Внутри болезни. Целостный подход к лечению хронических заболеваний: от психосоматики до доказательной медицины - Дениз Шимшек

специальности. Мы называли этот этап «лотерея обязательной службы», и, как следует из названия, от участия в ней нельзя отказаться. В случае отказа полученный с таким трудом диплом врача оказывается в министерстве здравоохранения вне вашей досягаемости. Перед самым распределением студентам необходимо высказать свои предпочтения: выбрать из предложенных вариантов. Период выбора – время бурного обмена идеями с друзьями-врачами, обсуждений в разных группах в интернете и попыток получить от более опытных коллег информацию о городах, в которых они работают. Конечно, впечатления каждого весьма субъективны, но все же это идеальный вариант, чтобы получить представление о незнакомом месте. И понять, что предпочтет большинство. В том году, о котором я веду речь, наши варианты были следующими: Ширнак, Хаккяри, Эрзурум, Ван… Конечно, каждому мила его родина и везде свои красоты, но мне хотелось попасть в прибрежный городок в Эгейском регионе, о котором я мечтал еще в школе. Можете представить мое разочарование при виде списка городов того года[4].

Я пообщался со знакомыми из разных городов. Коллега, с которым я познакомился через школьного друга, работал в Ване и стал поклонником этого города, который не был ему родным. Хвалебные отзывы о тамошних красотах превратили меня в почетного ванийца еще до того, как я туда отправился. Где позавтракать, куда обязательно сходить, где лучшие пляжи, насколько гостеприимны местные жители, – благодаря его рассказам мой выбор стал очевиден. Я очень хотел попасть в Ван.

Когда предпочтения были высказаны, потянулось напряженное ожидание. Нелегко дожидаться известий о том, в каком климате, регионе, городе тебе предстоит провести следующие пятьсот пятьдесят дней. Я помню день объявления результатов, как будто это было вчера. Я находился в Фетхие. Сначала телефон взорвался сообщениями – все писали друг другу, что результаты опубликованы. Повторяя про себя: «Пусть это будет Ван, пусть будет Ван…», – я зашел на страницу итогов и увидел слова: «Дениз Шимшек – Ванская региональная учебно-научная больница». Я был на седьмом небе от счастья, хотя вместо желанных для всех Эрзурума, Коньи, Ширнака, Хаккяри, Юксека мне попался Ван. Город, поездки в который я с нетерпением ждал уже несколько месяцев и где имел хотя бы нескольких знакомых.

Мой друг по университету, Дервиш, тоже был направлен в Ван в качестве анестезиолога. Так мы стали попутчиками. И в последующие годы часто вместе возвращались на время отпуска в родной город. Дервиш почти всегда радостен и весел, не беспокоится о мелочах. Я всегда им восхищался.

Когда мы были студентами, наши преподаватели говорили: «Дружба, которую вы заводите в университете и потом на стажировке, – это совершенно разные вещи», – но мы не принимали их слова всерьез.

Я понял, насколько они были правы, благодаря Озгюру, который принял нас с Дервишем у себя во время нашего первого визита в Ван. Озгюр был гинекологом, мы проходили ординатуру в одной и той же больнице в Денизли. Его дом был прямо напротив больницы, где он работал, и почти все его соседи были врачами. Не знаю, потому ли, что мы были приезжими, или из-за общего ощущения восторга и ужаса перед незнакомым городом, но дружеские узы, которые связали нас, были особенными. Мы продолжаем общаться после отъезда из Вана, вспоминая тепло и крепкую дружбу тех дней.

По пути в Ван я беспокоился о больнице, в которой мне предстояло работать. Мне представлялась развалюха с оборудованием, установленным еще в прошлом тысячелетии. Я был молодым врачом-идеалистом, полным решимости попытаться помочь людям даже в невозможных условиях, но все равно очень боялся. Друзья рассказывали мне, каким старым было здание больницы, так что я готовился к худшему.

Утром первого дня проснулся с волнением: теперь я специалист и сам отвечаю за своих пациентов. Совсем не помню, как добирался до больницы в тот день, зато отчетливо – шок, который испытал, увидев ее. Совершенно новое здание не имело ничего общего с руинами, которые я себе навоображал. Клиника походила на только что построенный пятизвездочный отель. От столовой до палат для пациентов, от кабинетов до операционных – все было невероятно качественным. Мне повезло начать работать в крупнейшем учебно-научном госпитале региона.

Хотя оборудование соответствовало европейским стандартам, разница в условиях работы бросалась в глаза с первого же дня. Плотность пациентов была просто невероятной. Если в Денизли вы принимаете пациента в среднем каждые двадцать минут, то в Ване у вас есть лишь от трех до пяти минут. Каждый день только один я принимал по 70–80 человек. Вы не ослышались. В городе не было отдельного психиатрического отделения для военных, так что количество экспертиз, направленных от военных, за несколько дней перевалило за сотню. Психиатров в больнице было шестеро, и все были примерно в одинаковых условиях. В региональную больницу города Ван стекались пациенты со всей области. Большинство из тех, кто попадал к нам, обращались с жалобами на боли в спине, мышцах и суставах, а также на подавленное и тревожное настроение. За три-пять минут мы успевали только назначить прием антидепрессантов, скорректировать дозу, добавить новое лекарство или принять решение о смене препарата.

В первые дни я уходил из больницы одним из последних. Меня тормозил недостаток опыта и чувство неполноценности. За спиной уже не было преподавателя, который мог проконсультировать или дать совет в любой момент. Со временем я стал увереннее в себе и научился более точно распределять время.

После адаптации число пациентов еще больше увеличилось, потому что мой стиль общения с пациентами передавался из уст в уста, и каждый довольный пациент на следующий день приводил кого-нибудь из родственников. Начало этой цепочке положила моя самая первая пациентка, пришедшая в день моего вступления в должность. Это была женщина тридцати пяти лет, не умевшая выражать гнев, сдерживавшая эмоции и потому страдавшая от психосоматических болей (в основе которых лежали психологические факторы). Замужем, двое детей. В течение многих лет она не могла избавиться от болей в шее, спине и суставах, поскольку источник проблемы не ограничивался только воспалительным процессом. Тело вело себя так, потому что пациентка не осознавала своего эмоционального состояния. Оно реализовывало эмоции, которым женщина не давала выхода, в виде боли. Она приехала с мужем, потому что единственное место, где он мог ее сопровождать, – это больница, и единственная ситуация, на которую он обратил внимание, – болезнь. Только так женщина могла выразить желание быть признанной и потребность в эмоциональной близости. Она не научилась распознавать свои эмоциональные потребности и выражать их словами, потому что мужчина, с которым ей довелось жить, и сам никогда не произносил