Рецепт для соперников (ЛП) - Стоктон Кейси

— Да, Бен тоже упоминал это.

— Как насчёт того, чтобы я отправил вам ссылку на регистрацию? Как только увижу вашу заявку, скину детали тренировки.

У меня неприятно сжалось в животе. Я представила Бена на поле — он выбегает вперёд, не понимая, что делать, теряется, смущается.

— Вам не будет мешать, что он вообще не разбирается в игре?

— Да какие проблемы! — он рассмеялся. — Вы теперь в Техасе, мэм. Мальчишке в любом случае надо учиться, а мы его всему научим.

Ну конечно. Этот стереотип про техасскую одержимость футболом оказался правдой. Но, похоже, они не воспринимают это настолько серьёзно, раз он готов взять новичка.

— Ладно, посмотрю. Спасибо, что позвонили.

— Без проблем. Если что, пишите. Пришлю вам ещё расписание игр.

— Отлично. Спасибо.

Когда мы разъединились, я тяжело вздохнула, потёрла глаза. Я открыла Инстаграм, пролистала ленту. Счастливые, неизменившиеся жизни людей, которых я знала в Нью-Йорке. Друзья моих детей ели в нашем любимом дели, гуляли по парку, где весна только начинала касаться деревьев. Идеально подобранные кадры верхневестсайдских квартир, специально отретушированные для соцсетей.

Желудок сжался.

Я хотела обратно. Дом, в который привезла двух новорождённых. Узкая кухня, пропитанная солнцем сквозь воздушные занавески. Дружеские встречи в парке после школы, шарфы, шапки, только глаза выглядывают наружу.

Но во всех этих воспоминаниях Картер отсутствовал. Он вообще редко бывал с нами. Наверное, поэтому развод не стал таким уж шоком. В ретроспективе его бесконечные задержки в офисе были прелюдией. Но когда он сказал «Я хочу развода», я всё равно по-настоящему удивилась. Я не ожидала, что он так легко выбросит 10 лет брака.

Без попыток спасти, поговорить, разобраться. Без желания бороться за нас.

И это, наверное, было самым болезненным. Потеря жизни, дома, друзей… Всё это было вторично. А вот ощущение, что меня даже не пытались удержать, до сих пор не заживало.

Я села ровно, сунула телефон в карман. Хватит тонуть в жалости к себе. Да, ноги гудят, и пахну я как закусочная, но мне нужно провести время с детьми. И вдохнуть свежего воздуха.

— Кто хочет пойти на прогулку? — спросила я, находя обоих за жеванием яблок.

Бен тут же спрыгнул с табурета.

— Можно на школьную площадку? Я покажу тебе турники!

— Конечно. Только оденься потеплее.

Он тут же бросил перекус, помчался за курткой и перчатками. Элис набила рот яблоками, улыбаясь как хомяк, а потом кувырком покатилась в спальню.

Я глубоко вдохнула, набираясь терпения, и достала куртку. Как и ожидалось, выйти из дома заняло вечность. Но мы всё же выбрались. Мы дошли до школы.

Бен и Элис сорвались с места, помчались наперегонки к площадке. Я засунула руки в карманы, медленно за ними пошла, ощущая, как кроссовки давят на уставшие ноги. Я бы с удовольствием опустилась на бортик, но вдруг из горки вылетела девочка.

— Кендалл! — визжала Элис, подпрыгивая от радости.

Они кинулись друг к другу, захихикали, обнялись.

Я улыбнулась. Но затем из-за конструкции вышла женщина. И я тут же пожалела, что не переоделась из рабочей одежды. И не накрасилась хотя бы тушью.

— Привет! — радостно сказала она.

Она была одета как человек из офиса — брюки, сапоги, длинное верблюжье пальто. Её пересветлённые волосы были заплетены в идеальный шиньон, а улыбка сияла. Она выглядела так, словно принадлежала к моему нью-йоркскому кругу, а не к местным.

Сегодня в закусочную зашёл парень в гигантской пижаме Блуи и ковбойских сапогах. На вид ему было лет семнадцать, но никто даже не моргнул. Здесь определённо водятся странные люди.

Хотя в Нью-Йорке я видела и похуже. Например, ту самую женщину, что жила в лестничном пролёте неподалёку от школы, где учились дети. Она каждый день предлагала нам накрасить ногти. Не узнавая нас, каждый раз заново. Мы просто вежливо отказывались. Каждый день. Хотя у неё даже не было лака.

