Синдикат грехов (ЛП) - Маравилла Мэри

— Белла, ты все еще злишься, да? Я говорил тебе, что она…

— Энзо, это не имеет никакого отношения к делу. И называй меня по имени, блять, когда разговариваешь со мной, — я зажмурила веки, пытаясь замедлить учащенное сердцебиение. Он делал так каждый раз, когда чувствовал, что я отстраняюсь. Добавлял в свой тон нежность, желая пробудить воспоминания о наших телах, сплетенных в экстазе, и эмоциях, которые мы испытывали друг к другу. Ну, я в это верила.

— Что за работа? — мой голос звучал тихо, устало.

Резкий запах спирта заполнил нос, вызвав воспоминания о хрупком ребенке, забившемся в грязный угол, со свисающим запястьем, и о маленьком мальчике с темными волосами, промывающем порезы. Нужно, чтобы этот разговор закончился до того, как я скачуюсь в эмоциональную яму воспоминаний, из которой мне потребуется вся ночь, чтобы выбраться.

— Что. За. Работа? — снова спросила я, когда он не ответил. Мой адреналин и терпение были на исходе.

— Где ты, Белл… Скарлетта? Я расскажу тебе за ужином.

Когда-то я бы упала в обморок от того минимума, который он был готов для меня сделать, но теперь я услышала скрытое раздражение в его словах. Он был взбешен тем, что я не подчинилась его воле.

— Ответь на гребаный вопрос, Энзо.

Необходимость переключиться от мыслей о прошлом заставила меня вылить щедрое количество спирта на рану. Стон сорвался с моих губ, когда жидкость попала на выемку на бедре. Мои легкие болели с каждым глубоким вдохом, пока я боролась с болью.

— Что, черт возьми, происходит, Скарлетта? Что ты делаешь? Ты… с кем-то? — спросил он, и его тон стал ниже. Теперь к нему примешивалась ревность.

Чертовски иронично.

— У тебя есть две секунды, Энзо. Ты мне отвечаешь или нет? Потому что мое время дорого стоит, и я устала от этой игры. Перестань нести чушь и скажи, — между нами повисло молчание. Он ненавидел, когда его шантажировали. — Один…

— Два, ублюдок, — заорала я, нажимая средним пальцем на кнопку отбоя. Мгновенно телефон начал вибрировать, но я проигнорировала все десять звонков, сосредоточившись на том, чтобы швы были как можно аккуратнее.

Вздох сорвался с моих губ, когда я осмотрела свое тело. Еще один шрам. По столешнице пробежала одиночная короткая вибрация, сопровождаемая текстовым уведомлением, мигающим на экране.

Энзо: Работа в пятницу. Поиск файлов.

Энзо: Подробности узнаешь позже. На этот раз не убегай.

Окровавленные полотенца упали на пол, когда я уставилась на сообщения, и холод наполнил мои вены. Я пробовала бежать только один раз. Мне было двадцать пять, и я думала, что Доминик не сможет меня найти — что я наконец-то свободна. Три сломанных пальца и раздробленная глазница, чтобы я усвоила урок. В тот день было усвоено много уроков. Самым важным из них было то, что мне не нужен герой.

Я предпочту быть злодеем. Ходячим кошмаром для тех, кто встал у меня на пути.

Так родилась Кейн, проливающая чужую кровь на землю.

Гребаная проблема заключалась в том, что мне все еще приходилось разыгрывать шараду с дядей и Энзо. Кланялась, как сучка, когда они подзывали меня.

Я поморщилась от легкого потягивания недавно сшитой кожи, когда пробиралась в маленькую кухню. Холод от прилавка из нержавеющей стали охладил мою разгоряченную кожу. Я уставилась на экран телефона, как будто чем дольше я смотрела, тем больше контекста появлялось.

— Какого хрена нужно Доминику? — пробормотала я, доставая из маленького холодильника пиво «Орион», размышляя над предупреждением не убегать.

Может, меня поймают во время работы, и не придется идти на «семейный» ужин. Я усмехнулась этой идее.

Меня никогда не поймают.

«красавица» с итал. засранец

Глава 2

КАЛЕБ

ОНИ СЕКСИ ИЛИ ПРОСТО ПРИДУРКИ?

Раздались крики агонии, сотрясающие мирную ночь и утоляющие мою голодную душу. Соленый воздух обычно был передышкой от удушливой городской духоты, но не сейчас. Сегодня вечером бодрящий аромат нес в себе обещание смерти.

Боль и страдание — строительные блоки моего существа.

Оказалось, детские травмы проявлялись интересными способами. Моя создала бессердечного ублюдка, которому важны только найденные братья. Вероятно, существовала прямая связь между количеством хуков по моему лицу, и тем, почему я был таким ослом.

Безжалостным, одержимым, маниакальным.

Слова, которые шептали за моей спиной так часто, что я вытатуировал их там, чтобы все узнали, в чем мои сильные стороны. Воспоминание заставило остро осознать, что рубашка прилипла к моему телу из-за влажности на пирсе.

«Слабаки считают, что эти черты характера ужасны».

Мои кулаки сжались. Я ненавидел то, что старый ублюдок все еще шептал в моей голове, но держу пари, что теперь папа сожалеет о создании монстра, ведь я пришел за его империей. Конечно, он еще не знал об этом маленьком факте. Он был в ярости из-за моего ухода из семейной преступной организации. Не потому, что ему не насрать на меня: он просто не хотел, чтобы ирландская мафия оказалась в плохом свете.

Тем не менее, как и семьи Кенджи и Нико, он был убежден, что это еще одна из моих бунтарских фаз и что я скоро приползу домой, готовый принять побои и молить о прощении.

При этой мысли во мне вспыхнул гнев.

Когда поворачиваешься спиной к хищнику, которого пытаешься приручить, будь готов к нападению. Гаэль Каллахан может и глава ирландской мафии, но он был идиотом, который слишком удобно устроился на своем троне.

Низкий стон привлек мое внимание. Тусклого света от фонарного столба едва хватало, чтобы я мог увидеть творение Кенджи. С каждым ударом на его спине выступала рябь. Однажды он сказал мне, что в некоторых японских преданиях обитатели Ада — «Óни» раздавали наказания и пытки.