Этногенез сквозь призму Откровения - Вячеслав Макарцев

Ангел сказал пророку Даниилу «и умножится ведение» (Дан. 12:4)? Хотя здесь, как представляется, ответ очевиден: братолюбие требует разъяснения того, как относиться к тем, кто ожесточился. Апостол Павел так говорит об этом: «Итак спрашиваю: неужели они преткнулись, чтобы [совсем] пасть? Никак. Но от их падения спасение язычникам, чтобы возбудить в них ревность. Если же падение их — богатство миру, и оскудение их — богатство язычникам, то тем более полнота их» (Рим. 11:11,12). Мы видим, что богоборчество иудеев послужило спасению десяти пропавших колен Израиля, а также спасению множества других язычников.

Апостол Павел говорит о том, что ожесточение иудеев когда-то закончится: «Ибо не хочу оставить вас, братия, в неведении о тайне сей, — чтобы вы не мечтали о себе, — что ожесточение произошло в Израиле отчасти, [до времени], пока войдет полное [число] язычников; и так весь Израиль спасется, как написано: придет от Сиона Избавитель, и отвратит нечестие от Иакова. И сей завет им от Меня, когда сниму с них грехи их. В отношении к благовестию, они враги ради вас; а в отношении к избранию, возлюбленные [Божии] ради отцов. Ибо дары и призвание Божие непреложны. Как и вы некогда были непослушны Богу, а ныне помилованы, по непослушанию их, так и они теперь непослушны для помилования вас, чтобы и сами они были помилованы. Ибо всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать» (Рим. 11:25–32). Но, заметим, слова «возлюбленные [Божии] ради отцов» и «дары и призвание Божие непреложны» целиком и полностью относятся и к десяти коленам, некогда отпавшим от народа «судеб Божьих».

Наше время характеризуется разрывом братских уз не только между отдельными людьми, но и между близкими народами. Свежий пример — Украина. Единственная сила, способная сегодня умиротворить человечество, — это воскресший во Христе Израиль, поскольку его «принятие… жизнь из мертвых». Именно Израилю дал Бог «нерв любви» — «всемирную отзывчивость». Поэтому не удивительно, что «князь мира сего» наносит удары по братским узам колена Иосифа — великороссов и малороссов, дабы истребить или соблазнить тех, кто несет в своей природе «нерв любви», что не может не вызвать ответной реакции Всевышнего: «Ярость Господа Саваофа опалит землю, и народ сделается как бы пищею огня; не пощадит человек брата своего. И будут резать по правую сторону, и останутся голодны; и будут есть по левую, и не будут сыты; каждый будет пожирать плоть мышцы своей: Манассия — Ефрема, и Ефрем — Манассию…» (Ис. 9:19–21)…

Глава IV. Всадники Апокалипсиса

Что же даёт раскрытие символов человечества, изображенных в четвертой главе Апокалипсиса? Самое главное, помимо пищи для братолюбия, на наш взгляд, состоит в том, что Откровение на глазах оживает, наполняется красками, дыханием, жизнью. Действительно, как много уже могут сказать вот эти скупые строчки: «Иди и смотри». Так говорят Апостолу Иоанну Богослову один за другим «четыре животные» по снятии первых четырех печатей: «И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить. И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри. И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч. И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей. И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай. И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя "смерть"; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными» (Откр. 6:1–8).

Мы уже понимаем, что, если «животное» говорит «иди и смотри», именно в херувимской среде данного «животного» и выходит тот или иной «всадник» на «коне». С толкованием «всадника», как представляется, вопросов не может быть: «всадник» — это символ израильтян, как явных, так и скрытых, «головой» которого является колено патриарха Иуды (Быт. 49:10), из которого и происходит по Плоти Господь и Бог наш Иисус Христос: «Не такова, как их, доля Иакова, ибо Бог его есть Творец всего, и Израиль есть жезл наследия Его, имя Его — Господь Саваоф. Ты у Меня — молот, оружие воинское; тобою Я поражал народы и тобою разорял царства» (Иер. 51:19–20). А вот как понимать «коня»… Думается, что «конь» — та часть прочих скрытых адамитов и последовавшая за ними херувимская масса, что стали «несущей опорой», «средством передвижения», то есть быстрого распространения идей и взглядов «сообщества израильтян» в херувимских средах, почему и соответствующее «животное» произносит «иди и смотри».

То, что на протяжении последних двух тысяч лет именно с христианством связана «пружина мировой истории» оспаривать сколь-нибудь серьёзно невозможно. А поскольку Евхаристия является солнцем, вокруг которого вращается христианский мир, постольку очень многие события в мировой истории не могут быть объяснены иначе, чем ситуацией с Евхаристией. Впервые на это обратил внимание замечательный православный мыслитель и богослов Феликс Карелин (1925–1992) в своих работах «Теологический манифест»43 и «Ответ на отзыв»44, опубликованных на сайте «Православный социализм как русская идея».

Основная посылка, на которой строятся умозаключения Феликса Карелина, звучит следующим образом: «Всякое существенное изменение Богоустановленного культа должно проецироваться не только в сферу эсхатологии, но и в сферу человеческой истории». Феликс Карелин рассуждает об этом так: «Евхаристическая Трапеза, соединяя человека со Христом и людей во Христе друг с другом, не только строит Церковь как общество вероисповедное, но и созидает христианскую форму общественного бытия». И чем больше «туч», закрывающих это солнце, чем дальше расстояние от него, тем плотнее «тьма века сего» вокруг человека, тем ближе к нему «духи злобы поднебесной», тем более христианин склонен к «фантастическим отражениям» природы, человека, общества.

Феликс Карелин предложил взглянуть на христианские разделения «из Евхаристической Трапезы». В таком случае, согласно его мысли, мы обнаруживаем четыре христианских исповедования: «царственное православие» с полной Евхаристической Трапезой; католичество с «сухим причастием»; умеренный протестантизм (в основном лютеранство), не