Ладно.

Я решила пока что воздержаться от суждений об Аркадии Крик.

Женщина улыбнулась, обнажая идеально ровные белые зубы.

— Я мама Кендалл, Дези. А ты, должно быть, мама Элис?

— Да, Нова Уокер, — сказала я, протягивая руку.

У неё было крепкое рукопожатие, как у юристов из фирмы Картера.

— Мы здесь недавно. Я так рада, что Элис и Кендалл подружились.

Дези посмотрела на девочек, которые хихикали, отрабатывая мостики на траве.

— Элис милая. Я иногда помогаю в классе, так что уже немного с ней поговорила.

У меня по спине пробежал неприятный холодок. Она смотрела на девочек, но её слова звучали двусмысленно. Она расспрашивала Элис о нас? Обо мне? После того, как Картер ушёл, меня завалили вопросами. Все прятали любопытство под маской сочувствия, но на деле просто хотели подробностей. Особенно женатые пары — им очень уж хотелось понять, как именно мы разрушились.

— Мам! Смотри! — крикнул Бен.

Я подняла большой палец, и он начал перебираться по турникам.

— Кендалл занимается гимнастикой?

— Да, — торжественно подтвердила Дези.

— Сейчас у неё небольшой перерыв, она восстанавливается после вывиха запястья, но скоро вернётся. А пока — чирлидинг.

Кендалл показала, как перекатиться из мостика в стойку на руках, а затем обратно в мостик. Гибкость — невероятная. Элис упала на траву, глаза распахнулись от восторга.

— Ей не вредно такое делать с травмой? — спросила я.

— Она знает свои границы, — щёлкнула языком Дези.

Её взгляд снова вернулся ко мне.

— Слышала, вы из Нью-Йорка.

— Да.

— Я его обожаю.

Она улыбнулась.

— Мы стараемся ездить хотя бы раз в год. Я большая поклонница Бродвея.

Я прожила всю жизнь между Бруклином и Верхним Вест-Сайдом, но видела всего одно бродвейское шоу. Поездка была школьной, нас усадили в самом верхнем ряду, сбоку. Так что видимость была так себе. Да и до лазерной коррекции зрения я не особо что-то видела вообще.

— Я смотрела «Злую», но это всё.

— Ты не видела «Гамильтона»? — спросила она так, будто я совершила смертный грех.

— Нет, но я смотрела его по телевизору, когда Дисней выложил.

По выражению её лица я поняла, что это не был правильный ответ.

— Музыка великолепная, — добавила я, пытаясь сгладить впечатление.

Дези быстро улыбнулась.

— Можно и в Далласе посмотреть.

Если я не поехала бы на метро за 20 минут, чтобы посмотреть «Гамильтона» в Нью-Йорке, то уж точно не поеду за ним в Техасе. Но ей об этом знать не обязательно.

— Спасибо за совет.

— Ты собираешься вступить в родительский комитет?

— А у меня есть выбор? — пошутила я, рассмеявшись. — Нет никого настойчивее, чем президент комитета с планом набора добровольцев.

Она моргнула.

— Ну, я президент.

Я провалилась по всем фронтам. Конечно же, она президент. Её верблюжье пальто слишком идеально подходило для королевы мамаш Аркадии Крик. Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза от самой себя. Щёки запылали от смущения.

— С моей работой это будет сложно. Я не уверена, что у меня найдётся время.

— Все так говорят, — улыбнулась она, но не отступила. — Если передумаешь, скажи. Скоро весенний карнавал, и нам всегда нужны родители для помощи.

— Конечно. Если у меня будет выходной, помогу.

Как и положено президенту родительского комитета, она добилась от меня пусть не согласия, но согласия подумать. Как это вообще случилось? Какая-то магия, не иначе.

Дези взглянула на часы. Я не могла не заметить, что они очень напоминают Картеровы — только женскую версию, но такую же дорогую. Как новый потенциальный друг, она меня не привлекала. Она постоянно напоминала мне о бывшем, и, кажется, я тоже не впечатлила её.

— Мы бы с удовольствием пригласили Элис к нам в гости на выходных.

Я посмотрела на Элис — её лицо светилось от радости, пока она пыталась встать на руки рядом с Кендалл и плюхалась обратно на траву. Её звонкий смех разносился по холодному воздуху, и что-то в груди потеплело.