За порогом вражды - Вадим Иванович Назаров

— будто специально для того, чтобы испытать мужество и глубину чувства влюбленного. В наш век юноши уже не отправляются в горы за эдельвейсами. Красивый обычай утрачен, однако не в силу потери ощущения прекрасного или оскудения чувств у современной молодежи, а из-за того, что ее предшественники слишком переусердствовали и чудом уцелевшие цветы пришлось взять под охрану.

На Востоке много веков назад влюбленные изобрели своеобразный язык цветов — язык любви, в котором за каждым цветком был закреплен определенный смысл. Вместо любовных посланий они обменивались друг с другом букетами цветов, выражавшими тайны их сердец лучше, чем слова.

Язык цветов не умер и сейчас. Он живет, например, в японском искусстве икебаны — умении составлять маленькие «говорящие» букеты, — которое завоевывает все большую популярность в мире. Впрочем, разве обычный, пусть самый скромный букет в руках молодого человека, пришедшего на свидание, менее красноречив в наши дни, чем самые пылкие признания?!

Цветы — это не только любовь. Они были и остаются вечным источником вдохновения, высокого настроя мыслей и чувств и просто хорошего настроения. Ныне цветы стали даже соучастниками производства, и их ставят прямо возле станков. Представьте, как обеднела бы наша жизнь, если бы вдруг исчезли цветы! Слишком прочно вошли они в наши радости, в наше благополучие. Без них не обходится ни один народный праздник, ни одно семейное торжество. Не лучшее ли доказательство того, как нужны человеку цветы, — создание все новых, еще более прекрасных сортов и разновидностей и то, что их посвящают выдающимся событиям, нашим замечательным современникам! Из цветов, выведенных в честь Юрия Гагарина и Валентины Терешковой, уже можно составить огромные букеты…

Зачем и как родились цветы?

Цветок всю ночь готовит мед,

Пчелу-сластену в гости ждет.

Бери, мол, но, как другу,

Мне окажи услугу:

Пыльцу мучную эту

Перенеси соседу…

Пчела несет ее, и вот —

Цветок увял, и зреет плод.

Николай Грибачев

Однако цветы существуют вовсе не ради украшения жизни человека.

Всем известно: чтобы на месте цветка появился плод, цветок должен быть опылен, т. е. на рыльце его пестика должна попасть пыльца, с помощью которой происходит оплодотворение. Хотя у большинства растений цветки обоеполые, к постоянному опылению собственной пыльцой способны немногие. Основная масса представителей зеленого царства для продолжения своего рода нуждается в перекрестном опылении — переносе пыльцы с цветка одного растения на цветок другого. При вынужденном опылении собственной пыльцой — если, конечно, оно возможно — растения дают меньше семян и из них вырастает хилое потомство. Чтобы этого не происходило, природа изолировала друг от друга тычинки и пестики внутри цветка, разобщила сроки их созревания и снабдила цветок массой других приспособлений.

Но если самоопыление вредно, а встречаться друг с другом цветки сами не могут, то кому доверить столь ответственную миссию, как перенос пыльцы? Очевидно, из неживых стихий — ветру, а из животного мира — мелким, самым подвижным и таким же многочисленным, как растения, обитателям планеты — насекомым. Действительно, насекомых так много, что на все цветы хватит, и к тому же пыльца легко пристает к их волосистому наряду.

Большинство высших цветковых растений (около 80 процентов от общего числа приблизительно 250–300 тысяч видов) и избрало их в соучастники своих брачных забот. Пользоваться их услугами куда более экономично и надежно, чем ветром. Ведь пыльца тратится при этом непосредственно по назначению и ее не нужно производить так много. Когда же ее «пускаешь по ветру» и когда, следовательно, все зависит от слепой случайности, у растений имеется только один шанс повысить вероятность опыления — во много раз увеличить выработку пыльцы.

Но в юную пору жизни на Земле все было иначе. Ученые установили, что некогда все прародители цветковых растений опылялись ветром. Ему и сейчас всецело обязано продолжением своего рода большинство наших древесных пород — ель, сосна, береза, дуб, ольха, а также злаки. Но вот где-то около 100 миллионов лет назад, ближе к концу мезозойской эры, самые прогрессивные формы тогдашних растений установили первые контакты с шестиногими летунами. Убедившись в их пользе, они пошли на заключение с ними широкого взаимовыгодного союза. От этого союза, по-видимому, и родился цветок.

Первые насекомые, изредка посещавшие растения ради пыльцы, играли в их опылении весьма скромную роль. Чтобы привлечь их к себе и сделать своими служителями, растениям надо было о многом позаботиться, и прежде всего обзавестись ярко окрашенным венчиком, заполнить «кладовые» постепенно развившегося цветка сладким нектаром и придать ему нежный аромат. Те растения, которые не смогли приобрести крупные цветки, собрали мелкие в хорошо заметные издали соцветия, такие, как у клевера или ромашки, черемухи или подсолнечника. Содружество с опылителями сыграло, таким образом, очень важную роль в развитии и совершенствовании мира растении, и одно из самых больших украшений нашей жизни — цветы — появились на Земле, как считают многие ученые, только благодаря симбиозу с насекомыми. Об этом со всей убедительностью сказал еще Дарвин: «Красотой и ароматом наших цветов и накоплением больших запасов меда мы, конечно, обязаны существованию насекомых».

Попутно, естественно, и насекомые «подгоняли» свое строение к цветам. У одних образовался хоботок для сосания нектара, у других — сложный аппарат для сбора пыльцы.

Как ни очевидна привязанность насекомых к цветам, смысл ее был разгадан только в конце XVIII века. Но еще долгое время о сделанном открытии мало кто знал. Если Дарвин доказал пользу и преимущество перекрестного опыления, то о капитальной роли насекомых в самом опылении впервые поведал миру замечательный немецкий натуралист-любитель Конрад Шпренгель. В 1793 году он издал чудесную книгу с симптоматичным названием «Раскрытая тайна природы в строении и опылении цветов». Но современники только посмеялись над ней и вскоре забыли ее вместе с автором. И лишь через 70 лет восхищенный Дарвин вызвал ее из безвестности.

Вот что писал по этому поводу Анатоль Франс: «В книге Шпренгеля, прочитанной в дни ранней юности, есть несколько соображений о любви цветов, которые после полувекового забвения приходят мне на ум и сейчас интересуют меня в такой мере, что я с грустью мыслю, почему не посвятил я скромных способностей души на изучение насекомых и растений».

Посмотрите, какое буйное веселое разнотравье, какое обилие цветов на лугу летом! Колокольчики, лютики, васильки, ромашки так и тянутся к солнцу, стремясь выставить себя напоказ. Они наперебой раскрывают свои синие, желтые, красные, розовые венчики навстречу пчелам и мухам. Запаха чаще всего у них нет. Он им и не