внешними и внутренними.

Внешние впечатления – это информация от органов чувств, которой нас снабжают зрение, слух, обоняние, осязание и вкус, а также иные способности восприятия, известные сегодня науке (к примеру, кинестезия).

Ко внутренним впечатлениям относятся импульсы, желания, эмоции и простейшие чувства. Они также носят преимущественно пассивный характер, поскольку являются в наш ум как бы сами собой, до и помимо заключений разума, и отпечатываются в сознании.

Вторая категория феноменов опыта, идеи, имеют уже более сложную и творческую природу. Согласно Юму, идеи создаются умом благодаря памяти и воображению на основе базовых впечатлений в различных их комбинациях. Идеям присуща вторичность. Наш ум сохраняет в себе отпечатки внешних и внутренних форм опыта, а затем за счет творческой способности воображения составляет из них сложные сочетания. Так рождаются мысли, представления, убеждения и сложные чувства, которые состоят из целого комплекса эмоций, импульсов желания и мысленного фона.

Закон ассоциации

Вооружившись этими наблюдениями, Юм предлагает нам обратить внимание на поразительный факт. В открывшемся нам калейдоскопе феноменов опыта у нас не получится найти никакого получателя идей и впечатлений – то есть того, кто бы за ними наблюдал. Столь же тщетно будет искать автора опыта, возникающего в нашем сознании.

Сколько бы мы ни всматривались в отдельные мысли, идеи, ощущения, чувства, мы нигде не обнаружим того, кто их воспринимает или создает. Каждый раз мы будем натыкаться только на тот или иной и вполне конкретный феномен ума.

Юм пишет об этом